Умственные игры – переход с настоящей реальности в иллюзорную, выдуманную реальность

2020_11_29

Когда человек делает для себя более реальным свой внутренний мир, свои умственные игры, он тем самым приносит в жертву этим играм свою фактическую реальность: для него становится важнее получить результат внутри воображаемой конструкции, чем добиться результата в реальной, объективной жизни. Ради удовлетворения иллюзии он готов разрушать отношения, разрушать рабочие связи, разрушать среду, в которой существует, — и в конечном итоге отказывается от участия в самой жизни. Даже отсутствие семьи может быть выбрано не как случайность или следствие обстоятельств, а как сознательное уклонение от проигрышей в отношениях, где мужчина заранее решает не вступать в контакт, чтобы не терпеть поражений. Внутри у него уже готов список причин, почему так «правильно», и в этом закрытом умственном пространстве он всегда оказывается прав, поскольку просто некому сказать ему, что он неправ: нет оппонента, нет жены, нет реального другого. А ведь отношения с женщиной, с женой — это всегда столкновение с собственной неправотой, с постоянными компромиссами, с непрекращающимися ситуациями, где приходится уступать, признавать ошибки, идти навстречу, иными словами — жить.
Но если не фиксироваться на идее быть всегда правым, если не цепляться за неё как за основную ценность, то реальная жизнь, включая семейную, перестаёт быть трагедией и превращается в нормальный живой процесс, где можно посмеяться, уступить, признать вину, накричать, вспылить, но при этом не создавать из всего этого катастрофу. Потому что внутренняя установка — не быть всегда правым, а быть живым и включённым. Однако если эта установка не меняется, если человек решает для себя, что проще вообще не иметь жены, чем быть неправым, он просто устраняет саму возможность быть вызванным к ответственности или оказаться виноватым — и тем самым замораживает своё участие в реальности.
Само переживание неправоты — особенно в работе — очень похоже по своей структуре на семейные отношения. Работа, как и брак, требует постоянного участия, гибкости, признания ошибок и принятия чужих решений. Если бы у человека оставалось реальное стремление к близости, к созданию отношений, он бы не ограничился единственной попыткой, а прошёл бы через череду браков, отношений, партнёрств — через опыт, в котором каждый раз неправота перестаёт быть концом жизни и становится началом следующего шага. Но вместо этого он каждый раз, оказавшись неправ, как бы завершает этап, обнуляет всё и начинает с нуля — с построения очередного пространства иллюзий, где он снова всегда прав, где он снова всё контролирует. Однако любая попытка вступить во взаимодействие в реальности немедленно сталкивается с тем, что прежние проблемы никуда не делись: кто-то снова на что-то указывает, кто-то снова не соглашается, кто-то вмешивается в его зону правоты — и всё рушится.
При этом другие люди, особенно в рабочей среде, могут вовсе не стремиться доказать свою правоту — особенно если они действительно успешны. Их мышление устроено иначе: они включены в процессы, в деловые игры, в структуру целей и действий, где правота как таковая не является ценностью. У них есть задачи: добиться нужного результата, наладить процесс, обслужить клиентов, выстроить команду, оптимизировать структуру. Их модель взаимодействия построена на постоянном движении, адаптации, проверке гипотез и улучшении процессов. Поэтому они совершенно спокойно встряхивают пространство, если видят, что кто-то выпадает из рабочей динамики. Они не нападают, не обвиняют — они просто действуют по законам среды. И эта среда постоянно меняется: сегодня приходит терпеливый клиент, завтра — требовательный и нетерпеливый. Это нормальный, непрерывный процесс, который невозможно зафиксировать или подчинить идее правоты.
Это и есть суть бизнеса, суть участия в жизни — постоянное включение в изменчивый поток. Да, у каждого свои ограничения, трудности, обстоятельства, и, возможно, далеко не всё в контракте или коммуникации проговорено до конца. Каждый день может не быть похожим на предыдущий. Но если человек не находится в реальности, если он воспринимает происходящее не как работу, а как продолжение своей внутренней умственной игры, он попросту не способен взаимодействовать. Это похоже на попытку описать розового слона, надев чёрные очки: как ни старайся, получится лишь набор серых оттенков. Призма восприятия искажает всё. А если эта призма построена на навязчивой идее правоты, то любые реальные критерии стираются — в этом мире действуют другие правила, иными становятся и границы, и смысл.
Сама структура перехода в умственные игры и является основной проблемой. Человек делает их важнее реальных процессов. Он больше не проверяет иллюзии на соответствие фактам — он подгоняет факты под иллюзии. И если реальность не совпадает с воображением, тем хуже для реальности. Внимание уходит из работы, из общения, из жизни — оно уходит внутрь, в пространство внутренней борьбы, где он чувствует себя проигравшим, и это чувство начинает доминировать. Он ищет виноватых, в том числе и внутри себя, начинает гнобить себя, обвинять части своей личности, но суть не меняется: всё это происходит в контексте одной и той же иллюзорной игры.
Обвинение себя ничуть не лучше обвинения других, потому что всё равно происходит в рамках ложной конструкции, не связанной с реальностью. Рассматривать такую конструкцию бессмысленно — это иллюзия, в которой человек пытается победить ценой потери настоящей жизни. Проблема не в поражении, а в том, что он вообще принимает решение жертвовать реальностью, жертвовать реальными отношениями, реальными ресурсами ради выигрыша в игре, которая существует только в его голове.
Когда человек действует в ущерб себе, но при этом считает, что поступает "правильно" — с точки зрения морали, совести, религии, жертвы — он тем самым выбирает игру более низкого порядка, в которой самопожертвование считается добродетелью, но при этом уничтожается сама возможность жить, чувствовать и быть в реальности.
т.1
Программа взаимодействия, пространство взаимодействия — всё это представляет собой совокупность механизмов, через которые человек воспринимает и конструирует свою «реальность». Но что для него есть реальность? На деле — это вовсе не физический мир, не объективная материя, а внутренняя картина, возникающая в голове: набор мотивов, ожиданий, представлений и мысленных конструкций, которые человек принимает за действительность. Он идёт на работу, выполняет задачи, получает деньги — внешне всё выглядит рационально. Однако важно задать себе вопрос: ради чего совершается всё это? Ради удовлетворения элементарной логики — работать, чтобы зарабатывать, а зарабатывая, реализовывать свои желания, строить планы, достигать целей. Именно так устроено мышление так называемого «здорового» человека, в представлении которого труд — это средство получения ресурса, а реальность — это то, что связано с обменом усилий на результат.
