Формирование личности без способности чувствовать и воспринимать

Краткая аннотация

Документ представляет собой последовательное исследование природы человеческого восприятия как процесса деградации и адаптации в масштабах индивидуального и коллективного существования. Через восемь уровней раскрывается, как человек, утратив способность к непосредственному чувствованию и живому восприятию, заменяет их памятью, умственными конструкциями и техническим мышлением, постепенно превращая восприятие в имитацию.
Каждый уровень описывает форму отказа — от чувств, от осознания, от связи с собой и с целым. Деградация при этом показана не как разрушение, а как форма адаптации: человек теряет, чтобы выжить, а человечество как организм — выживает, теряя. В финальных частях выявляется фундаментальный парадокс: общее существо человечества движется к эволюции и адаптации, тогда как каждая его часть — человек — деградирует, разрушая то, что общее стремится сохранить.
Центральная идея текста заключается в том, что жизнь и деградация — это две стороны одного процесса. Адаптация становится формой бегства от боли, а разрушение — необходимым условием выживания. Через эту оптику человеческое существование раскрывается как цикл бесконечной утраты и восстановления, где каждая индивидуальная деградация служит материалом для общего движения жизни.

2021_06_13

Когда ты говоришь себе: «проявить текущее состояние», ты не пытаешься почувствовать, а стремишься найти ответ — придумать, подобрать фразу, найти хоть какую-то формулировку. Но не почувствовать. В этом и есть твоя позиция — позиция абсолютного «не-смотрения». Ты ничего не смотришь, ничего не проясняешь, не ищешь. В тебе самом отсутствует даже намерение прояснить. Ты словно живёшь, закрывшись в норе, где потушен свет, где глаза закрыты, и где ты не пытаешься даже вообразить что-то в своём уме.
Когда тебя просят проявить состояние, ты даже не начинаешь фантазировать, не создаёшь внутренние образы, не моделируешь ничего нового, а просто на ощупь берёшь из памяти подходящий объект, найденный на полке, и выбрасываешь его как ответ. Так устроен твой способ взаимодействия с реальностью — это нора, темнота, движение вслепую, случайное выуживание из памяти первых попавшихся конструкций, которые ты бездумно называешь ответом. Всё это совершается без умысла, без осознания, без намерения — просто механическое воспроизведение.
В этом нет даже имитации, как на шестом уровне, где человек пытается обмануть, или на пятом, где он стремится понравиться. Здесь нет и этого. Здесь остаётся только замыкание, уход, выключение себя из жизни. Закрыться, спрятаться, погасить свет и воспринимать это состояние как естественное — это стало для тебя нормой. Ты полагаешь, что в такие моменты проясняешь что-то, но в действительности там нет жизни. Ни в проявлении, ни в прояснении, ни в восприятии. Всё, что ты делаешь, абсолютно безжизненно, механистично, технично. Даже процесс имитации уже содержит элемент жизни, потому что в нём есть хоть какая-то внутренняя динамика. У тебя же не остаётся даже этого.
Когда тебе дают команду: «скажи, в чём ты находишься», сразу видно, что ты не смотришь, не проявляешь и не проясняешь. Ты просто воспроизводишь первое, что всплывает из ума. На уровне тела у тебя ещё сохраняются определённые ощущения, ты способен к ним привязываться, но всё остальное — заблокировано. Психоэмоциональное пространство — это для тебя «Terra incognita», неведомая территория, несуществующая область.
Попробуй посмотреть на это без ментальных конструкций, просто почувствовать. Всё, что ты говоришь о чувствах, — неживое, искусственное, придуманное. Эти фразы не соответствуют реальности. Даже если потом ты быстро подгоняешь их под обстоятельства, это уже вторичный процесс, не имеющий отношения к непосредственному переживанию.
Это и есть состояние «жизни без чувства». Жизни на крайне низкой частоте взаимодействия с реальностью. Всё остальное ты вычеркнул, перестал воспринимать. Если условно принять полную шкалу частоты взаимодействия за сто процентов, то даже люди первого уровня живут на девяносто, сохраняя живое восприятие и чувствительность. А на предельных уровнях остаётся десять процентов взаимодействия, остальное заблокировано. Ты же оставил себе лишь несколько процентов живой частоты, полностью закрыв остальное.
Так была заблокирована способность чувствовать. Ты оставил себе лишь несколько телесных ощущений — чувственное восприятие тела. Но способность чувствовать других людей, чувствовать себя, ощущать эмоциональные состояния — исчезла. Чувствовать себя и чувствовать другого — это одно и то же движение восприятия, единый процесс. А ты заменил его умственными конструкциями, которые имитируют чувство, создавая видимость внутренней жизни.
