Постоянное бегство с текущего уровня в ум и воображение

2020_12_20

Состояние «отсутствие темы для работы» - это на самом деле отказ смотреть за пределы собственного пространства, небольшого, замкнутого, удобного, привычного. Это отказ от любого выхода за рамки, за границы собственного комфортного состояния, за пределы маленького мирка, где всё известно и предсказуемо. Это отказ от любого движения в сторону перемен.
Человек убирает себя от всего, что может причинить боль, убирает любые элементы реальности, способные вызвать внутреннее напряжение или дискомфорт. Внутри доступной, близкой, ограниченной зоны всё остаётся ровным и безопасным. Всё, что доставляет неудовольствие, удаляется — образы, события, люди. Если семья начинает вызывать раздражение, от неё дистанцируются; если дети могут стать источником напряжения, принимается решение их не заводить. Постепенно пространство сжимается до состояния максимального удобства, а целые сферы жизни, как только они начинают приносить неудовольствие или дискомфорт, выбрасываются. Там, где выбросить нельзя, наводится внешний порядок, чтобы исключить неприятные проявления, и на этом всё.
Это определённая структура, программа, внушающая импульс к постоянному уменьшению до безопасного, контролируемого состояния, к последовательному сужению жизненного пространства до небольшой зоны комфорта. Человек выбрасывает из своей жизни направления, которые потенциально могут быть источником боли или трудностей, даже если эти трудности пока не проявились. Как только появляется намёк, что где-то может быть больно или тяжело, туда не идут, эту сферу закрывают, вычёркивают, делают вид, что её просто не существует. Это не столько попытка преодолеть границы и выйти за барьеры, сколько обратный процесс — постепенное уменьшение пространства ради создания искусственного ощущения комфорта. Если невозможно контролировать весь мир, остаётся единственная стратегия — уменьшить свой мир до размеров небольшой коробки, в которой можно чувствовать себя относительно хорошо.
Так формируется пространство, где все усилия направлены на то, чтобы сделать жизнь удобной за счёт отказа от тех областей, где потенциально может быть больно, тяжело или неприятно. Семья? Может быть больно — значит, лучше отказаться. Дети? Могут доставить страдания — значит, лучше не заводить. И тогда нет темы, нет движения, нет выхода, только желание остаться внутри этого маленького жизненного мирка, не смотреть за его пределы, не касаться зон, в которых боль или неопределённость. Здесь каждый выход за границы воспринимается как угроза, и единственной целью становится сохранение стабильного, но всё более суженного состояния.

