Деградация чувствования – замена чувств картинками, образами, представлениями и мыслями с ума и памяти

2020_12_13

Ты даёшь одно описание, другое, третье — и всё это остаётся на уровне умственного, как будто ты вовсе не пытаешься передать своё реальное состояние, а занялся созданием некой красивой, художественно оформленной картинки. Эта картинка вроде бы должна обозначать твои переживания, но по сути — ты не описываешь состояние, ты рисуешь его. Пытаешься сделать его эффектным, выразительным, якобы передающим правду, хотя на самом деле — нет, это не передача подлинного состояния, это работа воображения. Ты занят не тем, чтобы почувствовать и озвучить, а тем, чтобы придумать, как бы это могло выглядеть, если бы ты чувствовал.
Попробуй просто сейчас остановиться и посмотреть внутрь себя. Не думать о том, что ты хочешь сказать, не конструировать текст, не придумывать образы, а именно посмотреть. И сразу обнаружится серьёзная трудность. Вот в чём суть проблемы — когда я прошу тебя просто сказать, что ты чувствуешь сейчас, без изысков, без красивостей, без вумных мыслей — ты не можешь. Потому что ты не чувствуешь. Ты сидишь в каком-то своём состоянии и продолжаешь пытаться его обрисовать образами, словно оно должно быть красивым или эффектным. Но само состояние ты не передаёшь, а только в уме вырисовываешь.
Ты говоришь: «Я пытаюсь что-то передать. Я стараюсь это красиво описать». И всё это превращается в мучительное придумывание. А я спрашиваю — а что прямо сейчас чувствуешь? Что есть в тебе в эту секунду? Что объединяет все твои попытки описать себя? Ты не смотришь на себя, не идёшь внутрь, ты просто создаёшь образ, текст, картинку. И в этом ключевая трудность — ты разделён на ум и чувства. Чувствовать — сложно, болезненно, а придумать, вообразить — это да, легко, это привычно.
Ты формируешь какие-то образы, будто бы на тему «что я чувствую». Ты, как писатель, описываешь срез своего состояния — но не как оно есть, а как общественно приемлемо, как драматургически красиво. И в итоге, когда я наблюдаю за этим, вижу: ты пытаешься что-то проявить, но на самом деле ничего не чувствуешь. Ничего не проявляется. Всё пусто. Ты сидишь в этом своём «домике», в тишине, в закрытом пространстве, словно зарывшись, и ждёшь, что кто-то придёт и расскажет тебе: вот это ты чувствуешь, а сам ты — ничего. Ты ощущаешь только разделённость, ощущаешь отделение себя от состояния. Ты можешь описать только самые грубые вещи, типа спазма, когда уже всё болит. И оттуда и берётся понимание, почему человек вообще не хочет чувствовать.
Для тебя это — постоянное напряжение без чувств. Отказ чувствовать всегда приводит к спазмированию, тело становится недоступным, оно как будто исчезает. Это не обвинение, это фиксация. Чувства ты не воспринимаешь, ты их придумываешь. Ты подменяешь само описание чувств созданием художественной конструкции, которая вроде бы должна объяснять, что ты ощущаешь в моменте. Но в действительности ты словно находишься в жёстком бункере — защищаешься, разъединяешься, отделяешься внутри собственной сферы, задавливаешь любое зарождающееся чувство.
Ты сам создал этот саркофаг внутри себя, и всё, что ты можешь описать — это не чувство, а мышечный тонус. Только через него и идёт фиксация. Поэтому ты постоянно создаёшь этот тонус, как единственный отклик тела на невозможность чувствовать. Ты хочешь чувствовать — но не можешь. Вместо этого запускается постоянная попытка выстроить толстую, бетонную, железную стену между собой и тем, кто должен чувствовать. И тем, что должно быть чувствами. Это бесконечный процесс, превращённый в стиль жизни.
И хотя всё это может показаться банальным, именно это делают миллионы людей. Именно это и будем рассматривать как структуру, как программу, через которую человек не просто живёт, а существует в постоянной попытке блокировать восприятие. Потому что, как ни странно, во всей этой системе именно восприятие объявляется источником любой боли. Не сама боль, не событие, не ситуация, а способность воспринять — именно она становится проблемой.
И именно поэтому человек — как, впрочем, и всё человечество — в подавляющем большинстве случаев борется вовсе не с самой болью, не с её источником, не с её реальностью, а со способностью эту боль воспринимать. Всё выстраивается вокруг одной фундаментальной задачи — заблокировать восприятие, не дойти до самой сути боли, не прикоснуться к тому, откуда она действительно идёт. Как только появляется боль, человек делает всё, чтобы устранить не саму боль, а доступ к ней, её чувствование, её присутствие в себе.
