Для обработки материала можно использовать  свой любимый шаблон, или использовать те которые есть на форуме:

1. Стандартный шаблон:  Шаблон 1
2. Короткий протокол : Шаблон 2
3. Шаблон  для обработки вопросов : Шаблон 3
4. Обработчик : Устранить
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Эмоциональный ребенок: БРОШЕННОСТЬ И НЕУДОВЛЕТВОРЕНИЕ

• Депривация — неудовлетворенная потребность, происходящая в результате отделения человека от необходимых источников её удовлетворения.
• Депривации могут подвергнуться все психические жизненно важные потребности: эмоциональные, сенсорные, двигательные, социальные, речевые и пр.
• Ээмоциональная и социальная депривация проявляются в эмоциональном отвергании родителями и недостаточном общении.
• Последствия такого рода депривации проявляются в различных нарушениях развития личности: от недоверия, завистливости и критичности до серьезных патологий.
• Когда мы входим в собственный внутренний мир брошенности и неудовлетворённости мы входим в мир очень маленького ребёнка 
• Ребёнок отчаянно жаждет любви, ему одиноко, он испуган и незащищён и хочет, чтобы кто-то о нём позаботился.
• Внутреннее пространство Раненого Ребёнка содержит такую интенсивную панику, что часто мы избегаем её большую часть жизни.
• Но, как бы то ни было, когда кто-то нас покидает, или когда мы чувствуем себя изолированными и нам одиноко, пространство паники раскрывается.
• По сути, большинство из нас глубоко в бессознательном Эмоционального Ребёнка верит, что никто никогда не будет с нами.
• Наше поведение в отношениях — ревность, требования большего, бегство от близости, ужас в ожидании того, что другой нас покинет, — отражает это глубокое верование.
• Когда кто-то уходит от нас, пространство, в котором живёт переживание брошенности, раскрывается в полной мере.
• Во всех ситуациях, когда мы чувствуем, что нам одиноко, что мы не получаем любви и уважения, что о нас не заботятся, что нас не видят, рана брошенности обнажается в «малой дозе».
• Это неудовлетворение, рана эмоционального голода.
• Она более всего влияет на наше поведение в отношениях.
• Страх брошенности провоцирует безмерный ужас, потому что в детстве мы переживали бесконечные опыты чувствования, что мы просто не выживем.
• Многие из этих опытов не сознательны, мы их тщательно прячем от себя.
• Но когда в нашей сегодняшней жизни случается что-то, что бессознательно напоминает нам этот опыт, мы чувствуем себя так, словно сейчас умрём. Внутри мы в полной панике.
• Чаще всего мы не соприкасаемся с глубиной и интенсивностью страха быть покинутыми, пока не пройдём через глубокий опыт брошенности.
• Рана возникает из памяти о том, что мы не получили питания, в котором нуждались.
• Эта память — не столько воспоминание о конкретном событии или событиях, сколько клеточного уровня опыт негативной пустоты, которую наш Эмоциональный Ребёнок отчаялся заполнить.
• Боль этой раны остаётся глубже видимой поверхности. Пока мы не решим сознательно её принять и приветствовать, мы автоматически и непроизвольно движемся в компенсации или в защитное поведение, чтобы избежать её чувствования.
• Мы можем стать холодными, отстранёнными и антизависимыми — или болезненно зависимыми.
• Есть некоторые способы, которыми мы проигрываем рану брошенности в отношениях, пока не исследуем её глубоко.
• Мы её проигрываем в драмах ревности, в бегстве от близости и требованиях, в ожиданиях в отношении партнёра и друзей.
• Так или иначе, мы компенсируем ужасающий страх, что нас покинут.
• Наши компенсации становятся болезненно непроизвольными и разрушающими.
• Большую часть времени, когда двое людей вместе, под поверхностью игр ухаживания и всего энергетического карнавала — два голодных Эмоциональных Ребёнка, каждый из которых ожидает или надеется, что другой заполнит его дыру.
• Даже у самого закоренелого антизависимого внутри скрывается Эмоциональный Ребёнок, полный неосуществлённых потребностей и ожиданий.
• Наши неосуществлённые ожидания остаются на медленном огне, на дальней конфорке нашей осознанности, ожидая правильного человека и правильной ситуации, чтобы выйти на первый план.
• Они не уходят, они только скрываются за отрицанием. Но близость выводит наружу всё.
• Наши требования и ожидания могут выйти наружу в ситуации секса, общения, проводимого вместе времени, — в любой форме, в которой мы надеемся заполнить внутреннюю пустоту.
• Мы ожидаем и требуем, потому что чувствуем глубокое неудовлетворение, но эти ожидания и требования только ведут к ещё большему недовольству.