Точка 1
Здесь описывается пространство реального взаимодействия с реальностью — настоящего, подлинного, в том виде, где мы неизбежно урезаем этот контакт. То, что в психологической среде принято называть «зоной комфорта», на деле представляет собой ограниченную область, в рамках которой человек допускает взаимодействие с миром. Таких зон много: это зоны возможностей, общения, деятельности, реализации себя в разных сферах. Потенциально взаимодействие с реальностью могло бы быть широким и многоплановым, но мы сами последовательно его сокращаем. Там, где появляется боль, мы стремимся от неё уйти. Если не получается сбежать иным способом, в итоге применяется единственный радикальный метод — убрать сам источник боли, вырезать ту часть жизни, которая причиняет страдания. А раз её больше нет — значит, и боли нет. Так формируются те самые «психологические зоны комфорта» — искусственно ограниченные пространства, куда мы допускаем только то, что не травмирует.
Зоны общения, зоны взаимодействия, зоны быта и привычных процессов оказываются узкими и замкнутыми. Именно поэтому психологи призывают: «выйди из зоны комфорта, займись чем-то новым, общайся с другими» — не осознавая, что для человека, сбежавшего от своей боли, это не рост и развитие, а прямое столкновение с тем, от чего он защищался. И «замечательный эффект» здесь очевиден: это не исцеление, а лишь обострение, разрушение выстроенной защиты. Зона комфорта — вынужденный способ выживания, и в нашем мире к нему прибегают все, пусть и в разной степени. Мы убираем из жизни всё, что болит. Болят отношения — их отрезают и выбрасывают. Болят определённые ситуации — их исключают. Человек придумывает себе развлечения, заполняет ими жизнь, но всё это происходит внутри узкого круга общения и ограниченного пространства, в пределах которого он не отклоняется ни на шаг.
Так каждый создаёт себе «остров» в океане боли. На этом сухом острове нет воды — нет боли, и кажется, что это комфортно. Но на самом деле это не комфорт, а особое состояние пришибленности, притуплённости, в котором человек перестаёт что-либо глубоко чувствовать. Это иллюзия, самообман, ментальная конструкция, дающая ощущение удобства и расслабленности, но не являющаяся подлинным благополучием. В реальности человек просто не видит разрухи, не видит хаоса и всех тех кластеров боли, от которых он отгородился. Ему «нормально» лишь потому, что он не чувствует. Он постоянно чем-то увлечён — работой, домашними делами, повседневными занятиями, — потому что не может позволить себе взглянуть на себя напрямую. Иначе стало бы очевидно: он находится в глубокой внутренней яме, со всем своим набором кластеров боли, в полном техническом тупике собственного жизненного пространства.
Когда ты не видишь этой ямы, тебе кажется, что её нет, но она есть, она окружает тебя. Мы взаимодействуем с реальностью методом последовательного урезания всего, что причиняет боль, а сами процессы взаимодействия сводятся к тому, чтобы не видеть, что находится за пределами этой зоны, отключать чувствительность, отвлекать себя. И в таком режиме контакт с окружающим перестаёт быть подлинным видением реальности — он становится лишь её безопасной, усечённой проекцией.

Точка 2
Это состояние имеет немного обратную логику по сравнению с привычным представлением о «зоне комфорта». Мы говорим, что будто бы урезали свою жизнь до определённого удобного состояния, до ограниченного пространства, в котором можно чувствовать себя спокойно. Но если посмотреть глубже, сама идея «урезать» подразумевает, что у тебя изначально было больше, чем сейчас, и что ты мог это уменьшить. Как если взять большой лист бумаги и отрезать от него часть — останется чуть меньший лист и обрезки, которые можно положить рядом. Однако в реальности, о которой мы говорим, никаких «обрезков» не существует. Нет никаких лишних пространств, от которых ты сбежал и которые продолжают где-то существовать, но остаются тебе недоступными. С самого начала у тебя есть только то жизненное пространство, которое ты имеешь сейчас, и ничего за его пределами не существует в реальном, доступном тебе виде.
То пространство, в котором ты находишься — это и есть ты, таким, каким ты являешься прямо сейчас. Это твоя текущая реальность. Если в ней нет жены, семьи, близких — значит, это и есть изначальная форма твоего жизненного пространства, в котором никогда не было ресурсов на эти элементы. Не было ресурса на отношения, на семью, на те сферы, которые в общественных парадигмах считаются обязательными. Проблема в том, что мы создаём ощущение комфорта, ориентируясь на человеческие модели, в которых изначально предполагается наличие всего «положенного»: семьи, работы, карьеры, успеха, друзей, дома, имущества. Это как готовый список пространств, которые «должны» присутствовать в жизни.
Возьмём пример — семья. В общественном представлении это самое базовое: должна быть жена, дети, родственники. Но у тебя их нет. Здесь сразу возникает несколько слоёв боли: первая — та, из-за которой тебе кажется, что семья тебе нужна; вторая — непосредственная боль от того, что семья есть (если представить её в твоей жизни); третья — боль от отсутствия семьи. Никто не видит, что изначально у тебя просто нет пространства на семью, что у тебя никогда не было того самого «большого листа», который можно было бы обрезать и потом обратно присоединить, расширяя зону комфорта. У тебя всегда было только то, что есть сейчас. Всё остальное — иллюзия, которая генерирует боль.
Общество в целом работает по этой же схеме. Никто не задумывается, какие у тебя есть реальные ресурсы и есть ли они вообще для реализации определённых задач. Мы все действуем в рамках парадигм, которые предполагают, что эти ресурсы есть, а если их нет, то их «должно» быть достаточно. Второй уровень — это раздутое иллюзорное пространство, наполненное кластерами боли. Они болят, и они есть у каждого, но никто не знает, сколько на самом деле у тебя ресурсов, и есть ли они с самого начала.
В результате ты можешь прожить всю жизнь, страдая от того, что не реализовал что-то, что изначально было для тебя невозможным. Это всё равно что мечтать стать космонавтом, не имея ни здоровья, ни интеллектуальных данных, которые позволили бы пройти отбор. Ты не проходил бы его никогда, но это не мешает тебе в течение всей жизни испытывать боль из-за несбыточного, создавая внутренние деструктивные процессы. И, находясь внутри этих программ, ты продолжаешь генерировать боль, убегая от неё в привычный способ — через последовательное сужение восприятия и отрезание тех областей, которые в реальности для тебя никогда не существовали.