Однако людей с подобным, устойчивым и адекватным отношением к реальности крайне мало. Большинство живёт не в системе прямого действия, а в мире искажённого восприятия, в программных конструкциях, где даже сама работа утрачивает статус объективного взаимодействия и превращается в поле иллюзорных игр. Многие не просто выполняют свои обязанности: они либо избегают части задач, либо, напротив, включаются в маниакальные сценарии, пытаясь сделать всё «идеально». Человек может тратить чрезмерное количество времени и сил, чтобы довести работу до вымышленного стандарта совершенства, который никому не нужен, никем не оценивается, но внутренне воспринимается как единственно возможный. Такая установка на идеал превращается в форму умственного навязчивого расстройства: человек переделывает одно и то же, не потому что это необходимо, а потому что не может остановиться, пока не достигнет воображаемого уровня «правильности».
Таким образом, взаимодействие с реальностью осуществляется не напрямую, а через призму ума, через слой интерпретаций, в котором искажается всё происходящее. В определённый момент человек забывает о самой сути своих действий и начинает жить исключительно в попытке доказать что-то себе и другим. Это уже не реальное взаимодействие, а внутренняя война с миром, с окружающими, с обстоятельствами. Уровень 1 — это пространство иллюзий, в котором реальность подменяется системой представлений, достижений, идеалов, обязательств и ожиданий, в основе которых лежат не реальные процессы, а умственные игрушки, ставшие важнее самой жизни.
Можно винить в этом общество, можно обвинять свои комплексы, воспитание или даже культурную среду, которая формирует в человеке установку: нужно не просто жить, а достигать, преодолевать, побеждать. В итоге человек живёт не для того, чтобы сохранить и поддерживать свою жизнеспособность, а чтобы достичь некой воображаемой цели — «для себя», «ради смысла», «во имя идеи». При этом вся эта мотивационная конструкция держится на детских внушениях и социальных фантазмах. Например, в массовом сознании волонтёрство или благотворительность окрашиваются в романтические тона: человек, помогающий другим, — почти святой. Образ альтруиста, спасающего мир, подаётся как высшее проявление человечности. Однако за этим стоит скрытая установка: если ты спас кого-то, ты избавляешь себя от собственной боли, получаешь внутреннюю компенсацию, обретаешь иллюзию значимости. То есть ты не столько спасаешь другого, сколько спасаешь себя — от чувства вины, страха, беспомощности.
Если бы человек смотрел на вещи трезво, он бы увидел, что большинство тех, кому «помогают», на самом деле сами создали условия, в которых нуждаются в помощи. И если бы это осознавалось, никто бы никому не помогал, потому что в этом не было бы смысла: зачем спасать того, кто программно идёт на жертву, чтобы получить внимание или ресурс? И весь этот псевдоальтруизм держится лишь на наличии в головах людей множества оторванных от реальности иллюзий, которые берут своё начало в культурных матрицах, закладываемых с детства.
Одной из таких матриц является фигура «героя» — того, кто приходит и спасает. Кто-то попал в беду, и в нужный момент появляется герой, который всё исправляет. Именно эта схема лежит в основе огромного количества сюжетов, идеологических установок и личных решений. Другой устойчивый образ — человек «совестливый», «честный», «принципиальный». Идея в том, что совесть должна стоять на первом месте. Но совесть — это не некая объективная субстанция, а культурный слепок, формируемый с раннего детства на основе накопленных внешних установок. Это внутренняя шумовая система, дребезжащая каждый раз, когда человек сталкивается с выбором, и чаще всего вовсе не на стороне жизни, а на стороне вины, страха и самоограничения.
Все эти конструкции — глюки, навязанные схемы мышления. Та же самая религия, в своей упрощённой, бытовой форме, представляет собой аналогичную структуру: внушённые идеи, через которые человек начинает воспринимать мир. Вместо реальности — призма веры, обязательств, грехов и наград. Но при этом забывается главный, базовый закон, который никуда не делся и продолжает действовать: закон джунглей. Мы якобы ушли от него, построили общество, изобрели технологии, создали безопасность — и скрылись за этим. Но в случае любого масштабного физического кризиса, любая система моментально откатывается назад, и на первый план выходит именно он — инстинкт выживания, страх смерти и желание жить. Всё остальное — религия, идеалы, моральные игры — перестаёт иметь значение. Однако пока существует среда, позволяющая избегать прямого контакта с реальностью, человек будет продолжать играть в свои программы, считать их «нормой» и объяснять своё поведение культурными конструкциями, которые изначально были придуманы, чтобы оправдать уход от жизни, от действия, от ответственности.
т. 2
Для человека определяющим всегда остаётся не то, что он делает, а то, что он при этом чувствует. Если на работе ты ощущаешь, что кому-то что-то доказал, проявил себя, утвердил своё мнение или отстоял позицию, то именно это чувство становится для тебя главным, и ты продолжаешь работать не ради заработка, не ради результата, а исключительно ради переживаний, которые тебе дарит эта внутренняя победа. Вся система мотиваций начинает выстраиваться не вокруг цели или смысла, а вокруг эмоционального эффекта, и ты всё глубже залипаешь в переживания, теряя связь с реальностью. Нас по-настоящему интересует не то, что происходит во внешнем мире, а то, какие ощущения это вызывает внутри — мы зависим от эмоций, от разнообразных чувств и реакций, которые становятся главным ориентиром и определяют всё поведение.
Но что именно создаёт эти переживания? Практически всё. Каждое взаимодействие, каждая ситуация, каждая реакция может быть использована как источник эмоционального эффекта. И особенно активно этот эффект производится в пространстве умственных игр. У человека есть внутренний набор интеллектуальных конструкций, сценариев, правил и фантазий, в которые он снова и снова играет. Он стремится к победе в этих играх, к ощущению значимости, превосходства, правоты — и пока он в этом находится, ему неважны ни деньги, ни выживание, ни реальный результат. Всё это оказывается вторичным, отодвигается на задний план, потому что на первом месте стоит моментальное удовлетворение, вызванное тем, что он в этой игре "выиграл".
Типичный пример — навязчивое стремление спорить. Человек спорит не потому, что ищет истину, не потому что хочет что-то прояснить или построить контакт, а потому что получает удовольствие от процесса доказательства. Он хочет показать собеседнику, что тот чего-то не знает, не понимает, мыслит неправильно, глуп, недалёк или неразвит. И когда спор завершается победой, пусть даже мнимой, человек испытывает мимолётное чувство триумфа. Он может ещё какое-то время мысленно возвращаться к эпизоду, смаковать своё превосходство, напитываться этой эмоцией. Но всё это — лишь краткий всплеск удовольствия, который немедленно исчезает. И тогда требуется новая доза, новый конфликт, новая игра. Это бесконечный цикл: эмоциональное удовлетворение длится секунды, а за ним приходит пустота, и ты снова ищешь способ получить эффект, снова и снова вовлекаясь в бесконечную умственную гонку.
Это напоминает ситуацию, когда ты выбрасываешь деньги на фейерверк: дорого, зрелищно, мгновенно — и сразу ничего. Удовольствие длится несколько секунд, а ресурсы потрачены полностью. Затем начинается новый этап накопления: нужно снова работать, чтобы накопить ресурс, снова его потратить — и снова остаться с пустыми руками. Человек живёт от всплеска к всплеску, от короткого кайфа к следующему, и вся жизнь становится чередой эмоциональных бросков, за которыми ничего не стоит.