На уровне тела ты ещё способен описывать ощущения, но на уровне психоэмоциональном выдаёшь только ментальные схемы. Всё, что ты называешь пониманием, существует лишь на логическом уровне. Когда тебя спрашивают: «что ты сейчас чувствуешь?», от тебя требуется почти невозможное, потому что под видом чувства ты выдаёшь то, что твой ум обозначил как «это чувство».
Внутренняя структура твоего восприятия построена на отказе — отказе от способности чувствовать, от самой сферы живого восприятия. Отказ здесь уже совершен, и он стал программой. Ты продолжаешь чувствовать, но отказываешься признавать это. Более того, ты отказываешься воспринимать сам факт, что чувствуешь. Так создаётся многослойная блокировка, в которой один отказ скрывает другой.
В этой структуре программы ты просто перестал воспринимать чувства, эмоции, ощущения. Отказался. И вместо живого восприятия создаёшь сеть умственных конструктов, через которые объясняешь себе мир. Поэтому в моменты, когда тебе нужно почувствовать, ты оказываешься в ступоре, потому что всё твоё восприятие заменено логическими описаниями. Это структуры, не имеющие прямого отношения к реальности, лишь грубо её обозначающие.
Так сформировалась структура личности без способности чувствовать — личность, полностью построенная на отказе от восприятия собственных чувств. Этот отказ стал системным, завершённым и закреплённым на уровне программы. Он возник между вторым и четвёртым уровнями, где во всех деструктивных процессах неизбежно проявляется этап отказа от чувств и эмоций. И теперь структура твоего «я» существует как форма четвёртого уровня — личность, полностью утратившая способность к восприятию, к живому сопереживанию и к чувству присутствия.

Уровень 1
Способность чувствовать на четвёртом уровне настолько искажена, что само чувствование воспринимается как боль. Чувствовать становится больно, и в ответ включается решение — отказаться от чувств. Отказ распространяется на все способности, связанные с восприятием, ведь чувствовать и воспринимать — это одно и то же движение сознания. В действительности у нас почти нет восприятия в подлинном смысле. То, что мы называем восприятием, — лишь его имитация, созданная программами, выполняющими определённые реакции. Но даже эта имитация, по сравнению с механизмами пятого и шестого уровня, всё же выглядит более живой и ресурсной.
На четвёртом уровне по шкале деградации восприятие ещё сохраняется, как и спектр состояний, доступных человеку. Например, эмпатия. Однако эмпатия — это тоже иллюзия, глюк, ведь мы не способны своей нервной системой ощущать чужую боль. Мы лишь примеряем её на себя, проецируя. И чтобы причинять боль другому, обманывать, лгать в лицо, нужно прежде всего не чувствовать. Нужно быть неспособным ощущать боль другого и собственную боль от этого действия. Поэтому люди пятого, шестого и седьмого уровней нередко кажутся отвратительными именно потому, что полностью отказались от способности чувствовать. Полный отказ открывает им возможность действовать без внутреннего сопротивления, без обязательной боли и без того внутреннего ограничения, которое заставляет человека останавливаться, когда он причиняет страдание.
Человек, потерявший чувствование, может спокойно гасить других, разрушать, избивать — и не испытывать ничего. Поэтому шестой, седьмой и восьмой уровни наиболее деструктивны и уродливы именно в этом отношении. На четвёртом уровне восприятие ещё есть, но оно становится источником боли, своего рода кластером боли. И именно поэтому человек на этом уровне постепенно отказывается от способности чувствовать. Это уже начало перехода на следующий уровень, где чувствование почти полностью исчезает. Люди пятого уровня рождаются в другой парадигме: там восприятие отсутствует в принципе. На четвёртом же уровне оно ещё присутствует, и потому вся жизнь становится процессом постепенного отказа от него.
Так формируется структура личности, где способность чувствовать существует лишь в атрофированном виде. Она когда-то была естественной, но со временем подавлена. Вместо того чтобы почувствовать, человек при попытке осознать своё состояние начинает выдумывать ответ. Однако систему восприятия обмануть невозможно. Эти процессы принадлежат совершенно иному порядку, и потому любые попытки выдать выдуманное за подлинное выглядят и звучат неестественно. Со стороны это ощущается как фальшь: ответ всегда кривой, надуманный, оторванный от живого восприятия.