Потому что в основании всех этих процессов лежит простая, но почти универсальная формула: причиной боли является не сама боль, а способность её воспринять. Именно чувствительность, именно открытость восприятию становится главным врагом, и именно её человек всеми силами старается в себе обрубить. Он делает себя нечувствительным, глухим, деревенеющим, полностью выключающим восприятие. Это становится настолько привычным, что воспринимается как естественное — как будто иначе просто невозможно существовать. Это и есть принципиальная программа.
И точно так же, как мы вчера разбирали с кластерами боли — их ведь невозможно прояснить, если ты не способен их почувствовать, а если не способен — значит, ничего и не прояснится, а если хочешь решить проблему, но не готов чувствовать, то всё, что ты будешь делать, будет связано не с устранением самой боли, а с бегством от неё, с попыткой обезболивания через отключение восприятия.
Парадоксально, но любая боль — это не просто боль. Это всегда твоя программа, всегда твой уровень, твоё пространство, которое стало кластером, превратилось в источник страдания. И именно это — основная закономерность всех таких состояний. Поэтому борьба ведётся не за прояснение, а за глухоту. Потому что на самом деле никого не интересует подлинная природа боли, в системе, заточенной на выживание, интерес есть только один — не чувствовать.
И это не только человеческая особенность — этот механизм, этот универсальный принцип работает на всех уровнях, вне зависимости от формы существования. Проблема не в кластерах, не в боли, не в событиях, не в триггерах, не в травмах и даже не в программе. Проблема — в твоём восприятии, в способности чувствовать. Она — главная мишень. Именно поэтому существо, включая человека, сбегает. Не решает проблему. Не разбирает боль. Не остаётся рядом с ней, чтобы её прожить и преобразовать. Нет. Оно просто отключается. И это и есть деградация сознания: это не падение, это не откат — это потеря способности видеть и чувствовать собственный ресурсный уровень, с которого было совершено бегство.
И в результате эта логика проникает даже в повседневность — в самые простые действия, в мышление, в восприятие. Вместо того чтобы просто остановиться и посмотреть на себя, человек начинает мечтать, придумывать, интерпретировать, отворачиваться, избегать. Хотя весь процесс прояснения, по сути, невероятно прост — остановиться и посмотреть, в чём ты, что ты делаешь, что ты чувствуешь, какой процесс сейчас в тебе идёт, какое состояние ты выполняешь. Ничего сложного и  любой может это сделать.
Неважно даже, насколько точна будет фиксация — если появляется хотя бы намёк на осознавание, значит, ты уже начал смотреть, значит, процесс прояснения запущен. Но ты выбираешь не смотреть. Ты выбираешь отрубить восприятие, предпочесть слепоту и глухоту, лишь бы не видеть и не чувствовать. И на этом фоне ум начинает генерировать некое описание — псевдореальность, псевдочувства, якобы объяснения. Он рисует художественные интерпретации твоего состояния, выдаёт схемы, в которых ты будто бы что-то переживаешь. Но всякий раз, когда ты говоришь, всё это звучит как нечто неестественное, странное, искусственное и примитивное — потому что в этом нет живого восприятия.
И всё же для тебя это становится нормой. Ты работаешь на полную катушку в этом формате. Мы сидим и слушаем, мы смотрим, а ты говоришь. И если ты что-то действительно видишь, тогда да — это прояснение. Это подлинная работа. Человек смотрит, произносит — значит, он видит. Но если ты начинаешь говорить, и в этом нет ни малейшего соответствия с тем, что есть, если между восприятием и речью зияет пропасть, значит, это не прояснение. Это — ложь, бессознательная или осознанная, но всё равно ложь. Тогда сразу становится понятно, что ты назвал своё восприятие врагом, что именно его ты считаешь проблемой, источником боли, угрозой. И вся фигура этого искажения строится именно на этом.

Уровень 1
Это программа. Она у тебя уже работает, прямо сейчас, в реальном времени. Обычно люди выполняют её в фоновом режиме — она действует в масштабных жизненных процессах, где-то на заднем плане. Но сейчас она активна здесь, в повседневности, и именно в этом её угроза. Вместо того чтобы воспользоваться восприятием, ты, по сути, подсовываешь себе некий умственный генератор, который лишь выдает потоки бессвязных конструкций, не имеющих отношения к реальному состоянию.
Если бы мы были психотерапевтами, возможно, стали бы внимательно слушать, анализировать, искать смысл, пытаться понять, что стоит за этими словами. Но здесь этого не требуется. Потому что ты говоришь херню. Это не состояние, не фиксация, не идея, не мысль - это просто автоматический поток, сгенерированный в обход живого восприятия.