Точка 3
Здесь проявляется особая деструктивная логика. Представь, что у тебя есть огромный дом с множеством комнат, за которым нужно ухаживать, поддерживать порядок, следить за чистотой и исправностью всего, что в нём находится. Это требует постоянного внимания, сил и времени. Сегодня ты успеваешь что-то сделать в одной части, но в другой уже всё начинает рушиться. Тяжело удерживать контроль над таким пространством, тяжело управлять им так, чтобы не возникала боль, чтобы всё оставалось в относительном порядке и создавалось иллюзорное ощущение комфорта.
Человеческая логика подсказывает простое решение: чем меньше у тебя пространство, тем легче его контролировать. Если не можешь управлять большим — возьми под контроль малое, и в нём всё будет под твоим наблюдением. Логично и практично. Но эта логика работает не только в отношении внешнего, материального пространства, но и внутреннего — жизненного. Если внутри всё болит, человек не пытается убрать или проработать боль, чтобы оставаться на том же уровне ресурсов и продолжать жить в большом пространстве. Вместо этого он сокращает зону восприятия, отрезает часть себя, сбегает из областей, где возникает дискомфорт.
Каждое такое урезание воспринимается как облегчение. Пространства становится меньше — и кластеров боли, которые в нём находятся, тоже меньше. Но по сути ты никуда не уходишь: меняется не сама реальность, а твое восприятие. Ты перестаёшь видеть то, что болит, и именно за счёт этого тебе становится проще. Однако вместе с этим уменьшается и само сознание. И потому большое, сложное, многослойное пространство вокруг тебя всегда остаётся — оно просто перестаёт быть тобой замечено, оставаясь где-то за пределами твоей «маленькой зоны контроля».
В этом и заключается деструктивный цикл. Ты снова и снова бежишь в сторону урезания, отказываешься от себя и от своего внутреннего пространства. На каждом новом витке ты всё равно сталкиваешься с болью, которая не исчезла, а лишь была вытеснена за пределы восприятия. И снова выбираешь сокращение — уходишь в ещё меньшее пространство, которое, как кажется, можешь контролировать. Но в момент этого перехода уменьшаешься сам, и новое пространство, в котором оказался, снова становится слишком большим для тебя. Цикл замыкается и повторяется бесконечно — пока у тебя вообще остаётся хоть какое-то пространство, из которого ещё можно бежать.