Похожий сценарий — отпуск. Он воспринимается как легализованный побег: временный выход из зоны ответственности, смена среды, отключение от проблем. Ты оказываешься в чужом пространстве, как будто вне своей жизни, и получаешь возможность «насладиться» моментом. Но за это удовольствие приходится дорого платить: ты целый год вкалываешь, накапливаешь ресурсы, сливаешь деньги, чтобы на несколько дней сбежать от всего, что не хочешь решать. И в этом акте — та же самая умственная игра. Ты не столько отдыхаешь, сколько временно выигрываешь у себя самого: ты разрешаешь себе забыться, отключиться, не чувствовать боль. Но затем всё возвращается. Потому что ты не решил ничего. Ты только отложил встречу с собой.
Люди могут годами работать, чтобы позволить себе неделю отдыха в чужой стране, где они чувствуют, будто они живут. Но по сути — это не жизнь, а иллюзия отдыха, иллюзия сброшенной нагрузки. Вернувшись, человек остаётся с теми же проблемами, но с опустошённым ресурсом — и единственное, что остаётся, это воспоминания. Воспоминания становятся последней надеждой выжать ещё каплю удовольствия из прошедшего. И даже это напоминает не радость, а попытку компенсировать горечь. Ведь в реальности ничего не изменилось. На глубинном уровне человек всё ещё чувствует поражение, бессмысленность, пустоту, только старается не сталкиваться с этим напрямую.
Эмоциональная зависимость от кратких эпизодов удовольствия, от вспышек триумфа, от эффектных моментов — это универсальный механизм. Неважно, в чём именно заключается этот момент: спор, дорогая покупка, кратковременный успех, признание со стороны или субъективное чувство превосходства — всё это работает по одному и тому же принципу. Мы стремимся не к результату, а к эмоциональному пику, и ради этого готовы пренебречь всем остальным.
При этом теряется различие между реальным эффектом и умственным. На определённом уровне восприятия человек уже не способен отличить одно от другого. Все эффекты — умственные. Всё, что переживается как удовольствие, триумф или чувство жизни, оказывается всего лишь вспышкой, созданной внутри ментальной игры. Если начать разбирать эти состояния, анализировать их структуру, то станет очевидно, что они не имеют отношения к действительности. Но именно из них строится жизнь — или её иллюзия.
т. 3
Идея «реальных эмоций» оказывается иллюзией: в своём классическом виде эмоциональный отклик, доступный человеку, формируется исключительно за счёт умственных игр. За пределами ума эмоции в привычном понимании попросту отсутствуют. Разумеется, реакции существуют — но они проще, прямее, чище. Это естественные сигналы организма, физиологические отклики, не обёрнутые в мысленные конструкции. Всё же, что мы обычно называем эмоциями — страх, волнение, тревога, радость, надежда — возникает не из самой ситуации, а из её умственной интерпретации.
Классический пример — страх. Когда человек испытывает тревогу за себя, за близких, за будущее, он в действительности не переживает о чём-то конкретном, а проигрывает внутри себя умственную игру. Он не видит будущего, не знает, будет ли то, чего он боится. Возможно, вообще не будет ни ситуации, ни угрозы, ни даже самой страны через несколько лет — но поскольку ум требует заполнения пустоты, человек проецирует в это пространство гипотезы, фантазии, страшилки. Он создаёт иллюзию, в которой начинает видеть «что-то», чтобы хоть что-то ощущать. И все эти ощущения — страха, напряжения, стремления к контролю — рождены внутри, без опоры на реальность.
Таким образом, всё, что человек чувствует, всё, о чём думает и к чему бессознательно стремится, вырастает на почве умственных игр. Эмоции, не основанные на этих играх, попросту не существуют, потому что сам механизм получения субъективного человеческого эффекта — это и есть действие внутри виртуального, мысленного пространства. Этот ум, хоть и воспринимается нами как настоящее, на самом деле существует ниже уровня реальности. Он выглядит «настоящим», но не является реальным — в той же степени, в какой галлюцинации реальны для человека в состоянии алкогольного опьянения: он действительно «видит» образы, слышит «голоса», чувствует, как «что-то происходит», но всё это возникает исключительно в сломанной системе восприятия, в искажённой работе мозга.
Так же действует и обычный, повседневный ум. Он производит галлюцинации, которые мы называем мыслями, чувствами, смыслами, целями. Но поскольку это привычно, мы называем это «нормой». Ни один учёный, ни один врач не скажет напрямую, что всё наше сознание — это галлюцинация. Но, по сути, так и есть. Все конструкции, которые мы принимаем за «я», за смысл жизни, за мотивацию и действие, возникают внутри искажённого ментального поля. И человек, сам того не осознавая, живёт, исходя из этих искажений. Всё, ради чего он совершает поступки, всё, на что опирается в своём выборе, — это умственные образы, которым он придаёт статус истины. Они управляют его поведением, диктуют, что считать правильным, что — ошибкой, где он виноват, а где — молодец.
Совесть — один из наиболее показательных примеров этого внутреннего механизма. Допустим, ты находишь чей-то кошелёк с документами и деньгами. Включается совесть: «Человек потерял вещь, он страдает, надо вернуть». Эта конструкция кажется логичной, правильной, этичной. Но если смотреть на ситуацию трезво, без вмешательства галлюцинаций, становится ясно, что человек сам убрал внимание с предмета, сам создал событие, в котором утратил ресурс. Он отвечает за свою невнимательность. Однако включается образ «доброго», «честного», «справедливого» — и диктует: нужно быть хорошим, нельзя присваивать чужое, необходимо вернуть. Эти внутренние голоса не имеют отношения к реальному контексту, они отсылают к внутреннему сценарию, в котором ты играешь роль героя, спасателя, носителя нравственности.
А реальность может обернуться совершенно иначе. В ситуации с кошельком или телефоном на того, кто хотел помочь, может быть заведено уголовное дело — обвинение в краже, нападении, хищении. И человек, следуя галлюцинации совести, попадает в конкретную физическую беду. Тем не менее, он может продолжать считать себя правым, даже сидя в тюрьме. Внутренне он выиграл: он «чист перед богом», он «прав по совести», а все остальные — «плохие», «жестокие», «бессовестные». Это логика права, выстроенная не на реальности, а на культурных искажениях, которые копились с детства.
Мы не видим, что происходит в действительности. Даже когда смотрим в окно, мы не фиксируем реальное положение вещей, а в воображении выстраиваем сцену, на которой дальше «действуем». Если ум рисует камень — мы обходим его. Если ум рисует врага — мы защищаемся. Если ум рисует беду — мы страдаем. А в объективной реальности этого может не быть. Всё восприятие становится сном, в котором ты стараешься не удариться о предмет, которого нет. Такова природа ума — он не просто искажает, он слеп к фактам и подменяет их историями, рассказами, фантазиями. Он наполняет пространство голосами, нормами, этическими инструкциями: быть честным, быть правильным, быть совестливым. Но всё это — лишь маски, за которыми не видно самого мира.