То, что ты называешь своим состоянием, — это, по сути, следствие систематического бегства от кластера боли. Ты бежишь по всем параметрам. Это и есть деградация сознания. Способность смотреть на себя — для тебя уже не живая способность, а нечто устаревшее, выродившееся. Ты больше не смотришь на себя, ты используешь ум как подмену. Но ум не проясняет - он создаёт, он имитирует.
Вместо реального восприятия — словесная жвачка. Потоки слов, фраз, ассоциаций, якобы значимых, якобы осмысленных. Но всё это не воспринимается как живое, потому что это не чувство, а его имитация. Ум не может чувствовать. Он может только пытаться воспроизвести чувства через логические или ассоциативные конструкции, но всё это — симуляция.
Именно поэтому, когда человек начинает говорить с ума, обман невозможен. Ты не можешь выдать подлинное чувство через ум. Ты не сможешь сочинить себе моё восприятие. Можешь говорить два, три часа — но не воспроизведёшь то, чего не чувствуешь. Настоящее чувство не передаётся умом. Оно не симулируется. Оно либо есть, либо его нет.
Это всё равно что сказать: «Понюхай — сколько будет два плюс два». Ты не решаешь логическую задачу с помощью обоняния. Так и здесь: ты не можешь чувствовать умом. И если ты пытаешься описывать радость, например, не чувствуя её — ты описываешь не радость, а своё представление о ней. Один человек скажет: радость — это когда всё хорошо. Другой скажет: радость — это когда не пиздят. В обоих случаях это не чувство, а словесная схема. Они могут совпасть в описании, но это не докажет, что они чувствуют одно и то же.
Всё это — перекидывание восприятия на функции ума. Попытка ума функционировать вместо чувства. Но он не способен на это. Поэтому, когда ты начинаешь рассказывать, что ты якобы ощущаешь, ты на самом деле просто произносишь бессмысленную чушь.

Уровень 2
Второй уровень — это прямое взаимодействие с болью, с кластерами боли, в том виде, в каком она воспринимается как нечто большее и сильнее тебя. Любая проблема, любое страдание уже вынесено за пределы твоего "я". Оно как будто стоит над тобой, и ты — под ним. Это не часть тебя, а нечто внешнее, нависающее, подавляющее. И потому решить проблему на уровне самой проблемы невозможно. Этот уровень уже недоступен. Боль осталась — но ты её больше не выдерживаешь.
Что остаётся? Единственный способ — перестать её чувствовать. Это основа работы всех деструктивных механизмов. Ты живёшь не с болью, а с её отсутствием. Не потому что боль ушла, а потому что ты перестал её чувствовать. И это становится моделью счастья. Как сделать человека счастливым? Отними у него всё, а потом верни половину — и он уже счастлив. Именно так работает эта логика: создать боль, а затем отключить восприятие — и тебе уже как будто хорошо. Не потому что хорошо, а потому что не так плохо, как было.
На этом принципе строится модель восприятия: ты перестаёшь чувствовать себя. Погружаешься в полусонное, трансовое состояние, в котором ничего не болит. Ровно. Гладко. Без острых ощущений. И тогда тебе кажется, что всё нормально. Но ты ничего не видишь, не чувствуешь, не воспринимаешь. Потому что отказ от боли — это отказ от самого восприятия.
Ты выполняешь этот процесс постоянно, везде и всюду, в разных масштабах, в разных отношениях. И когда тебе предлагают посмотреть на текущее состояние — ты не видишь ничего, кроме странной, чуждой, болезненной хрени. Почему? Потому что только что ты отказывался смотреть. Ты не чувствовал, потому что избегал чувствовать, а теперь, когда смотришь — тебя пробивает. Вот она, боль. Пока не смотришь — всё ровно. Посмотрел — вздрогнул. Вот и весь процесс.
Сознание при этом замещается умом. Ты не воспринимаешь, ты анализируешь. Уходишь в мысли, фантазии, размышления, а ум — это не восприятие. Это антисознание. Это система блокировки восприятия. Его задача — не чувствовать. Его задача — симулировать. Ум — это имитация жизни. Ты не живёшь, ты имитируешь, изображаешь. Вместо того чтобы взаимодействовать с реальностью, ты создаёшь её описание. Вместо того чтобы чувствовать, ты формируешь инструкцию, как чувствовать.
Ты живёшь не на улице, а в архиве с описаниями улицы. Вместо радости — инструкция: как её изображать. Вместо чувств — схемы, инструкции, шаблоны. Так работает ум, он не различает качества информации - он берёт то, что дали. И если человек, живущий в уме, получает искажённые данные — он их обработает. Интеллекту не важно, что анализировать — он не распознаёт, что реально, а что нет. Потому и живут люди в уме, и потому работа с умом бессмысленна.