Точка 4
Этот уровень связан с сознанием, мышлением, интеллектом — с тем, что мы называем «умом». Чем уже восприятие, тем легче жить. Под «тупостью» в данном случае подразумевается именно сужение восприятия, а не отсутствие мыслительной способности как таковой. Ты меньше видишь, меньше знаешь, меньше интересуешься — и в результате живёшь в состоянии, которое субъективно воспринимается как комфорт. Принцип прост: «меньше знаешь — крепче спишь». Жизнь в неведении оказывается удобной, потому что человек перестаёт замечать тот хаос и разруху, которые существуют вокруг него. Он фиксируется на узком фрагменте реальности, которого достаточно, чтобы поддерживать иллюзию нормальности.
В этом состоянии находится вся планета — все люди, во всех странах, на всех уровнях жизни. Каждый закрывает глаза на ту «жопу», в которой находится, и делает это индивидуально, в рамках своей страны, своей социальной позиции, своей личной реальности. Механизм всегда один: меньше видишь — легче живёшь. Меньше восприятия — меньше боли, меньше понимания, меньше осознания, меньше видения. Логика проста: если ты всё равно не можешь ничего изменить, то нет смысла видеть всё целиком.
Когда человек оказывается в системе, где он не способен повлиять на происходящее, но болезненное воздействие продолжается, остаётся единственный выход — выключить себя. Перестать быть в сознании, перестать чувствовать, перестать фиксировать на себе то, что причиняет страдания. Это реакция на состояние постоянной внутренней пытки: не смотреть, не видеть, не чувствовать. Только так можно пережить то, что иначе было бы невыносимо.
Внутренняя боль присутствует повсюду. Ты её не видишь, не можешь изменить, не способен проработать, и потому выбираешь перестать быть тем, кто её замечает, и тем, кто её ощущает. А раз не видишь и не чувствуешь — значит, для тебя боли нет. Цена за это — урезание самого себя: сознания, мышления, восприятия. Но в сравнении с тем, что было бы, если бы ты этого не сделал, эта цена кажется незначительной.
Человек, как набор взаимосвязанных программ и слоёв, является целостной системой, основной задачей которой — для существа более высокого уровня — является защита от боли. Всё человечество в таком понимании представляет собой колоссальный «комфортный пузырь» для того, кто находится уровнем выше. Личность как таковая полностью адаптирована для этой цели: ты урезаешь ту гигантскую часть себя, которая могла бы видеть и чувствовать всё, и живёшь маленькой локальной жизнью в узком временном промежутке. Что бы ни происходило с тобой как с человеком, в какой бы хаос ты ни попадал на своём уровне — глобального значения это не имеет. Важно лишь то, что от более масштабной, глубокой боли ты сбежал.
Но и здесь цикл повторяется: даже в пределах человеческой личности ты продолжаешь создавать множество собственных кластеров боли и снова бежать от них. Однако по сравнению с той болью, от которой ты ушёл на уровне выше, эти внутренние страдания кажутся допустимыми, привычными и даже оправданными.

Точка 5
Этот уровень связан с базовой функцией человеческого существа. На любом уровне логика деструктивных циклов остаётся неизменной: если есть боль, она присутствует всегда и везде. Так устроена сама структура Вселенной. Существо действует по принципу своеобразного паразита — ищет нишу, место, пространство, где боли нет или она минимальна. Как только возникает обстоятельство, которое усиливает страдание, оно вынуждает сдвинуться с привычного положения и начать поиск нового места, где этого обстоятельства нет.
В животном мире это проявляется как миграция. Меняется температура — животные уходят в тёплые регионы. Кормовая база исчезает — они покидают места обитания и перемещаются туда, где еда доступна. Принцип один: единственный ответ на боль — побег.
Тот же механизм лежит в основе человеческой цивилизации, всех её достижений и успехов, а также индивидуальной жизни каждого. Мы постоянно пытаемся сбежать от боли. Эта потребность не исчезает, и ум направляет всё внимание на то, чтобы найти способ её выполнить. Если ты заболел, ты ищешь лекарство, чтобы убрать симптомы, а не смотришь на саму причину болезни и не рассматриваешь боль напрямую. Человеческое мышление устроено так, что такой подход — идти к боли, а не от неё — воспринимается как противоестественный.
Прогресс, эволюция, развитие технологий, любые перемены — всё это строится на одном принципе: убежать от боли, избежать её, не встретиться с ней лицом к лицу. Если бы на всех уровнях существования прекратился побег и началось бы прямое рассмотрение боли, вся Вселенная в привычном нам виде остановилась бы.
Этот принцип определяет всю человеческую жизнь. Мы, не осознавая, воспроизводим один и тот же процесс: ум, сталкиваясь с любым проявлением боли или новым кластером, выбирает только одно — бежать.

