Но  прежде  чем   делать  выводы,  я  попробую  описать  свои   попытки
вспоминания себя.  Первое впечатление состояло в  том, что попытки вспомнить
себя, говорить: "Я иду, я делаю", постоянно ощущать это "Я"  - останавливают
мысль. Когда я ощущал "Я", мне нельзя было ни думать, ни разговаривать; даже
ощущения становились затуманенными.  Кроме  того,  вспоминать себя  подобным
образом можно в течение очень короткого времени.

     Ранее  я  проделал  несколько  опытов приостановки  мысли  по  методам,
упоминаемым в книгах о  практике йоги.  Такое описание  имеется, например, в
книге Эдварда  Карпентера "От Адамова Пика до  Элефанты", хотя оно  довольно
общо. Мои первые попытки вспоминать  себя напомнили  мне как раз  эти опыты.
Фактически все было тем же самым - с той  только разницей, что при остановке
сознания  и  мыслей  внимание  полностью  поглощено  усилиями  не  допускать
возникновения  новых  мыслей,  тогда   как  при  вспоминании  себя  внимание
разделяется, и  одна его часть направлена к  такому  же усилию, а другая - к
ощущению себя.

     Поняв  эту  особенность, я  смог  прийти к некоторому,  возможно, очень
неполному   определению  "вспоминания  себя",   которое,  тем  не  менее,  в
практическом отношении оказалось очень полезным.

     Я  говорю о разделенном внимании,  характерной  черте вспоминания себя.
Оно представилось мне следующим образом.

     Когда  я  что-то  наблюдаю, мое  внимание  направлено  на.  наблюдаемый
объект, и его можно изобразить стрелкой:

     Я -----> наблюдаемое явление

     А  когда   я   стараюсь  одновременно  вспоминать  себя,  мое  внимание
направлено и на объект, и на самого себя. Появляется вторая стрелка:

     Я <-----> наблюдаемое явление

     Определив  этот  факт,  я  понял,  что  проблема  состоит в том,  чтобы
направить внимание  на себя,  не ослабляя и не суживая внимание, которое при
этом  направлено  и  на  другой  объект. Причем этот  "другой объект"  может
находиться как внутри, так и вне меня.

     Уже  первые  попытки  такого  разделения  внимания  показали,  что  оно
возможно. Вместе с тем, я осознал две вещи.

     Во-первых, что  вспоминание  себя,  результат этого  метода,  не  имеет
ничего общего с "самоощущением" или  "самоанализом". Это было новое и весьма
интересное состояние со странно знакомым привкусом.

     Во-вторых,  что  моменты вспоминания  себя случаются  в  жизни, хотя  и
редко.  Намеренное создание этих  моментов  вызывало  чувство новизны, но  в
действительности они были  знакомы  мне  с раннего детства. Они возникали  в
непривычной обстановке или на новом месте, среди незнакомых людей, например,
во время путешествия, когда вдруг оглядываешься по сторонам и говоришь себе:
"Как странно! Вот я!" Или  же они являлись в очень эмоциональные моменты,  в
минуты опасности,  в  такие  мгновения, когда необходимо не потерять голову,
когда человек как бы  слышит  собственный голос, видит и наблюдает  себя  со
стороны.

     Я увидел с полной ясностью, что мои первые воспоминания о жизни - очень
ранние - были моментами вспоминания себя. Это раскрыло мне и. многое другое.
Именно: я  увидел, что по-настоящему  помню только те  моменты  прошлого, во
время которых  я вспоминал  себя.  О других моментах я  только знаю, что они
имели место, но не  могу  полностью  оживить их,  пережить вновь. А моменты,
когда я вспоминал себя, были живыми и  почти не отличались  от настоящего. Я
все еще побаивался переходить  к выводам, но уже видел, что  стою  на пороге
крупного открытия.  Меня всегда удивляла  слабость  и  недостаточность нашей
памяти - сколь многое теряется! Так или иначе, в  этом факте заключалась для
меня  главная бессмыслица жизни. Зачем так много переживаний, если потом они
забудутся?  Кроме  того,  в  забывании было  что-то  от  деградации. Человек
ощущает  нечто, кажущееся  ему  значительным, думает,  что никогда  о нем не
забудет; но вот  проходят год или два -  и от пережитого ничего не остается.
Теперь я выяснил, почему  так обстоит дело, почему  иначе и быть  не  может.
Если наша  память  хранит  по-настоящему  живыми  только моменты вспоминания
себя, ясно, почему она так бедна.

     Все это я понял в первые дни. Позднее, когда я начал учиться разделению
внимания, я увидел, что вспоминание себя дает удивительные ощущения, которые
естественным путем, сами по себе, приходят очень  редко  и  в исключительных
условиях. Так,  например,  в  то  время  мне нравилось бродить  вечерами  по
Петербургу и "ощущать" его дома и улицы. Петербург  полон странных ощущений.
Дома, особенно старые, совершенно живые: я только что не мог разговаривать с
ними. В  этом не  было ничего  от  "воображения". Я просто  ходил,  стараясь
вспоминать себя, и глядел вокруг; ощущения приходили сами собой.

     Позже я точно таким же  образом открыл много неожиданного; но об этом я
поговорю дальше.