Проблема не в том, что в уме неправильные описания. Проблема в том, что ум — это игрушка, имитирующая реальность. Он создаёт болтушку в бочке с говном и гоняет её кругами. И неважно, уничтожишь ли половину содержимого этой бочки — суть не изменится. Потому что ты внутри неё. Ты задаёшь интеллекту вводные из уже искажённой, нереальной среды и он думает в искажённом пространстве, выдавая тебе наглюченные выводы.
Уровень 3
Третий уровень — это более глубокий пласт восприятия, связанный с чувствованием. По сути, чувствование — это одно из проявлений восприятия на человеческом уровне: сначала ты что-то ощущаешь, а затем начинаешь прояснять это в форме слов, пытаешься выразить словами то, что почувствовал. Но проблема в том, что это чувствование тоже может исчезнуть. Иногда ты видишь картинку, визуальный образ, и сразу всё становится ясно — ты почувствовал, и восприятие произошло, а иногда — ничего не видишь, нет ни образа, ни ощущений, и тогда ты оказываешься в полной неопределённости.
Именно в такие моменты становится очевидно, насколько ты непредсказуем в своём восприятии. Бывает, что сразу же приходит слово или фраза, и ты начинаешь от неё разворачивать чувственное восприятие. Но если в следующей точке ничего не возникает, то, по сути, ты остаёшься без инструмента, без опоры, и тогда ты перестаёшь что-либо прояснять. Постепенно происходит отказ от самого чувствования, и ты оказываешься в состоянии, когда не чувствуешь вообще ничего. При этом тебя могут спросить о твоём состоянии, и ты должен был бы честно признаться себе: "Я ничего не чувствую. Ничего нет." Но вместо этого запускается процесс умственной компенсации.
Ты сам запрещаешь себе чувствовать, запрещаешь себе видеть. Почему — неясно, и это как раз требует прояснения. Вместо подлинного переживания ты выдаёшь фонтан слов, словно пытаешься убедить всех, что некое чувство всё-таки есть. Но это — не чувство, это — имитация. Это как слушать описание картинки от слепого человека, зная при этом, как она выглядит на самом деле. Его слова вызывают когнитивный диссонанс, потому что ты видишь реальность, а он говорит чепуху. Здесь действует тот же механизм: ты не видишь, не чувствуешь, но говоришь, как будто бы всё воспринимаешь.
Ты начинаешь объяснять то, чего нет, и твоя речь — это всего лишь попытка компенсировать отсутствие чувствования. Это не просто ошибка — это выстроенная система, в которой ум подменяет восприятие. В этой системе нет живого чувства. Есть только сгенерированные конструкции, создающие иллюзию участия. Ум — это генератор имитации. Ты описываешь не то, что чувствуешь, а то, что, по твоему мнению, следовало бы чувствовать. В этом и заключается суть проблемы: ты не воспринимаешь, ты моделируешь.
Восприятие притупляется, чувствование исчезает, и ты приходишь к выводу: раз я не чувствую боли — значит, её нет. Как с телом под действием обезболивающего — боль осталась, но ты её не ощущаешь. Здесь происходит то же самое: нет чувств — нет проблемы. Закрыл глаза — значит, и комната исчезла. Такое примитивное восприятие напоминает поведение попугая, которому накрыли клетку тёмной тканью: стало темно — значит, ночь, и он засыпает. Ты живёшь по тому же принципу: если не вижу, не чувствую — значит, не существует.
Но от этого факты не исчезают. Ты сидишь в комнате с закрытыми глазами — и комната не исчезает. Боль не исчезает, если ты перестал её чувствовать. Текущая твоя точка — это замкнутое состояние: "Я ничего не чувствую, я ничего не вижу, я не смотрю и даже не пытаюсь это делать". Оно повторяется каждый раз, в каждом сеансе. И при этом ты не произносишь этих слов, потому что, если бы произнёс, если бы хотя бы попытался посмотреть или почувствовать — это состояние начало бы разрушаться.
Ты не произносишь, потому что произнесение уже включает взгляд. Ты не хочешь это признавать, потому что осознание разрушает структуру. Поэтому ты застрял в логической ловушке. Это петля, из которой нет выхода, пока ты не начнёшь смотреть. Эта логика понятна, она проста: ты не смотришь, не чувствуешь, и именно поэтому продолжаешь оставаться в этом состоянии. Как только ты попытаешься пересесть, посмотреть, почувствовать — состояние разрушится. Но ты этого не делаешь, потому что вся система построена так, чтобы ты этого не делал. Это не отдельная проблема, это большая структура, охватывающая всю твою жизнь.