Чувство правоты — одна из самых распространённых и при этом самых разрушительных форм самообмана. Оно создаёт ощущение устойчивости, контроля, морального превосходства. Но в своей сути оно не опирается на знание, оно опирается на внутреннюю галлюцинацию. Страх — другой вариант той же конструкции. Человек боится, переживает, испытывает нервное напряжение, теряет ресурс, и всё это происходит до наступления события. А может быть, событие вообще не наступит. Человек не знает, но уже страдает. Он не видит будущего, но придумывает его, и это воображённое будущее запускает в нём настоящие физические реакции, разрушает нервную систему, отнимает энергию.
Это постоянное предвосхищение, этот внутренний шум, этот хаос, создаваемый невидением, проникает во все сферы — от глобальных целей до мельчайших повседневных страхов и комплексов. Всё это — конструкции, рождаемые умом. И ничего из этого не является настоящим. Потому что сам ум, как уровень, находится ниже реальности. Он не способен видеть, он может только воображать. Поэтому всё человеческое в нас — это выдумка. Не в том смысле, что нас нет, а в том, что мы не знаем, где мы находимся, не видим, в чём участвуем, и действуем не исходя из фактов, а исходя из галлюцинаций, принятых за истину.
т. 4
Причиной всех иллюзий, доброй половины внутренних игр и значительной части того, что мы называем «личностью», является сам ум. Личность, как матрица, воспринимается нами как нечто самостоятельное, как «судьба» или индивидуальная структура, но в реальности, за пределами этой конструкции, мы находимся глубже — под ней, внутри неё, в позиции, не имеющей собственного зрения и самостоятельности. Именно в этой перевёрнутости, в смещении восприятия относительно реальности, и заключается суть нашего искажённого взаимодействия с миром. Простой пример — клетка тела. Клетка мышцы не осознаёт себя частью мускула, а тем более частью человеческого организма. Она живёт по своим законам: сжимается и разжимается в ответ на сигналы, выполняет заданную программу, не зная и не понимая, зачем и для чего это делается. Она не видит общего тела, не воспринимает целого, не знает, кто ею пользуется и в каком процессе она участвует. Её вселенная — это другие клетки и сигналы, которые она получает. Её реальность ограничена рамками её непосредственного окружения.
То же самое происходит и с нами. Мы не видим, в каком более широком пространстве находимся, не осознаём, частью какой структуры являемся. Реальность, в которой мы живём, в своей настоящей форме, радикально отличается от той, которую мы для себя нарисовали. Даже такие, казалось бы, очевидные вещи, как работа ради денег, при ближайшем рассмотрении оказываются фикцией. Люди, на самом деле, почти никогда не работают ради денег — они работают ради собственных иллюзий, ради образов, целей и смыслов, которые сконструированы в уме. Даже когда кажется, что деньги — это конечная цель, за этим всегда стоит что-то ещё: желание купить впечатление, получить эффект, утвердить статус, пережить эмоцию, достичь некой символической точки, которая не существует за пределами мышления.
Мы оказались втянуты в круговорот иллюзорных стремлений, в бесконечный цикл зарабатывания и траты, который на глубинном уровне ничем не отличается от первобытного обмена. Цивилизация, несмотря на весь технологический прогресс, продолжает крутиться вокруг обмена ресурсов. Только теперь вместо натуральных продуктов или услуг — деньги, которыми мы пытаемся купить не только вещи, но и иллюзии: идеальные отношения, признание, безопасность, любовь, свободу, ощущение собственной значимости. И всё это мы рисуем в голове. Ум создаёт смысл — а без него становится невыносимо пусто.
Вся наша жизнь — это непрерывное производство галлюцинаций, в которых мы пытаемся обосновать своё существование. Мы наполняем пространство вокруг собой, программами, целями, развлечениями. Если бы вопрос выживания стоял действительно остро, мы бы не испытывали скуки. Но поскольку основная угроза жизни устранена, человек начинает скучать — и заполняет эту скуку всё новыми и новыми умственными конструкциями. Он создаёт смыслы, истории, образы, идеи, и именно в этом заключается функция ума: он наполняет жизнь «изюминкой», создаёт ощущение значимости. Без ума человеку не на что было бы опереться. С помощью ума мы придумываем, что именно хотим, зачем нам это нужно, и ради чего нам всё это проживать.
Это и есть перевёрнутость реальности. Мы больше не воспринимаем себя как часть целого — как клетка, перестав видеть мускул, утрачивает связь с функцией. Мы видим только себя, только своё ограниченное пространство, свои желания и свои цели. И это пространство нужно чем-то заполнять, потому что оно пустое. В нём нет настоящего понимания, нет связи с вышестоящей структурой, с тем, ради чего всё существует. Наши роли в социуме — такие же, как у клеток в организме: каждая исполняет задачу, не зная, зачем и почему, не осознавая, каким является организм, в котором она живёт. И если клетка страдает от алкоголя, который в неё заливают, она не видит, что это делает человек, который убегает от боли, от внутренней пустоты, от своего же собственного искажённого ума. Она просто разрушается, не понимая причины происходящего.
Если бы клетка могла увидеть, кем является человек, которого она обслуживает, и что этот человек делает со своей жизнью, она бы ужаснулась. То же самое относится и к нам: если бы мы хотя бы на мгновение увидели структуру, частью которой являемся, если бы нам открылась картина того, как мы используемся, как мы вписаны в более высокие уровни организации, мы бы испытали сильнейший шок. Пока же всё, что мы видим — это наши внутренние галлюцинации, на основе которых мы строим представление о себе, о мире и о своём месте в нём.
Центральная идея заключается в том, что человек рождается уже оторванным от уровня выше. Он не видит, где находится, не чувствует, в какой структуре живёт, и потому с самого начала оказывается в пустоте. Эта пустота немедленно начинает заполняться галлюцинациями. Мы не взаимодействуем с реальностью, мы взаимодействуем с ментальными конструктами, созданными умом. Мы не живём, а проигрываем сценарии. Мы не осознаём, что всё, что мы называем «жизнью», есть выполнение программы, спущенной с уровня выше. Мы лишь дорисовываем к ней воображаемую окраску — чтобы было за что зацепиться, чтобы хоть на чём-то удержаться.
Представь, что ты — клетка на выходе кишечника. Клетка кожи, которая уверена, что её жизнь имеет особое значение. Возможно, ты даже представляешь себя частицей бога. А потом тебя поднимают на уровень выше — и оказывается, что ты живёшь внутри ануса. И вся твоя задача — быть частью изоляционного слоя, чтобы фекалии не проникали обратно внутрь организма. Вся твоя жизнь — это несколько дней в роли кожной оболочки. И организм, частью которого ты являешься, — не божество, не светлая сущность, а просто обыкновенный деструктивный человек, который сам ничего не осознаёт. Абсурд становится очевидным, как только взгляд поднимается выше. Но мы туда не смотрим.