• Если мы ожидаем, мы не можем принимать.
• Так как никто никогда не может удовлетворить нашу требовательность, отношения наполняются конфликтами и разочарованиями.
• Мы используем всевозможные стратегии, чтобы заполнить дыру.
• Например, мы играем роль хорошего отца — или внимательной матери — с тем, кто от нас зависит, веря при этом, что просто заботимся о другом, тогда как на самом деле просто прикрываем собственные страхи брошенности.
• Мы играем в игру соблазнения и очарования, но никогда не отваживаемся на риск глубоких и преданных отношений из-за страха быть отвергнутыми.
• Мы можем встречаться, но всегда оставляем открытой заднюю дверь, скрывая это, или, может быть, не слишком скрывая. Всё это — прикрытия для страхов брошенности.
• Когда кто-то не такой, как нам хочется, — не остаётся с нами всё время, не даёт того, что по внутреннему ощущению нам нужно, не понимает — мы чувствуем, что нам одиноко.
• Самые незначительные вещи, которые делает другой, могут заставить нас чувствовать, что он или она на самом деле не с нами.
• В одно мгновение все наши чувства близости и дружбы рассеиваются.
• Нас наводняют страхи, и со скоростью света мы движемся в реакцию — бороться, резко отсекать контакт, обвинять, нападать, угождать — что угодно, что заставит уйти некомфортное чувство.
• Паника одиночества так сильна и непроизвольна, что бросает нас в реакцию.
• Мы переходим в совершенно автоматический, привычный и непроизвольный режим. И, как нарочно, нас притягивают люди, которые тем или иным образом провоцируют нашу неисцеленную рану неудовлетворения и брошенности.
• Существование хочет, чтобы мы столкнулись с этой раной.
• В группе из пяти человек, четверо из которых дадут нам всё, что, как мы думаем, мы хотим, мы всегда выбираем единственного, который будет нажимать в нас на кнопки неудовлетворения и брошенности.
•
• Тёмная сторона раны брошенности — исходящий из чувства предательства - глубокий гнев, который мы несём внутри.
• Большинство из нас проецирует ярость на весь противоположный пол, основываясь на памяти о предательстве матери или отца.
• Но этот процесс обычно бессознательный и проявляется только после того, как мы пробыли с кем-то вместе некоторое время.
• Глубоко внутри мы хотим отдавать и принимать любовь, но часто на поверхности — желание отомстить.
• Гнев просыпается снова, медленно, но верно, во всех небольших — или больших — ситуациях, где мы чувствуем, что наши любимые и друзья нас предали.
• Наши бессознательные реакции ярости друг на друга помогают мало.
• Сами того не зная, мы ждём возможность чем-то обосновать уже существующий гнев и недоверие, начать мстить или реагировать.
• Когда что-то провоцирует рану брошенности, не проходит и миллионной доли секунды, как мы перемещаемся от раздражителя к реакции. Этот механизм действует мгновенно и глубоко автоматически.
• Одно из средств, которые мы применяем, — попытка растянуть время между раздражителем и реакцией, чтобы было время и пространство чувствовать рану и быть с раной, когда она провоцируется.
• Мы словно удлиняем расстояние между «провокацией» и ответом, чтобы создать время для чувствования.
• Рана есть всегда, но обычно у нас нет времени её чувствовать, потому что мы быстро движемся в реакцию.
• Между раздражителем и реакцией находится рана.
• Невозможно не реагировать или не искать спасения в пристрастиях до тех пор, пока мы не поймём работу чувства брошенности.
• Попытки прекратить её силой воли только сделают нас перенапряжёнными и заставят осуждать себя за возвращение к старому.
• Страхи, стоящие за брошенностью, так сильны, что одолевают даже волю.
• Но если мы начинаем признавать глубину и интенсивность паники брошенности, то мы видим, как мощно эти силы воздействуют на наши отношения.
• Понимание постепенно даёт нам дистанцию от непроизвольных и механических реакций.
• Практически задача внесения осознанности в раны брошенности и неудовлетворения подразумевает обращение внимания на большие и маленькие провоцирующие их раздражители.
• Значимые раздражители, такие как отвержение, утрата или конец отношений, обычно удерживают наше внимание, потому что они болезненны.
• Но часто при этом мы теряемся в страхах, и наблюдать некому.
• Нас охватывает ужас, и утрата или отвержение только усиливают наше недоверие или безнадежность.
• Если наблюдать с немного большим пониманием, мы начинаем видеть, что была спровоцирована рана, что она была всегда, и что процесс горя делает нас сильнее.