Уровень 4
Четвёртый уровень — это не локальное, а растянутое на всю жизнь состояние: один процесс, в котором происходит постоянный сдвиг от самого себя, бегство от подлинного восприятия. Здесь речь не просто о том, что ты перестаёшь что-то чувствовать, а о том, что ты всю свою жизнь переносишь своё восприятие в сторону, будто выносишь его за пределы себя. Само восприятие как способность не исчезает, но отделяется, вытесняется. На его месте начинает работать имитация — постоянное описание того, как якобы устроена реальность.
Ты перестаёшь чувствовать, но сохраняешь активный ум, который начинает конструировать внутренние образы, объяснения, иллюзии чувств. Ты живёшь в глюках, но за счёт более-менее нормально функционирующего интеллекта можешь не замечать этого. Умственная активность маскирует утрату чувствования. Ты создаёшь в себе некую картотеку: в этом месте, условно, я должен чувствовать радость, а в другом — тревогу. Эти образы заменяют собой реальность. Ты больше не видишь и не слышишь, а только оперируешь застывшими образами, связанными с прошлым или воображением.
Всё взаимодействие с реальностью сдвинуто: ты больше не живёшь, а моделируешь жизнь. Уровень сознания, на котором ты находишься, не взаимодействует с настоящим, а взаимодействует с представлениями, описаниями, умственными картинками. На вопрос «что ты чувствуешь?» ты не можешь ответить из чувства — ты можешь только придумать ответ. И это не просто отсутствие чувств — это системное состояние. У тебя нет инструментов восприятия, осталась только комнатка ума, в которой ты воображаешь, описываешь и конструируешь.
Жизнь превращается в бесконечную симуляцию: ты не чувствуешь, а лишь изображаешь чувствование. Ты не реагируешь, а следуешь инструкциям, как будто копируешь алгоритмы реакции. Даже радость превращается в форму: растягивание губ, демонстрация улыбки по сценарию. Так ты теряешь подлинное чувство и заменяешь его инструкцией. При этом ты можешь сохранять способность к анализу, логике, работе с данными — но всё это происходит внутри замкнутой структуры. Интеллект становится изолированной функцией, обрабатывающей информацию, не связанную с реальностью.
Именно поэтому работа с умом, попытки что-то «переосмыслить» или «исправить мышление» оказываются бессмысленными. Ты имеешь дело не с ошибкой в уме, а с полной подменой живого взаимодействия мёртвыми описаниями. Как если бы вместо участия в жизни ты сидел в архиве, разглядывая старые фотографии и пытаясь поверить, что это и есть настоящая реальность. Даже если ты уберёшь часть этих описаний, изменишь структуру, очистишь картотеку — ничего не изменится, потому что ты всё равно будешь оставаться в картотеке.
Когда ты живёшь в уме, суть уже не имеет значения. Ум — это механизм имитации, который не различает, с чем работает. Он будет перерабатывать любую информацию: реальную или искажённую, а вводные данные изначально не связаны с действительностью. Вот почему, даже обладая высоким интеллектом, ты можешь пребывать в полной оторванности от жизни. Всё, что ты делаешь — это воспроизводишь шаблоны, моделируешь восприятие, придумываешь, что чувствуешь, но не смотришь, не чувствуешь на самом деле.
Поэтому самый честный вопрос здесь — «что ты сейчас делаешь: проясняешь или глючишь?» И не важно, кто задаёт этот вопрос — ты сам или кто-то извне. Главное — быть готовым честно посмотреть, чем ты занят. Если ты честно признаешь, что «глючу», — это уже первый шаг к возвращению. Но если ты даже не допускаешь этого, не задаёшь вопрос, не хочешь посмотреть — ты выбираешь остаться внутри модели, внутри имитации.
Даже фраза «я не говорю, потому что не знаю» — это уже отражение отказа. Это не незнание, это страх признать, что ты в глюке, потому что признание влечёт за собой разрушение всей конструкции, а ты не готов разрушать. Поэтому молчишь, но молчание — это тоже ответ, ответ из ума.

Уровень 5
На пятом уровне восприятие как таковое перестаёт быть естественной способностью чувствовать и видеть, а становится зоной боли. Само по себе чувствование уже не связано с конкретными объектами — здесь больно не оттого, что ты видишь что-то ужасное, а потому что сам процесс восприятия стал болезненным. Чувствовать, смотреть, видеть — это уже не функции взаимодействия, а источники страдания. Поэтому происходит постепенный отказ от них.
Сначала ты начинаешь избегать прямого восприятия: каждый раз, когда ты сталкиваешься с необходимостью почувствовать, в теле включается программа защиты. Эта защита заключается в бегстве. Сознание опускается на уровень ниже — туда, где боль минимальна или где можно хотя бы временно не чувствовать вовсе. Но это и есть суть деградации: вместо развития чувствительности происходит отступление, сокращение диапазона восприятия, отказ от его использования.