На сегодняшний день мы живём в искусственной реальности — потому что не видим, что происходит уровнем выше. Мы не воспринимаем, не чувствуем, не взаимодействуем с этой более реальной структурой. Всё, чем мы заняты, — это постоянное дорисовывание смыслов внутри пустоты, которую не способны заполнить ничем, кроме собственных фантазий. И до тех пор, пока остаёмся в этом положении, мы будем продолжать действовать так, будто то, что мы видим в голове, и есть реальность.
т. 5
Положение перевёрнутой реальности — это и есть та точка, из которой человек воспринимает мир. Ум, как главный инструмент формирования этой картины, создаёт внутри нас бесконечное количество реакций, эмоций, намерений — как открытых, так и скрытых. Он же формирует психосоматические эффекты, запускает сигналы, создаёт причинно-следственные связи, которые воспринимаются как результат действий, хотя на деле являются частью одной и той же замкнутой схемы. Человек живёт внутри мира, который он принимает за внешний, но который на самом деле полностью сконструирован в уме. Это не совсем внутреннее пространство — точнее сказать, это вся твоя жизнь: всё, что ты знаешь, чувствуешь, всё, кем ты являешься, и что ты называешь собой, — есть один непрерывный процесс восприятия, построенный на галлюцинациях.
Понять это на уровне концепции можно, но осознать по-настоящему — почти невозможно. Мы находимся внутри собственного восприятия настолько плотно, что любая мысль, любое ощущение, любой образ мгновенно воспринимается как подлинный. Это и есть твоя «реальность»: ты чувствуешь, видишь, у тебя болит, тебе хорошо или плохо, у тебя есть желание, есть цель, есть представление о себе. Всё это переживается как нечто достоверное. Но всё это — единая иллюзия, рождающаяся из самого факта того, что мы с рождения оказываемся в пространстве, уже ограниченном, уже замкнутом, уже лишённом контакта с уровнем выше. Мы даже не догадываемся о том, что он существует. У нас просто нет механизмов, чтобы его разглядеть. Нет опоры, чтобы дотянуться взглядом до следующей структуры. Мы живём в программе, в слое, находящемся ниже того уровня, где находятся настоящие управляющие процессы.
Это можно сравнить с шизофреническим восприятием, когда галлюцинации становятся частью повседневности. Для человека с расстройством образы, возникающие в сознании, абсолютно реальны — и он не может с ними ничего поделать. Они встроены в его жизнь. Точно так же и мы: насколько уверены мы в том, что наши сегодняшние воспоминания, ощущения, образы действительно были? Может, какие-то из них — всего лишь программные сбои, результат внутренних колебаний? Возможно, ты видел птицу, но она не существовала. Возможно, мозг выдал образ в ответ на проход нейтрино или микроскопический всплеск электричества, случайно активировавший участок памяти или ассоциации. Эти «сбои восприятия» не осознаются, но именно они формируют структуру реальности, в которую ты веришь. А сколько таких ошибок могло быть за жизнь? И главное — мы даже не можем начать задаваться этим вопросом по-настоящему, потому что у нас нет инструмента, с помощью которого мы могли бы выйти за пределы своей головы и увидеть, что происходит вне её.
Мозг — структура, непрерывно генерирующая образы. И если он остановится, то остановится и ты. Сны — прямое подтверждение этой непрерывной генерации: мы видим сюжеты, чувствуем эмоции, переживаем ситуации. Некоторые из этих снов мы запоминаем, встраиваем в свои воспоминания и больше не можем отличить от «реальной» жизни. Эта грань стёрта настолько, что память о сне может стать событием, а событие — фантазией. Вся жизнь, как цепь увлечений, работ, целей, может оказаться не чем иным, как разыгранной последовательностью внутренних образов, возникших из самоподдерживающейся программы.
И вот ты живёшь. У тебя формируется восприятие, возникает история. Разрушились отношения — и ты принимаешь решение сменить работу. Это решение кажется логичным, выверенным, справедливым. Ты уволился, потому что тебя обманули, потому что не выплатили зарплату, потому что стало невыносимо. Всё выстроено в понятную причинно-следственную связь. Ты — субъект, принимающий решение. Всё обосновано. Всё объяснено. Но если посмотреть на этот же процесс с уровня выше, из той позиции, которой ты не обладаешь, становится ясно: вся эта череда событий — это выполнение программы. Не абстрактной метафизической воли, не кармы, не звёзд, а простой управляющей логики, в которой ты — элемент. И тебя перекидывает с одного места на другое, как клетку из одного сегмента ткани в другой. А ты при этом рисуешь обоснования: обида, несправедливость, конфликт, разочарование.
На этом уровне ты объясняешь себе всё: кто прав, кто виноват, кто чего заслужил. Но уровень выше уже не работает с этими категориями. Там нет личной правды, там есть механика движения. Как в организме: клетку могут уничтожить, переместить, разделить, и она не знает зачем. У неё нет доступа к глобальной логике тела. То же самое происходит и с нами. Мы не знаем, какую функцию выполняем в цивилизации, не осознаём, частью какого организма являемся и какие процессы через нас реализуются. Мы не управляем собой. У нас нет даже минимального контроля. Все попытки «управлять» исходят из ума, который строит иллюзию того, что что-то контролируется. Но сама позиция, в которой ты находишься, уже задана. И управляет ей система, к которой ты не имеешь доступа.
Реальность, в которой ты на самом деле находишься, тебе не видна. Мы не знаем, где мы есть, что с нами происходит, и кем мы в этой структуре являемся. Мы можем только догадываться — но не видеть. И поскольку мы не видим, мы начинаем рисовать. Мы создаём истории, смыслы, формы, правила, цели — лишь бы не остаться в пустоте. Мы действуем так же, как во сне: неважно, что реальность распадается, — образ всегда продолжает быть. Даже когда ты спишь, ты не прекращаешь видеть. С того момента, как начал формироваться мозг, не было ни одного момента, когда у тебя не было образов. Они генерируются всегда. Мозг не отключается ни на секунду. Потому что если он отключится, ты исчезнешь. Эти образы — это жизнь ума. И ум рисует тебе всю картину — вне зависимости от того, совпадает она с чем-либо или нет.
Ты не видишь, в каком глобальном процессе находишься, частью какой системы являешься, и что реально происходит. Ты просто раскрашиваешь это пространство в свои образы, заполняешь его игрушками. И когда твои образы не совпадают с реальностью, ты расстраиваешься, сражаешься, тратишь ресурсы. А на самом деле всё уже решено. Ты — просто элемент. И даже твоя текущая ситуация: смена работы, конфликты, трудности — это реализация программы. Она не началась сейчас. Она не случайна. Просто она подошла к моменту, когда необходимо было тебя переместить. А ты, не видя всей структуры, переживаешь это как драму, как обиду, как разрыв. У тебя есть претензии, ты считаешь, что кто-то виноват. Но на самом деле всё уже сработало. Ты просто оказался в точке переключения.