Вместо чувства и восприятия включаются механизмы пятого и шестого уровней — имитация, обман, стремление подменить реальность ментальными конструкциями. Ответ, который человек даёт, — это не акт самопостижения, а способ обмануть самого себя. Он не пытается заглянуть внутрь, не пытается действительно себя почувствовать. Именно поэтому во время сеанса такие ответы звучат искусственно и сухо. Это характерно для всех представителей этого уровня: их речь, интонация, внутреннее состояние всегда кажутся неестественными, потому что исходят не из внутреннего опыта, а из иллюзии, из попытки заменить живое восприятие выдумкой.
Состояние первого уровня — это уже отказ от способности видеть, чувствовать и воспринимать в человеческом смысле. Всё, что связано с естественным человеческим восприятием, с ресурсными уровнями от первого до четвёртого, здесь сведено к имитации. Восприятие заменено ментальными конструкциями и глюками, превращёнными в систему выживания. Это естественная, но деструктивная попытка подменить реальность умственными реакциями, которые создают лишь видимость понимания.
Такая подмена всегда выглядит и ощущается как ложь. Если что-то пахнет как ложь, выглядит как ложь и ощущается как ложь — это и есть ложь. Когда тебе говорят: «посмотри в окно и расскажи, что ты видишь», — обычный человек обращается к реальному опыту, вспоминает, как выглядело то, что он видел вчера или час назад, и соотносит это с текущим моментом. Ты же даже не вспоминаешь. В твоей памяти есть набор карточек — своеобразная картотека, из которой ты наугад вытаскиваешь первую попавшуюся бумажку и читаешь то, что на ней записано. Когда тебя останавливают, ты спокойно убираешь бумажку обратно и вытаскиваешь другую, снова начинаешь читать. И если тебе говорят, что это не то, ты отвечаешь: «значит, я не из того ящика достал».
Это определяет твою сухость и безэмоциональность. Всё звучит так, будто ты зачитываешь текст без участия себя. Это чувствуется в тембре, в тоне, в самой подаче. Когда ты начинаешь «зачитывать» — это всегда не то, потому что за этим нет восприятия. И даже осознания отсутствия восприятия нет. Есть привычное действие, которое воспринимается как нормальное: «так делают все». Но в действительности там нет живого восприятия, нет чувства, нет эмоций. И чтобы их увидеть, нужно прежде всего осознать их отсутствие и позволить себе почувствовать, что именно было утрачено.

Уровень 2
Сама природа отсутствия — это природа структур, сформированных на основе отказа. Это особые формы существования, в которых когда-то было нечто, но затем от этого было сознательно или бессознательно отказано. Теперь этого нет в твоей жизни, но сама структура отказа продолжает существовать, оставаясь активным состоянием в пространстве. Отсутствие не означает исчезновения. Оно живёт как форма, как тень того, что было, как процесс, продолжающий своё движение.
Возьми для примера любую потерю: отношения, бизнес, имущество, способность, идею. Всё это когда-то было создано, воплощено в жизнь твоими действиями, вниманием, энергией. Потом ты разрушил это, утратил или просто отказался, выполнив последовательность программы. Ты растратил ресурсы, завершил цикл и сбежал в новое пространство. Так формируются зоны отсутствия — пространства, от которых ты отказался. В действительности, по мере течения времени, кажется, будто всё просто изменилось, но изменения не происходят сами по себе. Это ты совершаешь действия, которые создают эффект времени, последовательно отказываясь от одних пространств и переходя в другие.
Каждое из этих пространств, от которых ты отказался, не исчезает. Оно продолжает существовать как часть твоего поля, но уже отделённая от тебя. Это состояние отсутствия — не пустота, а активное образование, в котором осталась часть тебя. Можно сказать, что ты оставил в этих пространствах фрагменты своего существования.
Представь, что ты построил дом, жил в нём, а потом продал или умер. Дом продолжает стоять. Он существует как самостоятельное пространство, в котором когда-то были вложены твои ресурсы, внимание, усилия. Он остаётся носителем программы, в которой ты участвовал. То же самое происходит с любыми другими формами — с отношениями, делами, умениями. Пространства, в которых ты когда-то действовал, не исчезают. Они лишь перестают быть частью твоего активного восприятия.
Эти отделённые области продолжают существовать независимо. Это и есть механика отделения — процесс, в котором ты выделяешь из себя фрагмент, вкладываешь в него энергию, проживаешь программу, а затем отделяешь. В момент отделения ты перестаёшь чувствовать связь, но сам фрагмент остаётся живым. В нём продолжают разворачиваться процессы, которые были заложены.
По сути, всё пространство твоей жизни можно представить как единое целое, разделённое на две части: прожитое и текущее. Прожитое существует отдельно, продолжая жить своей автономной жизнью, в то время как ты движешься дальше. Для тебя это ощущается как потеря, как боль, как кластер боли, потому что ты утратил связь с тем, что сам же создал. Но с точки зрения самой структуры, ничего не исчезло.