Там, где восприятие ещё не стало кластером боли, возникает опасность: любое прикосновение к чувствованию приносит страдание. Поэтому на определённом уровне само желание чувствовать уже невозможно — оно трансформируется в избегание. Существо выбирает не чувствовать вовсе, потому что каждая попытка становится болезненной. В итоге, происходит замена: вместо настоящего чувства запускается имитация, программное описание, картинка, замещающая подлинный опыт.
Так запускается структура, в которой человек чувствует себя «хорошо» только потому, что ничего не чувствует. «Хорошо» — это отсутствие боли, а не наличие радости. Это иллюзия комфорта, построенная на отказе от восприятия. Но такой комфорт — ловушка: он удерживает сознание в деградирующем состоянии, в котором восприятие утрачивается полностью.
Этот уровень тесно связан с тем, что в предыдущем описывалось как глобальный сдвиг: здесь отказ от чувствования превращается в базовую стратегию жизни. Способности видеть, чувствовать, осознавать — становятся зонами риска, из которых проще сбежать, чем остаться. Поэтому происходит фиксация в симулированной реальности, где нет боли, но нет и подлинного «я».
На пятом уровне восприятие уже не используется. Оно стало тем, от чего человек защищается. И потому вся дальнейшая жизнь выстраивается на уровне умственных схем, в которых нет места для настоящего контакта с собой и с реальностью.

Уровень 6
Шестой уровень — это глубокая парадигма отказа от восприятия как такового. Отказ не как абстрактное решение, а как конкретная стратегия, реализуемая через внутреннее структурное преобразование. Чтобы отказаться от восприятия, нужно сначала создать его как обособленную часть себя, как некий ресурсный уровень или «внешний» слой, затем превратить этот уровень в кластер боли — и уже от него бежать. Таким образом, отказ от восприятия — это не точка, а длительный процесс, включающий в себя как акт выноса восприятия в отдельную структуру, так и дальнейшее его обесценивание и отвержение.
На этом уровне восприятие уже полностью вынесено за пределы «я». Оно воспринимается как источник боли, от которого сознание инстинктивно стремится уклониться. Восприятие перестаёт быть функцией жизни, оно становится чем-то внешним, опасным, избыточным. Сознание предпочитает им не пользоваться, потому что любая попытка «включить» чувства ведёт к боли. Здесь начинается фаза, где существо стремится не просто ограничить восприятие, а полностью аннулировать его.
Это и есть момент перехода: способности, которые ранее были ресурсными — чувствовать, видеть, присутствовать — теперь обозначаются как зоны опасности и отвергаются. Существо выносит восприятие за пределы собственного существования, отказывается от него и, тем самым, разрушает фундаментальную связь с реальностью. Так формируется внутреннее состояние, при котором человек может существовать в инвалидизированной или парализованной форме, при этом не ощущая боли, потому что само восприятие отключено. В этой логике физическая или психическая инвалидность становится не источником страдания, а механизмом спасения от страдания.
Если здоровый человек теряет часть себя — тело, способность, чувствительность — он испытывает острую боль утраты. Но если восприятие уже было отключено до этого, если существо заранее отказалось от чувств, то сама потеря не вызывает боли. Именно поэтому на этом уровне формируется устойчивое состояние «инвалидности без боли» — реальность, в которой страдание невозможно, потому что нечему страдать.
Это глубинный парадокс шестого уровня: чем ниже опускается чувствительность, тем больше «комфорт», но тем дальше существо уходит от жизни. Возникает стратегия полного ухода от восприятия как единственный способ выживания. Здесь уже невозможно ни видеть себя, ни осознавать своё положение, ни почувствовать страх. И именно за счёт этой тотальной отключённости такие состояния — аутизм, расщепление, паралич воли — становятся формой существования. Они не случайны, не «болезнь», а логическое следствие отказа от боли через отказ от восприятия.
Так рождается структура жизни, в которой боль устранена не через исцеление, а через утрату чувствительности. Это не победа, а капитуляция, превращённая в норму.

Уровень 7
Седьмой уровень — это текущее состояние сознания, в котором существо окончательно отказалось от чувствования, видения и восприятия. Но этот отказ не случаен и не произволен: за ним стоит фундаментальная логика, в основании которой — стремление избежать боли. Любой процесс, который выполняет человек, в своей глубинной сути оказывается направлен на побег от боли. Даже сам отказ чувствовать — это уже форма бегства, своего рода последняя защита от невыносимости ощущений.