Мы не управляем своими действиями. Мы лишь рисуем в уме иллюзию управления. Мы так же, как клетка, не знаем, где находимся. А потому всё, что остаётся — рисовать себе жизнь. Строить образы, искать справедливость, бороться за идеалы. Всё это — компенсация невидения. Мы компенсируем отсутствие восприятия работой ума.
т. 6
Мы начали с того, что программы иллюзий оказываются для нас важнее реальности. Мы готовы жертвовать собой, временем, здоровьем, ресурсами — лишь бы одержать победу в умственной игре. Это не гипотеза и не преувеличение, это фактический закон человеческой природы: мы настолько погружены в собственные ментальные конструкции, что ради них готовы разрушать не только собственную жизнь, но и жизни других. Мы живём внутри галлюцинаций настолько убеждённо, что не только не ставим их под сомнение, но и не допускаем взгляда на них с позиции вышестоящей программы.
И если ты говоришь, что готов чем-то пожертвовать ради внутренней правоты или победы в споре, нужно понять: возможно, эта умственная игра — всего лишь фрагмент программы более высокого уровня, например, программы личности. Как в организме: один орган — это не просто цельная структура, а совокупность множества клеток, каждая из которых выполняет свою функцию, не зная о задачах целого. Так и программы личности дробятся на подпрограммы ума, а иллюзии формируются по строго заданным шаблонам. Ум строит галлюцинации, не произвольно, а по критериям и направлениям, заданным с уровня выше. И ты можешь считать, что действуешь по своей воле, но на деле лишь реализуешь конкретную роль.
Представим ситуацию: ты хочешь доказать начальнику, что он не прав, даже если для этого придётся пожертвовать работой. Он требует ускорения — ты демонстративно соглашаешься, выполняешь задание наспех, отчуждённо, для отчёта. Клиент остаётся недоволен, предъявляет претензии. Начальник, в свою очередь, передаёт их тебе. Ты отказываешься нести ответственность, и он увольняет тебя. Каждый остался прав в своей системе: ты — потому что выполнил приказ, он — потому что не получил результата. Но ни ты, ни он не видите, что вся эта сцена разыгрывалась в пространстве программы, в которой и ты, и начальник, и клиент, и сама фирма — лишь части одного механизма. Каждый участник выполнил свою функцию, вложил свой глюк, активировал свой набор шаблонов. И вся эта история могла быть создана не для конфликта, а, например, для того, чтобы внести сбой в работу экономической структуры: ресурсы утрачены, связи нарушены, доверие подорвано.
На уровне ума каждый выиграл — свою правоту, свою позицию, своё внутреннее удовлетворение. Но на уровне реальности все оказались в проигрыше. И именно этот уровень никто не видит. Мы не знаем, какая именно программа или управляющая структура инициировала разрушение. Мы не видим, что вынудило нас поступить именно так, каким образом вся эта схема была выстроена. Мы живём в собственной оторванной вселенной и даже не замечаем, что за действиями стоит другой уровень — тот, на котором всё уже задано, структурировано и неизбежно.
При этом наши умственные игры вовсе не случайны. Нет ничего, что происходит просто так. Выполнение программ ума — это всего лишь один слой общей системы. Как в организме: на уровне клеток не существует самого организма, есть только биохимические процессы. Клетки расщепляют глюкозу, производят тепло, выделяют углекислый газ. Нейрон поглощает молекулу, формирует импульс, запускает электрическую волну. Он не знает, куда она идёт. Но она достигает мышцы, и ты сжимаешь руку. Ни клетка, ни нейрон, ни эритроцит, доставивший кислород, не понимают, что именно происходит. У них нет механизма видения целого, но есть собственная жизнь. И в пределах этой жизни — иллюзии, глюки, функции, цели.
Так устроена и наша жизнь. Она для нас кажется обоснованной, полной, логичной. Мы действуем, принимаем решения, вступаем в отношения, строим планы. Но не осознаём, в каком именно пространстве всё это происходит, и какие настоящие задачи решаются через нас. Мы не знаем, какие программы выполняем на самом деле. И эти программы могут настолько не совпадать с нашими представлениями, что даже вообразить их трудно.
На уровне восприятия нам кажется, что мы живём. Мы строим объяснения, разворачиваем внутренние драмы, рисуем цели. Но в действительности мы просто исполняем предзаданную функцию в системе, к которой у нас нет доступа. Мы реагируем на сигналы. Мы передаём импульсы. Мы инициируем действия, результат которых нас же и разрушает. И при этом мы верим, что действуем сознательно, по собственной воле. Мы обсуждаем ответственность, обвиняем, прощаем, требуем справедливости — не зная, что всё это заранее встроено в общую схему, как иллюзорные реакции биохимической клетки, которая сжимается, потому что сигнал прошёл по нейрону, а не потому что она захотела.
Вот в чём структура. Мы не просто не видим, где находимся. Мы не можем даже представить, что все наши действия, мысли, реакции и даже разочарования — это исполнение программ, суть которых не видна и содержание которых не похоже ни на одну из наших интерпретаций. Вся человеческая жизнь может быть абсолютно бессвязной относительно того, чем она является на следующем уровне. И всё, что мы строим как смысл, может быть просто функцией, как работа печени или сокращение мышцы. Мы этого не знаем. Но именно потому, что не знаем — начинаем рисовать. И верим в то, что нарисовали.
т. 7
Здесь начинается слой деградации — но не в привычном понимании как угасание сознания, а как специфическая форма существования внутри замкнутого контура. С позиции уже прояснённой информации становится ясно: деградация на уровне ума — это не сползание в небытие, а процесс постоянного проживания в тотальном вакууме восприятия. Сознание, вместо того чтобы взаимодействовать с чем-то живым и целостным, направляется на производство иллюзий. Ты не просто создаёшь образы — ты непрерывно формируешь внутри вакуума систему, в которой эти образы становятся «реальностью». И вся деятельность ума сводится к тому, чтобы в этом вакууме запускать новый цикл фантазий, концептов, умственных игрушек. Одно и то же, снова и снова, без выхода.
Формально ты находишься внутри некоей структуры, системы, поля — но по факту ты пребываешь в вакууме, в котором нет прямого восприятия. Всё, что ты создаёшь, всё, что ты считаешь собой — результат этой самоподдерживающейся умственной активности. Мы создаём себе «жизнь» из образов, мыслей, ощущений, из всего, что позволяет нам не сталкиваться с пустотой. Но в действительности все эти процессы не имеют отношения к реальности. Если бы ты действительно жил в реальности, ум тебе был бы не нужен. Как у робота, у которого строго заданная программа: судьба, функции, алгоритмы. Он не думает. Он исполняет. А человек, в отличие от робота, живёт в голове, в бесконечном разговоре с собой, в постоянной интерпретации того, что происходит, — и только потому, что не видит, зачем это всё происходит.