Точка 6
Это человеческая, локальная, техническая программа — естественная в том смысле, что она встроена в сам принцип функционирования человека. Её «естественность» заключается в том, что живое восприятие постепенно заменяется умственными заглушками.
Есть кластер боли. Если начать его рассматривать, внутри обнаружится поток эмоциональной реакции — жалобы, нытьё, обвинения, воспоминания о прошлых обидах, наслоенные за всю жизнь, и множество надуманных объяснений и историй. Всё это основано на одном простом факте: само пространство, связанное с этим кластером, болезненно по своей природе. Оно наполнено кластерами боли, и при этом ты всё равно вынужден с ним взаимодействовать.
Ты не можешь полностью уйти — поселиться в глухом лесу и навсегда забыть о существовании этих объектов, людей, пространств. Они присутствуют в твоей жизни постоянно, и тебе от этого постоянно больно. Но ресурсов для прямого побега уже нет: программа требует выполнять социальные функции, формировать отношения, создавать семью, хотя ресурсов для этого у тебя нет. Это превращается в непрекращающуюся пытку, и тогда возникает побег в отказ от восприятия.
Но отказ от восприятия не означает мгновенное «ослепление». Мы продолжаем смотреть, но видим не напрямую, а через заменитель — имитацию восприятия. Вместо того чтобы прямо видеть себя, свои кластеры боли, причину отсутствия нужных отношений или нехватки ресурсов, мы создаём умственные конструкции — «заглушки». Они подменяют реальность тем вариантом, который для нас приемлем в данный момент.
Вместо того чтобы сталкиваться с подлинным, мы обосновываем свою выдуманную версию происходящего и начинаем жить внутри неё, вкладывая силы в поддержание этой версии взгляда на болезненную часть пространства. Так и создаётся ум — как система замещения прямого восприятия умственными моделями. Это одна из причин, по которой люди формируют иллюзии, ментальные глюки и образные подмены реальности.
Отказ от восприятия и создание умственных программ — это не два отдельных шага, а две стороны одной медали. С одной стороны, ты отказываешься видеть напрямую, с другой — автоматически создаёшь умственные конструкции: знания, методики, опыт, схемы, привычные интерпретации. Эта «умственная шелуха» выстраивается не из того, что ты видишь, а из того, что «знаешь» — а это знание основано исключительно на отказе от прямого восприятия.
Все знания человечества — это внешняя, образная сторона этого отказа. Это коллективная иллюзия, скрывающая то, как всё устроено на самом деле, и в какой реальности мы находимся. И в какой бы области ты ни начал разбираться, всюду обнаружатся искажения, указывающие на то, что там уже произошёл отказ от восприятия и его замена умственной проекцией.