Это универсальный принцип устройства пространства и времени. То, что мы называем временем, — не что иное, как процесс последовательного отказа от уже созданных участков собственного бытия. Потеря пространства — это и есть механизм формирования времени. Пространства, которые мы покидаем, не растворяются. Они остаются существовать, отделённые от нас, и в каждом из них продолжает жить часть нас самих.
Эта же логика распространяется и на внутренние способности. Когда ты отказываешься от способности чувствовать, воспринимать, осознавать, сама способность не исчезает. Она остаётся в форме отделённого пространства, висит относительно тебя как кластер боли. Для тебя это кластер, но по сути — это твоя способность, просто находящаяся вне активного поля восприятия. Она существует сама по себе, без контакта с тобой.
Все такие пространства можно прояснить, если начать рассоздавать программы, которые удерживают их в состоянии отделения. Каждое прояснённое пространство возвращает фрагмент живого восприятия. В этом и заключается постепенное восстановление целостности: возвращение того, от чего ты когда-то отказался, но что никогда не исчезало на самом деле.

Уровень 3
Когда мы рассматриваем структуры отсутствия чего-либо в человеке, важно понимать: само отсутствие существует только для восприятия человека, тогда как по сути ничего не исчезает. Всё есть, всё продолжает существовать, просто ты находишься по отношению к этим пространствам в состоянии отсечения. Это особая форма саморазделения, при которой часть тебя, часть твоего собственного жизненного пространства оказывается изолированной, и ты вынужден постоянно тратить ресурс, чтобы поддерживать факт этого отсутствия.
Процесс отделения никогда не бывает одноразовым актом. Чтобы какая-то часть тебя или какая-то способность оставалась недоступной, необходимо непрерывно выполнять внутреннюю работу — процесс отказа, процесс создания состояния отсутствия. Это постоянное воспроизведение разрыва, поддержание иллюзии, что чего-то нет. Если ты проиграл в какой-то парадигме, если потерял способность, то программа требует, чтобы ты постоянно воспроизводил факт этой потери, удерживал его в действии, не позволял пространству восстановиться.
Можно привести аналогию: человеку, у которого отсутствует конечность, приходится тратить внутренний ресурс, чтобы поддерживать состояние отсутствия. Он должен всё время выполнять программу, не давая этой области восстановиться в восприятии. Точно так же человек, утративший способность, вынужден затрачивать энергию, чтобы она не вернулась. С логической точки зрения это звучит странно — как можно тратить ресурс на то, чтобы чего-то не было? Но именно так устроена природа программ отсутствия.
Программы наличия и программы отсутствия — это две стороны одного и того же механизма. Любое проявление требует энергии: и когда ты создаёшь, и когда ты уничтожаешь. Оба процесса требуют поддержания формы — в одном случае формы присутствия, в другом — формы пустоты. Это и есть принцип зеркальности внутренней структуры: отказ также активен, как и действие, просто направлен в противоположную сторону.
В твоём случае особую роль играет технический склад ума — пристрастие к системности, запоминанию, классификации. Это особая форма компенсации. Всё, что связано с памятью, заменяет собой восприятие. Тебе не нужно чувствовать, не нужно смотреть, достаточно найти нужную запись в картотеке памяти и воспроизвести её. Это и создаёт иллюзию взаимодействия с реальностью.
Так возникает эффект подмены: вместо живого восприятия включается память, вместо чувствования — воспоминание. Эта подмена почти незаметна в обычной жизни, ведь для большинства людей четвёртого и пятого уровней она стала нормой. Человек живёт не воспринимая, а вспоминая, не чувствуя, а воспроизводя. Но для ресурсных уровней это состояние неестественно, потому что память — это лишь инструмент, а не способ существования.
В твоём восприятии память превращается в основной механизм взаимодействия с действительностью. Всё, что ты делаешь, основывается на ней. Если ты чего-то не помнишь, возникает ступор. Ты либо судорожно пытаешься вспомнить, либо заучиваешь заново, либо просто замираешь в ожидании, пока информация появится. Особенно ярко это проявляется, когда тебя спрашивают: «Что ты чувствуешь?» У тебя нет в памяти записи, соответствующей текущему состоянию, и потому ты не можешь ответить. Ты можешь вспомнить, что чувствовал когда-то, можешь описать прошлое переживание, но не способен ощутить то, что происходит сейчас, потому что текущий момент нельзя заранее внести в память.