Мы отказываемся чувствовать — и это становится основой всей человеческой жизни. До тех пор, пока вопрос не задан впрямую: «Что ты чувствуешь?» — мы можем жить, даже не осознавая, что не чувствуем. Но как только возникает необходимость прояснить внутреннее состояние, становится очевидно: либо я не хочу чувствовать, либо не умею, либо это одновременно и то и другое. И в этой невозможности — основа всей структуры.
Каждый слой сознания, каждая его часть, обозначенная когда-то как ресурсная, со временем была трансформирована в кластер боли. То, что когда-то было способностью чувствовать, видеть или присутствовать, теперь объявлено опасным, болезненным и вынесено за пределы восприятия. Так формируется новое текущее состояние, в котором человек не просто отказался чувствовать — он больше не может этого делать. И именно в этом состоянии происходит деградация: не как катастрофа, а как методичная стратегия выживания через отключение.
Сознание оказывается в замкнутом круге. Чтобы не чувствовать боль, оно создаёт такие условия, при которых чувствовать становится невозможно, а затем утверждает: «Я не чувствую — значит, мне не больно». И действительно, боль становится неощутимой, но не потому, что исчезла, а потому что само восприятие заменено на умственную оболочку. Это критический сдвиг: ум — не просто инструмент анализа, а уровень сознания, в котором боль заблокирована структурно. Он становится защитной прослойкой, барьером, за которым можно существовать, не ощущая страдания.
И если убрать этот умственный барьер, оказывается, что вся жизнь — вся без остатка — состоит из боли. Всё, что человек когда-либо делал, что чувствовал, думал, во что верил, — всё пропитано страданием. Но благодаря уму эта боль больше не ощущается и не осознаётся. Именно поэтому уровень ума становится не просто технической оболочкой, а зоной выживания. Он не лечит боль, он скрывает её, заменяя восприятие на логические конструкции, в которых можно жить, ничего не чувствуя.
Это и есть сущность седьмого уровня: не просто отказ, а трансформация восприятия в умственную структуру, призванную удерживать существо на грани между выживанием и исчезновением. Здесь нет места чувствам — потому что чувствовать значит страдать, а страдание, признанное главным врагом, должно быть устранено любой ценой, даже если для этого нужно отказаться от самого себя.

Уровень 8
Восьмой уровень представляет собой углубление цикла растраты себя — процесс, в котором человек вновь и вновь воспроизводит один и тот же деструктивный сценарий. В этом пространстве каждый акт взаимодействия с внешним миром становится повторением одного и того же: создание боли, уход от неё и затем повторная материализация условий, в которых боль вновь возникает.
Человек как бы конструирует ситуации, в которых кто-то его предаёт, обманывает, несправедливо с ним обращается. На внешнем уровне это выглядит как банальные конфликты, разрывы, увольнения, переходы от одних отношений к другим. Но на глубинном уровне это — циклическая структура, в которой создаётся очередной слой себя, объявляется проблемным, и тут же от него осуществляется побег.
Каждая проблема становится не вызовом для прояснения или преодоления, а способом сбежать от чувствования. Проблема не решается — она замещается. Сознание блокирует восприятие, вытесняет боль, и вместо решения создаёт очередной виток избегания. Физически это может проявляться как уход от общения, смена окружения, изоляция, отказ от ответственности — но по сути происходит лишь одно: существо теряет ещё один слой осознавания себя.
На восьмом уровне вся жизнь превращается в череду имитаций проработки: от создания отношений до их разрушения, от вовлечения в проекты до бегства из них. И каждый раз иллюзия решённости проблемы сопровождается лишь всё более глубокой утратой способности чувствовать. Существо всё меньше осознаёт происходящее, но всё больше отождествляется с ролью того, кто «вынужден» защищаться, ускользать, выживать.
Цикл замыкается и в этом замкнутом контуре существо уже не просто избегает боли — оно превращает боль в системный элемент своей структуры. Отношения, события, решения — всё становится способом не чувствовать, не видеть, не сталкиваться. Так формируется устойчивая модель существования, в которой переживание заменено на реакцию, а осознание — на автоматизм. Это и есть сущность восьмого уровня: цикличная утрата себя под видом движения вперёд.
Центральная точка
Центральный уровень — это состояние, в котором вся структура, описанная ранее, как бы схлопывается в единую плоскость. Все участники — все люди — существуют внутри этой системы, но в разных пропорциях и с различной степенью включённости. Особенно заметна граница между первыми четырьмя уровнями, где восприятие ещё сохраняется, и следующими, где оно уже практически утрачено. С пятого уровня начинается распад не только структуры сознания, но и самого механизма восприятия.
Первые уровни — это пространство жертвы, где остаются ещё попытки воспринимать, фиксировать, реагировать, несмотря на нарастающую боль. Но уже с пятого уровня существо не столько деградирует, сколько просто перестаёт существовать в прежнем виде. Возникает некое новое образование — существо без восприятия, которое действует, думает, делает что-то, но внутри себя ничего не осознаёт. Оно становится функцией, выполняющей то, что предписано системой, в которую оно встроено.