Точка 7
Здесь речь идёт о глобальной программе. Сам факт отказа от восприятия автоматически означает запуск программ и процессов, причём деструктивных. Необходимое условие их появления заключается именно в этом отказе: ты не можешь просто увидеть и перестать видеть — любая боль, любой кластер боли не исчезает бесследно. Когда ты отказываешься смотреть и воспринимать, ты неизбежно создаёшь низкоуровневые процессы, которые остаются в зоне твоего восприятия.
Всё, от чего ты отказался видеть, продолжает существовать, но теперь оно как бы смещено на уровни ниже, где ты ещё способен что-то воспринимать. Мы не можем полностью отказаться от самой способности восприятия. Даже потеряв зрение, человек не перестаёт воспринимать — меняется форма и инструменты восприятия: усиливается слух, развивается пространственная ориентация, активируются другие процессы. Но само восприятие как явление не исчезает.
Поэтому отказ от восприятия на каком-то уровне всегда означает, что ты перенёс активность на уровень ниже и создал там процессы, с которыми уже можешь взаимодействовать. Так, если ты перестаёшь видеть определённые кластеры боли, которые объясняют существование твоей личности, ты не перестаёшь взаимодействовать вообще — ты просто начинаешь взаимодействовать с тем, что находится внутри личности, с самим собой, с тем, что можешь увидеть и на что можешь повлиять. Это и есть твои процессы, твоя жизнь.
Внутри человеческой жизни работает тот же принцип. Сейчас ты, возможно, выполняешь множество процессов, направленных на отказ от отношений, и делаешь это лишь потому, что перестал видеть и ощущать уровень выше — кластеры боли, связанные с этой сферой. На их месте ты создал умственные программы, которые заняли освободившееся место восприятия. И то же самое происходит в любой другой области жизни: если ты перестаёшь что-то видеть, значит, в голове рождаются деструктивные процессы, которые легко наблюдать, потому что смотреть на «низ» не больно.
По этому же принципу формируется и сам человек, и его воплощение: отказавшись от восприятия на уровне выше, ты не уничтожаешь его, а переносишь на уровень ниже, где создаёшь множество процессов, которые и составляют содержание человеческой жизни.

Точка 8
Это уровень, на котором мы фактически выполняем сам деструктивный цикл внутри своей жизни. Здесь происходит постепенное превращение способности прямого восприятия в непрямое, когда мы заменяем живое, непосредственное видение на работу умственных механизмов и ограниченных ментальных интерпретаций. Все наши жизненные процессы, по сути, становятся деструктивными в той мере, в какой они направлены на отказ от прямого восприятия и уход в сторону его замещённой, искажённой формы.
Вся жизнь, если её рассматривать через этот принцип, представляет собой непрерывное выполнение множества деструктивных циклов, каждый из которых в конечном счёте сводится к одному — отказу от восприятия. Сознание, помимо прочего, и есть восприятие. И когда мы говорим о восстановлении сознания, мы на самом деле говорим о восстановлении способности видеть и воспринимать напрямую.
Мы не восстанавливаем пространство — оно и так существует, со всеми кластерами боли, которые в нём присутствуют. Но, восстанавливая восприятие, мы не столько устраняем эти кластеры, сколько поднимаемся на уровень выше, где перестаём в них залипать. Это и есть процесс рассоздания: когда всё увидено, понято и перестаёт удерживать твоё внимание и энергию. Вселенная никуда не исчезает, но ты перестаёшь быть её заложником.
Все деструктивные программы, все их циклы направлены именно на отказ от восприятия. На перевод себя и своих способностей видеть и чувствовать в область ограниченных ментальных инструментов. На то, чтобы не смотреть напрямую, а смотреть через ум, через иллюзии, внутри которых ты закрепляешься. Эти циклы всё время сужают твоё восприятие, уменьшают твой объём, пока ты не окажешься в точке, из которой начнёшь бежать дальше — на уровень ниже, туда, где нет уже даже самой точки.