Таким образом, твоё взаимодействие с миром и с самим собой осуществляется не через непосредственное восприятие, а через память. Ты не смотришь, а вспоминаешь. Не чувствуешь, а восстанавливаешь ментальный образ того, что когда-то чувствовал. Твоя жизнь завязана на эту внутреннюю картотеку — бесконечный архив образов, где каждый момент подменяется воспоминанием о чём-то подобном.
Внутри сеанса это проявляется как попытка не почувствовать, а вспомнить. Это типичный механизм третьего уровня — использование памяти как средства выживания в условиях отсутствия чувствования. Когда нет способности видеть и чувствовать, память становится единственным инструментом взаимодействия с реальностью. Здесь нет различия с физической слепотой: человек, потерявший зрение, вынужден помнить расположение предметов, чтобы ориентироваться. Он использует память как орган восприятия.
Для зрячего память вторична — он видит, находит, действует и забывает. Для слепого память становится единственным способом существования. То же самое происходит и на уровне чувствования: когда внутреннее зрение отсутствует, приходится использовать память на полную катушку, чтобы хотя бы как-то взаимодействовать с миром и с самим собой.

Уровень 4
Существует определённый спектр способностей, необходимых для взаимодействия человека с реальностью и действительностью. Это своеобразная парадигма, определяющая, как человек воспринимает мир, других людей и самого себя. Внутри этой парадигмы у каждого формируется собственный процесс восприятия, выполняющий жизненно важную функцию. Без органов чувств, таких как зрение и слух, невозможно выжить даже в минимально сложных условиях. В дикой природе отсутствие зрения уже становится критическим фактором. То же самое относится и к восприятию самого себя — способности чувствовать, осознавать, реагировать. Это не просто функция, а способ существования в мире.
Чувствование — это такая же основная способность, как зрение или слух, только направленная внутрь. Через неё осуществляется взаимодействие с собой, с другими людьми, с миром в целом. Это целая парадигма, в которой ты не можешь не участвовать. Даже если ты отказываешься чувствовать, ты не способен выйти за пределы самой парадигмы. Она продолжает существовать, и ты продолжаешь в ней действовать — осознанно или неосознанно, проигрывая или выигрывая, страдая или избегая. Принцип восприятия универсален: он есть у всех, но проявляется по-разному, в зависимости от уровня деградации сознания и глубины отказа от чувств.
Парадигма едина для всех, но программы, которые человек выполняет внутри неё, индивидуальны. Каждый по-своему взаимодействует с реальностью, исходя из своей ресурсности и состояния. В твоём случае процесс восприятия также продолжается, но он сухой, мёртвый, технический, лишённый живой чувствительности. Это тоже восприятие, но с искажённой природой — механическое, имитационное, не имеющее внутреннего тепла и глубины.
Главная проблема заключается не столько в самом восприятии, сколько в парадигме, навязывающей необходимость чувствовать. В ней присутствует внутренний императив: «нужно что-то ощущать», «нужно видеть», «нужно воспринимать», «нужно взаимодействовать». Или же противоположное — боль, возникающая при отсутствии взаимодействия. Эта установка сама по себе создаёт напряжение, заставляя тебя постоянно что-то воспроизводить, пытаться почувствовать или хотя бы создать видимость чувствования.
Как именно человек сбегает от этой боли, как он компенсирует невозможность чувствовать — определяется множеством факторов: уровнем ресурсности, глубиной деградации, степенью отказа от себя. Всё это формирует твой индивидуальный набор способностей, ту комбинацию процессов, с помощью которых ты взаимодействуешь с реальностью. Эти процессы, хоть и ограниченные, остаются твоими личными инструментами восприятия, и ты используешь их в тех областях, где можешь быть эффективным.
Так, в сфере, связанной с техническими знаниями, ты вполне успешен. Там не требуется непосредственное чувствование. Здесь достаточно памяти, умения классифицировать, воспроизводить, анализировать. Такие области, как техника, физика, математика, строятся не на живом восприятии, а на логике, на последовательности операций. Это те пространства, где твой тип взаимодействия с миром оказывается наиболее адаптированным и функциональным.
В этих сферах не нужно каждый раз смотреть на явление напрямую. Наоборот, важно один раз зафиксировать знание и научиться им пользоваться. Именно поэтому ты успешен там, где достаточно хорошо управляться с внутренней картотекой. Ты запоминаешь структуру, сохраняешь её в уме и затем воспроизводишь без необходимости заново ощущать или осмыслять. Эти знания не меняются, не требуют живого отклика, и потому для тебя становятся идеальной моделью взаимодействия с реальностью.
По человеческим меркам это выглядит как стабильность и надёжность, но на уровне глубинного восприятия это уже отказ — замена живого опыта механическим знанием. Так формируется внутренний контур, в котором ты живёшь: реальность воспринимается не через чувство, а через выученные формы, превращённые в свод правил и схем. Это и есть твой способ существования — точный, логичный, но холодный и отчуждённый от живой природы восприятия.