Если тебе кажется, что ты действуешь сознательно, выбираешь путь, достигаешь целей, — это иллюзия. Если твои внутренние глюки каким-то образом совпадают с текущими событиями, тебе кажется, что всё складывается хорошо. Не совпадают — ты страдаешь. Заболел — страдаешь. Стал жертвой — страдаешь. Но ты не видишь, где, в какой структуре ты заболел, и что на самом деле активировалось. Может, это не ты заболел, а в вышестоящей реальности запустился процесс. Как с пандемией: коронавирус возник не потому, что кто-то сделал ошибку, а потому, что на уровне выше включился цикл. Этап. Переменная. Мир оказался затронут чем-то, что люди не способны воспринять. И каждый страдает, объясняя себе происходящее по-своему: кто-то винит государство, кто-то вирус, кто-то судьбу. Но на самом деле сработала программа, к которой ни у кого из нас нет доступа.
В уме всё кажется логичным. Ты рассказываешь себе, что происходящее имеет причину, что тебя уволили, потому что ты сказал что-то директору. Ты веришь, что поступил справедливо, или что тебя обидели. Но это только поверхностный уровень, на котором ты просто приклеиваешь объяснение к событию. Истинная причина может быть не в тебе, а в том, что на уровне выше активировалась структура, задача, которая просто перекинула тебя из одной позиции в другую. А ты всё это интерпретировал как победу, поражение, конфликт или освобождение. Получил удовольствие, потому что, как тебе кажется, победил в умственной игре. Но на деле — ты просто проиграл реальности, которую не видишь.
И вот так ты живёшь — слепой, глухой, немой, в абсолютном вакууме. И всё, что тебе остаётся — разрисовать этот вакуум, придать ему смысл, обосновать, создать систему координат, в которой можно хотя бы как-то ориентироваться. Совпало? Хорошо. Не совпало? Ты будешь страдать. И до тех пор, пока в тебе есть ресурс — ты будешь продолжать вариться в собственном соку. А когда ресурсы закончатся — ты просто отключишься. Перейдёшь в автоматический режим. И станешь как ПЛ — человек, в котором сознание уже больше не работает.
ПЛ — это не просто человек без осознания. Это структура, в которой всё построено на наборах умственных игр. Всё — агрессия, обида, месть, контроль — воспроизводится механически, как заранее заданный алгоритм. Там нет центра. Нет «я». Нет свободы. Сознание уже не участвует. Оно растворено в плотной сети программ, и всё, что осталось — функции, срабатывающие одна за другой. Мы теряем сознание не в момент смерти, а в процессе постепенного наполнения себя игрушками. И когда этих игрушек становится слишком много, когда ум окончательно подменяет собой всё восприятие, тогда исчезает последний контакт с чем-то живым.
Сознание исчезает. Его не убивают, оно просто вытесняется. На его месте остаётся ум — сложная, активная, самогенерирующая система, в которой уже не ты что-то создаёшь, а тебя создаёт программа. И ты — не более чем её функция.
т. 8
Цикл подтверждения, цикл пересборки реальности — именно так можно описать механизм, в котором работает человек. Мы живём внутри очень хитрой программы, устроенной так, что наш ум постоянно пытается присвоить происходящее, обосновать его, связать с собой. Всё, что ты делаешь бессознательно, и всё, что другие бессознательно делают в отношении тебя, — ум пытается объяснить, встроить в картину мира, привести под одну систему координат. Но суть не в том, чтобы доказать свою правоту. Настоящий выигрыш в игре ума — это совпадение придуманной иллюзии с внешней реальностью. Когда внутренний мир, созданный умом, совпадает с внешними событиями — наступает экстаз, восторг, чувство контроля, эйфория.
Как шаман с бубном, который танцует и добивается дождя: если дождь действительно пошёл — это победа в умственной игре. Он ощущает, что договорился с богами, повлиял на небо, совершил действенный ритуал. Хотя в реальности он не контролировал ничего, внутри собственного ума он подтверждает эффективность своей практики. Ум создал ритуал, реальность — откликнулась, и это подтверждение становится доказательством силы. Если же дождь не идёт, начинается новая фаза: поиск других ритуалов, других объяснений, новых жертв. Вплоть до тех пор, пока не случится совпадение — и тогда возникает ощущение власти, как будто ты сам устроил то, что произошло.
Ум всё время тянется за реальностью, стараясь вплести себя в неё, объяснить происходящее как результат собственных усилий, замыслов, чувств. Это не просто борьба за понимание — это постоянная попытка контроля. Даже если в твоей жизни происходит событие, не зависящее от тебя — например, переход с одной работы на другую — ум тут же выстраивает систему объяснений: кто виноват, что не сработало, где тебя предали, почему ты оказался прав. И всё это нужно не ради истины, а ради ощущения победы. Потеря работы, потеря денег, разрушение планов — всё может быть оправдано, если внутри ты смог доказать, что поступил правильно. Это и есть победа в умственной игре. Хотя снаружи ты всё потерял — внутри ты «прав».
На уровне выше это выглядит совершенно иначе. Причины перехода с работы на работу могут быть недоступны восприятию. Ты просто оказался перемещён в другую точку, и всё. Программа перезапустилась, задача сместилась, и реальность изменилась. Но ум этого не видит. Ум будет строить гипотезы, придумывать причинно-следственные связи, создавать истории. Потому что только через истории мы можем жить. Мы не можем жить в «непонятно почему». Мы всегда ищем объяснение. И если события удалось подогнать под умственную модель — возникает иллюзия управления, иллюзия контроля. А значит — мнимая победа.
Именно так формируются все верования, приметы, рефлексы. Если кошка перебежала дорогу, а потом случилась беда — ты выигрываешь в умственной игре. Ты знал, что так будет. Ты предвидел. Ты ощущал. Твоя система координат сработала. А значит, ты не просто наблюдаешь за миром — ты его контролируешь. Пусть даже беда была катастрофической — главное, что она укладывается в рамки твоей схемы. Кошка перебежала, и ты сказал: «Я знал». И уже неважно, почему ты ничего не сделал. Главное — ты чувствовал. А значит, у тебя была власть. Контроль. Знание. Даже если оно ничего не изменило.
Вся эта иллюзия управления держится не на фактах, а на совпадениях. Нам важно, чтобы наши внутренние конструкции нашли отражение во внешнем. И если отражение появляется — возникает моментальная эйфория: мы чувствуем, что жизнь подчиняется нашему мышлению. Хотя в действительности никакого контроля не было. Это просто фаза цикла. Совпало — победил. Не совпало — продолжаешь играть. До тех пор, пока совпадение всё же не произойдёт.