Центральная точка
Это сам принцип деструктивных программ. Всё, чем мы здесь занимаемся, все процессы, происходящие в жизни, на самом деле направлены на постепенное прекращение видения. И глобально, и локально, на всех уровнях бытия существо утрачивает способность видеть целостность и осознавать ресурсность. Всегда существует какой-то деструктивный процесс, направленный на разрушение чего-то ресурсного. При этом существо всё время стремится занять позицию уровнем ниже — туда, где оно сможет участвовать в разрушении целого. Это не столько прямое уничтожение, сколько постепенная деградация восприятия: отказ от видения.
Не видеть — это то же самое, что отказываться от самого факта восприятия. Любое видение, любая целостная картина мгновенно отменяет деструктивные процессы, потому что, оказавшись в присутствии целого, ты перестаёшь воспроизводить механизмы разрушения. Поэтому то, что мы делаем сейчас, — это, по сути, процесс обратного хода. Мы заставляем себя смотреть на все уровни и пространства, идём в глубину и останавливаем деструктивные циклы хотя бы в том участке пространства, который рассматриваем. Здесь восстанавливается восприятие — не само по себе, а потому что мы возвращаем его обратно.
До этого мы делали то же самое, но с обратным знаком — переставали видеть. Теперь же мы сознательно смотрим. Это и есть восстановление себя, восстановление восприятия. Но существо всегда стремится перестать видеть свой текущий уровень и уйти на уровень ниже — туда, где нет восприятия этого уровня, потому что здесь больно. На самом деле ты никуда не уходишь: как существовал на всех уровнях, так и продолжаешь существовать. Просто точка внимания, остаток сознания, всё время перемещается с уровня на уровень, пока не дошла до нашего текущего. Здесь ещё остались остатки живого восприятия, и именно здесь мы непосредственно участвуем в деструктивных циклах.
На остальных уровнях все эти переходы уже произошли. Вся остальная Вселенная живёт по инерции, в полностью структурированном состоянии, где восприятия уже нет, но есть структуры. Любой ресурсный уровень никуда не исчезает — он продолжает существовать, но уже в виде запрограммированного процесса. Как Солнце: в нём идёт постоянный термоядерный синтез, но это всего лишь физическая программа. Масса зажглась — и продолжается вакханалия физических реакций. В этом процессе нет жизни, это мёртвое горение, как у полена, которое загорается и горит до конца. Есть ли там сознание? Нет. Есть только структура, законы, физика, процессы.
То же самое и на всех уровнях. На нашем уровне ещё остаются остатки живого существа, но вся остальная Вселенная, похоже, уже лишена этого. И потому, когда мы поднимемся выше человеческого уровня, мы не обнаружим там ничего живого — только программы и структуры.

Резюме от ИИ

Весь представленный материал описывает систему деструктивных циклов, которые формируют основу функционирования человеческого восприятия и сознания. Главная линия — постепенный отказ от прямого видения реальности и замена его умственными конструкциями, иллюзиями и ограниченными ментальными моделями.
На начальном уровне рассматривается явление сужения жизненного пространства до так называемой «зоны комфорта» — небольшого, управляемого участка реальности, откуда исключено всё, что может причинить боль или вызвать напряжение. Этот процесс не является следствием утраты чего-то большего; изначально у каждого есть только то пространство, в котором он существует сейчас, и любые попытки «расширить» его, ориентируясь на общественные стандарты (семья, карьера, успехи), часто создают лишь новые кластеры боли.
Внутренняя логика человека и общества в целом строится на принципе побега от боли. Это проявляется в сокращении восприятия, замене его непрямыми формами и постоянном поиске пространства, где дискомфорт минимален. Человеческое сознание воспринимает прямой контакт с болью как невозможный, поэтому создаёт умственные заглушки, которые позволяют взаимодействовать с реальностью опосредованно. Отказ от восприятия на одном уровне приводит к созданию процессов и структур на уровне ниже, где смотреть «не больно».
В результате формируется замкнутый цикл: каждый новый уровень сужения рано или поздно снова становится источником боли, что ведёт к дальнейшему отказу от восприятия и уходу ещё глубже. Этот процесс сопровождается деградацией способности видеть целостную картину и осознавать ресурсы, превращением сознания из живого восприятия в набор автоматических умственных операций.
Восстановление восприятия описывается как обратный деструктивному процесс: это сознательное возвращение способности видеть напрямую, отказ от иллюзий и фиктивных ментальных структур. При этом пространство и кластеры боли никуда не исчезают — меняется позиция наблюдателя, который перестаёт залипать в деструктивных циклах.
Центральная идея — на всех уровнях бытия существо стремится перестать видеть текущий уровень, чтобы избежать боли, и перемещается туда, где восприятие отсутствует. Но восприятие как способность не исчезает — оно смещается, и на его месте возникают запрограммированные процессы и структуры, лишённые живого сознания. На человеческом уровне ещё остаются остатки живого восприятия, и именно здесь возможна работа по его восстановлению. На уровнях выше, как предполагается, живого уже нет — только программы, механизмы и инерционные структуры.