Уровень 5
Несмотря на различие уровней ресурсности, мы остаёмся частью одного эволюционного процесса, где действует общий принцип адаптации. От природы, от самой структуры эволюции и приспособляемости никто не ушёл. На уровне программ этот процесс одинаков для всех. Когда человек теряет пространство — способность, связь, состояние, — он вынужден адаптироваться к этому факту утраты. Именно адаптация становится формой выживания, но одновременно и механизмом деградации.
С первого по восьмой уровень все изменения, происходящие с человеком, можно рассматривать как формы адаптации. Потеря — это событие, но реакция на неё всегда программна. И сама деградация — это не что иное, как адаптация к потерянным состояниям, к внутренним поражениям и к необходимости выполнять программы выживания. Каждый раз, теряя часть себя, человек вынужден перестраиваться, создавать новые структуры, компенсировать то, что утратил. Так и возникает новая программа — попытка сохранить равновесие в условиях внутреннего обеднения.
Когда человек теряет способность чувствовать, он развивает голову. Когда теряет способность мыслить, развивает агрессию. Потеря одного уровня рождает следующий уровень компенсации. Это механизм, по которому деградация становится эволюцией в обратном направлении — адаптацией к отсутствию, к потере, к внутреннему распаду. Люди, перешедшие за черту четвёртого уровня, в плане восприятия и чувствования уже сильно удаляются от более ресурсных состояний. Это и есть проявление адаптации в её чистом виде — умение выжить, утратив саму способность быть живым.
Парадигма человеческой среды при этом остаётся общей. Все мы существуем в одной и той же структуре восприятия, но каждый играет свою игру, адаптируясь в меру собственных ресурсов. И чем меньше остаётся ресурсов, тем грубее форма адаптации. Так, отказ от чувств и эмоций, переход к рациональному восприятию, к сухому техническому мышлению — это уже следствие деградации, форма выживания там, где живое восприятие стало невыносимым.
Когда человек окончательно теряет способность чувствовать, он компенсирует это гипертрофированным разумом. Когда разум перестаёт справляться, включается агрессия — последний способ взаимодействия с миром, когда не осталось других инструментов. Пятый уровень — это пространство, где человек ещё может лгать, манипулировать, создавать сложные интеллектуальные конструкции, но уже не может чувствовать ни себя, ни другого. Шестой уровень — это следующая ступень адаптации, где, потеряв возможность обманывать, человек прибегает к агрессии, к прямому насилию, потому что другого способа заявить о себе у него больше нет.
А затем, когда теряется даже агрессия, когда все механизмы взаимодействия исчерпаны, человек превращается в существо, потерявшее связь с реальностью. Это состояние внутреннего безумия, в котором сознание адаптируется к отсутствию сознания. Жизнь превращается в фантазию, в иллюзию, где воображаемое заменяет действительное. Это тоже форма адаптации — попытка выжить, окончательно отказавшись от восприятия.
Адаптация всегда следует за потерей. Это её неотъемлемое продолжение. Потеряв уровень, человек вынужден приспособиться к новому состоянию, и этим самым завершает цикл деградации. Потому каждая адаптация — это отражение какой-то утраты, следствие внутреннего обеднения. Всё, что было изначально целостным, в процессе деградации искажалось, дробилось, теряло живое содержание, превращаясь в систему компенсаций. И когда человек окончательно адаптируется, он уже не живёт, а существует как структура отказа — форма, приспособленная к отсутствию самого себя.

Уровень 6
Само человеческое восприятие — это уже нечто ограниченное и искажённое по сравнению с теми формами восприятия, которые существовали до появления человеческого уровня. С первого уровня оно перестаёт быть ресурсным, утрачивая непосредственность и подлинную связь с пространством. Всё, что мы называем «восприятием», по сути представляет собой набор программ и механизмов, работающих внутри психики и мозга. Это сложная сеть процессов, за счёт которых мы создаём иллюзию взаимодействия с реальностью и одновременно воспроизводим внутренние концепции, объясняющие нам самих себя.
Так называемое человеческое чувствование — ощущение эмоций, эмпатия, реакция на внешний и внутренний мир — является не восприятием в чистом виде, а имитацией восприятия. Мы не видим подлинно, мы создаём модель видения, используя физические и психические ощущения как посредников. Эти ощущения лишь приближены к пониманию реальности, но никогда не совпадают с ней. Наше человеческое восприятие, каким бы развитым или чувствительным оно ни казалось, по сравнению с уровнями выше является примитивным и грубым образованием — несовершенной моделью, созданной для выживания в искажённой среде.