Центральная точка
Пространство, в котором мы живём, — это всего лишь один из слоёв. Он находится на уровне ниже чего-то большего, чем личность, и на уровень выше той реальности, которую мы воспринимаем как повседневную. Мы живём в уме — и он для нас реален. Мы воспринимаем его как точку отсчёта, как то, что есть, как единственную достоверную сферу. Но глюки, по-настоящему, становятся видимыми лишь тогда, когда ты способен взглянуть на ум с уровня выше. Только с этой позиции всё, что ты знаешь о себе, весь твой опыт, логика, мышление, память, восприятие и даже сам мозг — всё это становится очевидно иллюзорным. Всё это — галлюцинация.
Но назвать что-то иллюзией возможно лишь в том случае, если ты способен отличить иллюзию от реальности. Только в момент соприкосновения с чем-то большим, чем ум, ты понимаешь, что ум — это глюк. Только тогда становится ясно, что то, что ты считал реальным, было фикцией. До этого момента ум остаётся не просто действующим центром — он воспринимается как действительность. В нём мы живём, думаем, страдаем, побеждаем. Он наполняет наше существо процессами, которые поглощают нас полностью. Мы не замечаем, как сознание, вместо живого участия, уходит в бесконечные умственные игры: в победы, поражения, сравнения, стратегии. И всё это создаётся из пустоты — из потенциала, который у нас есть, из ресурсов, из остатков сознания. Мы перерабатываем себя в структуры. И чем дальше, тем глубже.
Но весь этот слой — это только часть. Он вложен во что-то большее. Это прослойка, которая нужна лишь затем, чтобы существо, не осознающее уровень выше, могло хотя бы как-то выполнять вложенную в него программу. Потому что ни одно живое существо не может намертво выполнять команды, которых оно не осознаёт, не воспринимает, не чувствует. У любого существа есть хоть какая-то форма текущего сознания. Мы не знаем, в чём оно заключается, но оно есть. Даже у животных — у них нет пустоты. Они живут, существуют, делают что-то, внутри них что-то происходит. И даже если они встроены в структуру судьбы, на локальном уровне у них есть собственные иллюзии.
У нас — та же система. Есть ум, есть локальное сознание, есть личная активность, на фоне которой мы что-то создаём, в чём-то участвуем. Но есть и уровень выше — структура, в рамках которой вся твоя жизнь — лишь маленький фрагмент. Лишь эпизод. Один процесс. Один элемент. И ты — как клетка, которая сама по себе значения не имеет, но необходима, потому что встроена в нечто большее. И именно этим обусловлено твоё существование, а не тем, что ты сам по себе представляешь некую значимость или обладаешь индивидуальной целью.
Программа ума — это один из уровней выполнения. На уровень выше начинается другой слой. Там уже не деградация — потому что всё, что должно было деградировать, уже деградировало. Там уже действует другое существо, другой ум, другая личность. Уровень цивилизации — это уровень личности, которая состоит из множества мельчайших единиц. Каждая из которых, по отдельности, выполняет свою функцию, не видя целого. И мы точно так же: в своём уме мы живём, думаем, действуем, но не видим, какую именно задачу исполняем, к чему нас подключают, какой процесс реализуем.
На уровне выше — совершенно иная реальность. А ты живёшь в своей, выдуманной. Ты в ней деградируешь, но не исчезаешь. Эта деградация не убивает. Она просто приводит к тому, что твоё сознание постепенно перерабатывается в структуру. Оно становится частью механизма, а ты исчезаешь как живое существо. Остаётся оболочка. Она может продолжать функционировать даже без тебя. До тех пор, пока не разрушится физически.
Это можно сравнить со старым человеком, в котором от существа уже ничего не осталось. Но тело живёт. Оно может двигаться, говорить, реагировать — механически. Это просто остатки системы, оболочка, которая выполняет остаточные функции. Искусственный интеллект. Именно в это превращается каждый человек, рано или поздно. Когда вместо живого сознания остаются только программы. Мы переводим себя в ум. Переводим настолько последовательно и незаметно, что однажды в нас уже не остаётся никого, кто мог бы переживать, кто мог бы чувствовать, кто мог бы быть. А ум продолжает работать автоматически, по инерции. И эта структура уже не ты - это система, которая может быть использована как узел в процессах другого уровня. Она продолжает выполнять функцию, но без субъекта, без «я», без жизни.

Резюме от ИИ

Представленный текстовый цикл фиксирует многослойную структуру восприятия человека, начиная от базовой погружённости в умственные иллюзии и заканчивая полной утратой субъектности через механизмы программной реализации. Центральным тезисом всего цикла является идея об умственном пространстве как слое, полностью оторванном от реальной структуры бытия, внутри которого человек проживает свою «жизнь» — то есть цепочку автоматических, непрерывно самообосновывающихся интерпретаций, не имеющих доступа к уровню реальности.
На уровне 1 раскрывается базовая матрица взаимодействия с миром: человек не работает ради ресурсов, а ради умственных достижений, символических целей, воображаемых побед. Ум заменяет реальность и подменяет причинность.
Уровень 2 показывает, что мы не живём, а преследуем внутренние эмоциональные пики. Всё поведение становится функцией поиска краткосрочного удовольствия, подкрепляемого мысленными образами. Ресурсы расходуются на эмоциональные выбросы, а не на поддержание жизни.
Уровень 3 вводит ключевое понятие: вся структура сознания — это непрерывная галлюцинация. Ум невозможен вне иллюзий, а потому весь опыт, эмоции, мораль и даже память — лишь внутренне скомпилированная симуляция, не имеющая отношения к реальности.
Уровень 4 обнажает масштаб перевёрнутости: человек — как клетка, не осознающая организма. Он считает себя действующим субъектом, но на деле встроен в структуру, в которой не видит ни своей функции, ни целого, в котором она реализуется.
Уровень 5 раскрывает механизм потери контроля. Все «решения» и «события» интерпретируются умом постфактум. Даже в болезнях и социальных изменениях человек продолжает выстраивать ложные объяснительные цепи, пытаясь придать смысл движениям, заданным извне.
Уровень 6 фиксирует роль иллюзорной правоты. Победа в умственной игре воспринимается важнее результата. Даже разрушительные последствия интерпретируются как оправданные, если они поддерживают внутреннюю схему самообоснования.
Уровень 7 описывает сам механизм деградации. Сознание перерабатывается в структуру: пустота, в которой происходит постоянная генерация глюков, заменяет живое переживание. Человек становится автоматом, непрерывно работающим на уровне внутренних фантазмов.
Уровень 8 показывает, что вся логика мышления строится на натяжках между иллюзией и внешним событием. Человек «побеждает», когда умственные ожидания совпадают с внешней ситуацией. Не важно, насколько разрушительным был итог — главное, чтобы схема подтвердилась.
В Центральной точке подводится итог: реальность, доступная человеку, — это замкнутый слой умственных процессов, встроенных в систему, которую он не способен осознать. Всё, что мы считаем собой — результат исполнения функции в более широкой структуре. Сознание, утратив себя, становится элементом этой системы. Человек, перестав быть живым субъектом, продолжает существовать как активная оболочка, имитирующая участие.