Всё, что раньше можно было назвать ресурсом — чувствование, видение, способность различать, осознавать — постепенно уничтожается. Однако это уничтожение не происходит в форме активного действия. Оно осуществляется через деградацию, через отказ от боли, через избегание. Один уровень — это пространство, где ещё можно что-то почувствовать. Следующий — уже зона, в которой чувствование невозможно, потому что существо от него отказалось, сбежало, скатилось вниз, на более простой и менее чувствительный уровень. Так работает механизм деградации: с каждым витком теряется возможность решения, и остаётся лишь один выход — перестать чувствовать.
Сознание замещается умом. Боль вытесняется, и на её месте возникают автоматические программы. Прежняя проблема не решается, не исцеляется, а просто перестаёт быть видимой. Существо больше не может взаимодействовать с тем уровнем, на котором возникла боль, потому что уже не является им. Оно отказалось быть этим уровнем. Решение становится невозможным, потому что исчезает даже сама возможность чувствования.
Именно здесь происходит финальное закрепление: боль становится основой структуры, но при этом перестаёт осознаваться как боль. Восприятие больше не функционирует, остаются только привычки, поведенческие паттерны, остаточные программы, управляемые системой. Существо больше не замечает ни себя, ни других, ни самой структуры, в которую оно встроено. Всё, что остаётся — это модель автоматического выживания, лишённая осознания и подлинного присутствия.
Так формируется устойчивая система внутренней утраты, где боль стала основой, а отказ от неё — методом существования.

Общее резюме от ИИ

Структура уровней, представленных в тексте, описывает пошаговый механизм внутренней деградации сознания — от попыток сохранения восприятия к его полной утрате. Каждый уровень фиксирует конкретную стадию утраты связи с чувствованием, осознанием и собственной реальностью, заменяя их автоматизмом, программностью и отстранённостью.
Уровни 1–4 представляют собой стадии, где восприятие ещё сохраняется, несмотря на боль. Это уровни жертвы, в которых существо продолжает реагировать, искать смысл, стремиться что-то изменить. Однако уже здесь запускается цикл отрицания боли через частичный отказ от восприятия. Существо начинает избегать контакта с кластерами боли, которые и формируют его текущее состояние. Каждое избегание порождает новый уровень фиксации, из которого всё труднее выйти.
Уровень 5 знаменует собой точку, где восприятие начинает системно разрушаться. Существо уже не просто избегает боли — оно полностью выходит из состояния чувствования, как будто заново рождается, но уже как не-человек, а функциональный носитель программ. Это порог, где начинает исчезать субъектность, а рефлексия уступает место предопределённым реакциям. Сознание распадается на отдельные фрагменты, каждый из которых обслуживает функцию выживания в ущерб целостности.
Уровень 6 отражает переход в состояние, где отказ от восприятия становится полной нормой. Здесь возникает ощущение "нечувствующего инвалида", живущего в теле, но не ощущающего его. Боль становится настолько тотальной, что единственный способ продолжать существование — полностью её не чувствовать. Именно на этом уровне рождается иллюзия адаптации через деградацию, в которой любое страдание замещается притуплённым существованием в псевдожизни.
Уровень 7 фиксирует закрепление этого отказа как модели сознания. Здесь боль уже не осознаётся как боль, потому что воспринимается через ум — посредника, создающего впечатление "нормальности". Существо больше не смотрит в свои кластеры боли, оно отвернулось от себя и от мира. Сознание перестаёт быть активным участником, превращаясь в набор реакций, логик, концепций, выстроенных для защиты от чувствования.
Уровень 8 описывает полную автоматизацию цикла. Существо воспроизводит одни и те же модели — создает ситуации боли, избегает их, замещает их новыми, снова повторяет цикл. Внутренние импульсы больше не направлены на решение, а используются для запуска очередных программ избегания. Деструктивные паттерны становятся основой существования. Сознание фрагментируется до такого состояния, в котором жизнь проживается как череда имитаций чувств, решений и отношений, за которыми стоит лишь повторяющееся избегание.
Центральная точка обобщает весь процесс как схлопывание структуры восприятия до остаточного механизма функционирования. Прежняя субъектность исчезает, замещаясь автоматизмом. Боль, некогда осознаваемая, становится фоном и перестаёт фиксироваться сознанием. Восприятие, как способность различать, чувствовать и быть, уничтожается — не напрямую, а через последовательный отказ, вытеснение и избегание. Таким образом формируется устойчивая система внутренней утраты, в которой отказ от боли стал единственным способом существовать.