По мере деградации это восприятие также искажается, переворачивается, теряет внутреннюю связь со своим истоком. Каждый этап — это очередная ступень отчуждения, как на четвёртом уровне, где восприятие себя заменяется памятью о себе, а чувство живого существования превращается в воспоминание о нём. Чтобы нечто осталось в памяти, оно должно было когда-то произойти. То же и со знанием: чтобы обладать знанием, его нужно однажды увидеть и прожить. После этого его можно воспроизводить. Но если ты никогда не сталкивался с этим опытом, воспроизвести его невозможно.
Так и с «текущим состоянием». Никто не может знать его по-настоящему, потому что текущее состояние — это то, что существует только сейчас, в живом восприятии. Его невозможно запомнить, поскольку оно не имеет прошлого. Чтобы увидеть текущее состояние, нужно обладать способностью чувствовать прямо сейчас, а не вспоминать. Но память фиксирует только прошлое, поэтому попытка описать текущее состояние с её помощью всегда обречена на ошибку. Это как смотреть в окно: либо ты видишь происходящее в данный момент, либо вспоминаешь, что видел когда-то давно. Второе всегда будет ложью, иллюзией, следом от прошлого, не имеющим отношения к настоящему.
Все наши способности — и их постепенная утрата — это проявления одной и той же глобальной программы деградации. Само человеческое восприятие есть часть этой программы — игра, в которой создаётся иллюзия чувствования, видения, понимания. В определённом смысле восприятие существует, но его природа искусственна. Оно входит в состав человеческих программ как один из инструментов адаптации. На более высоких уровнях восприятие — это не функция, а состояние присутствия. Мы же, утрачивая способность быть в нём, создали вместо него имитацию, поддерживаемую памятью и сенсорными реакциями.
Это восприятие выросло из кластера боли, общего для всех существ человеческого уровня. Побег от этой боли и породил человеческое сознание, психику, чувства, тело — всё, что мы считаем собой. Наши руки и ноги — лишь средства взаимодействия с материей, но по сути они тоже следствие попытки компенсировать боль. То же самое касается мозга, мышления, способности к эмпатии. Всё это — инструменты адаптации, выросшие из страдания, из желания не чувствовать.
Жизненное пространство не находится где-то вовне. Ты и есть это пространство. И потому всё, что ты ощущаешь, — это внутренние состояния собственного ума, психики, нервной системы. Человеческая психика — это орган чувствования и одновременно пространство, в котором это чувствование возможно. Она является тем самым контуром, где рождаются ощущения, переживания и образы.
Люди первого уровня воспринимаются как обладатели необычных способностей, но на самом деле это просто более ресурсное восприятие — не сверхъестественное, а менее искажённое. Их способность чувствовать себя и мир сохраняется в большей степени. Человеческое восприятие в целом можно представить как единое пространство, наполненное множеством частных способностей, каждая из которых является инструментом взаимодействия с миром. Эволюция и бегство от боли сделали нас такими, какими мы являемся, — существами, обладающими не набором способностей, а целой парадигмой восприятия.
Всё, что входит в эту парадигму, со временем деградировало. Кто-то вкладывал себя в отдельные направления — изобретатели, художники, композиторы, мыслители. Их объём восприятия был велик, но ограничен. Они усиливали отдельные сферы — творческую, интеллектуальную, чувственную, но при этом теряли целостность. Для нас ресурсный человек — это тот, у кого несколько сфер восприятия развиты сильнее других, и за счёт этого он выделяется на фоне остальных. На самом деле это просто разновидность той же программы человеческого восприятия, где одни функции усилены, а другие подавлены.
Так построен весь наш социум: кто-то быстро бегает, кто-то высоко прыгает, кто-то хорошо считает или умеет управлять. И эти неравномерные отклонения создают иллюзию превосходства, на которой строится иерархия человеческого мира. На этом уровне продолжается общий процесс деградации восприятия, когда от целостного чувствования остаются только отдельные функции, ставшие инструментами выживания. В конечном итоге это приводит к появлению жертв, агрессоров, паразитических личностей — всех тех форм, которые на протяжении истории были неизменным отражением одного и того же побега от боли.

Уровень 7
Когда мы рассматриваем восприятие и чувствование, важно подниматься выше — к самой системе, в которой эти способности вообще возможны или, напротив, оказываются заблокированными. То, каким ты родился, каким стал и как воспринимаешь мир, — не результат твоего личного выбора. Это решение принято на другом уровне, другим сознанием, существом, стоящим выше человеческой индивидуальности. Поэтому, чтобы понять природу собственной ограниченности, необходимо смотреть не на личность, а на ту структуру, которая порождает и распределяет сами парадигмы восприятия.