• Небольшие же раздражители обычно вообще ускользают от нашего внимания, и мы даже не признаём, что была спровоцирована рана брошенности.
• Мы быстро движемся в реакцию (что часто вызывает ответную реакцию) или уходим в защитные образцы.
• Незамеченными могут оказаться раздражители, когда мы испытываем раздражение или гнев, если всё получается не по-нашему, или в ситуациях неисполненных ожиданий, если мы чувствуем себя лишенными любви, внимания, уважения, чувствительности или прикосновения.
• Говоря о неудовлетворении и брошенности, важно упомянуть ситуацию любовного треугольника.
• Когда человек оказывается в одном из углов треугольника, и его или её любимый встречается с кем-то другим, это постоянная провокация раны.
• Это всё равно, что постоянно получать дозу чувства брошенности внутривенно.
• Не всегда возможно и даже необязательно избегать этих ситуаций.
• Иногда это именно то, что приносит жизнь, и что по какой-то причине нужно пережить. Но хорошо осознавать, чему мы себя подвергаем.

• Утрата и разочарование — это опыты, которые нам всем приходится переживать.
• Когда мы более способны наблюдать, мы можем принимать эти жизненные периоды, чувствовать боль, как бы она ни была глубока, и продолжать жить.
• Если мы можем оставаться с опытом страха и боли, которые приходят каждый раз, когда провоцируются раны, это исцеляет, и в нас развивается больше и больше пространства для каждого нового раздражителя.
• Переживая страхи и боль, когда они приходят, мы постепенно более и более выходим из-под контроля состояния ума Ребёнка в нас.
• Эмоциональный Ребёнок менее и менее влияет на то, как мы видим и чувствуем опыты, происходящие в нынешней жизни, и восприятие становится менее и менее загрязненным травмами прошлого.
• Прорабатывание раны брошенности — основная составляющая в способности создавать любовь.
• Один из безусловных аспектов работы — осознание того, что рана существует.
• Другой — чувствование её и некоторое знание того, откуда она приходит.
• И ещё нужно иметь ввиду вот это: Во-первых: люди такие, как есть, и нельзя ожидать, что они изменятся.
• Во-вторых: придёт время, когда мой Эмоциональный Ребёнок подвергнется эмоциональному голоду, потому что в личности другого всегда будут стороны, которые мне не понравятся.
• Когда я с ними сталкиваюсь, я, или, точнее, Эмоциональный Ребёнок во мне, может почувствовать, что ему очень одиноко, испытать разочарование и опустошение.
• Наши чувства неудовлетворения и пустоты — это образ мышления и чувствования Эмоционального Ребёнка в нас.
• Этот умственный набор может в любой момент оказаться спровоцированным.
• Одиночество может быть безмерно блаженным и горько-сладким, но в нём нет паники или лихорадочности, присущих состоянию ума покинутого Ребёнка.
• Раны брошенности и эмоционального голода распространены повсеместно и чаще всего приносят самые глубокие и ужасающие страхи.
• Они приходят из сильного чувства, что нас не хотят, мы не нужны, нас не поддерживают или не видят.
• Каждый из нас переживает это по-своему, но у всех нас внутри остается глубокий голод и жажда любви.
• Мы можем их компенсировать, становясь зависимыми или требовательными, пытаясь добиться того, чтобы другой нас «спас», или уходя в собственный изолированный мир и развивая ложное чувство самодостаточности.
• Раны брошенности и неудовлетворения становятся источником величайших конфликтов и страданий в наших от ношениях, потому что мы хотим, чтобы другой спас нас от их чувствования.
• Мы не осознаем, что на самом деле идём к другому из пространства брошенного, неудовлетворенного Ребёнка, жаждущего получить поддержку и питание.
• В результате мы встречаемся с отвержением, потому что другой не хочет играть для нас роль спасителя. У него или у неё достаточно проблем в питании собственного брошенного Ребёнка.
• Мы упорно и настойчиво продолжаем попытки, потому что не понимаем связи между собственными ожиданиями, требованиями, реакциями и раной.
• Мы можем совершить большой шаг за пределы обычного страдания, присущего нашим отношениям, просто осознавая связь между раной и собственной реактивностью. Понимая глубину собственной паники, мы можем видеть, почему и как мы реагируем.
• Внесение осознанности в рану брошенности прокладывает дорогу к тому, чтобы мы научились быть с самими собой — быть с истиной собственного одиночества.
• Один из глубочайших страхов — остаться одному.
• Работая с раной, мы можем начать видеть, что наши страхи основаны более на травмах прошлого, чем на нынешней ситуации.
• Однажды набравшись храбрости, чтобы пережить негативное одиночество, мы касаемся блаженства одиночества подлинного.