Причина того, что у тебя есть сама парадигма чувствования, но отсутствуют развитые способности, лежит в более высоком порядке вещей — в уровне программ, управляющих существованием целых систем. Как в теле клетки не формируются случайно, а следуют общему плану организма, так и человек существует внутри гораздо большего живого целого, частью которого он является. Уровень 7 — это пространство, где человечество в целом, каждая его клетка, каждый человек и вся совокупная структура — единый организм, постепенно проходящий этапы деградации.
Всё, что ты называешь своей жизнью, своим пространством, своими парадигмами — всё это лишь малые функции этого большого организма. Твоя способность чувствовать, видеть, понимать — тоже часть общей конструкции. Ты родился с определённым потенциалом чувствования, но уже с первых шагов в жизни этот потенциал начинает атрофироваться. Среда, в которой мы существуем, — это не нейтральное пространство, а кластер боли, в котором человечество рождается, живёт и умирает.
Пространство седьмого уровня — это и есть этот общий кластер боли, удерживающий нас внутри себя. Мы не просто живём в нём — мы являемся его продолжением. Все человеческие процессы — восприятие, мышление, чувства — существуют в рамках этого кластера и поддерживаются за счёт постоянного воспроизведения боли, на которой держится сама структура существования.
Истинная причина состояния, в котором ты находишься, заключается именно в этом — в принадлежности к пространству, где боль стала основой жизни. Мы не только страдаем от отсутствия способностей, но и поддерживаем в себе те способности, которые у нас остались, — как элементы той же самой деструктивной программы. Мы сохраняем их, чтобы поддерживать целостность системы, которая нас разрушает.
В этом и состоит парадокс: деструктивная программа проявляется не только в отсутствии чего-то, но и в наличии. Отсутствие — это боль потери, а наличие — боль существования. Любой вариант, любое состояние — это форма деградации, потому что оно закреплено внутри общего кластера боли. Здесь невозможно выйти из круга, не разрушив саму основу системы, внутри которой мы живём.

Уровень 8
Если рассматривать всё человечество как единое существо, как огромный живой организм, то можно увидеть, что этот организм направлен на развитие, адаптацию, построение форм, способностей и чувств. Он стремится выжить, приспособиться, эволюционировать, преодолеть боль, лежащую в основе своего существования. Но если посмотреть на отдельного человека внутри этой системы, картина оборачивается в свою противоположность. Каждый индивидуум, являясь клеткой этого организма, действует в обратном направлении — разрушает, отказывается, саботирует общий процесс.
Общий организм человечества в целом пытается выбраться из гигантского кластера боли, адаптируясь к нему, создавая новые формы, изобретая способы выживания. А каждая отдельная клетка, каждый человек, напротив, стремится уйти от этого процесса, избавиться от боли путём отказа и разрушения. Так возникает парадокс: вся система движется в сторону выживания, а её элементы — в сторону самоуничтожения.
Человеческое существо в целом выполняет программу адаптации — изменяет тело, сознание, среду, создаёт культуру, технологии, новые формы взаимодействия. Всё это — способ приспособиться к боли, которая является не просто индивидуальным страданием, а болью самого организма, болью всего человечества. Это не человеческая боль в привычном понимании, а боль более высокого порядка — боль бытия, боль существования самой структуры.
Именно к этой боли направлены все движения эволюции: каждая форма адаптации — это способ уменьшить или преобразовать её. Но отдельный человек не способен выдерживать такую глубину. Он не чувствует эту боль как свою, а лишь отражает её на своём уровне восприятия. Поэтому, вместо того чтобы адаптироваться, он стремится просто сбежать. Его движение — это не развитие, а бегство, не эволюция, а разрушение.
Так внутри общего процесса адаптации возникает процесс деградации. Организм в целом пытается выжить, изменяясь, а отдельные его части стремятся исчезнуть, перестать чувствовать, перестать быть. Поэтому человеческая жизнь, в своей динамике, — это не столько рост, сколько постепенная деградация: медленное расслоение способностей, угасание чувств, старение тела и ума.
Каждый человек рождается уже внутри пространства адаптации, в системе, где эволюция заложена как инстинкт. Но, проживая жизнь, он постепенно разрушает этот потенциал. Все способности, данные ему в начале, в течение жизни теряются. Механизмы, созданные природой для выживания, истощаются и превращаются в механизмы отказа. То, что в начале жизни является адаптацией, в конце становится деградацией.
Так проявляется двойственная природа человеческого существования. С одной стороны, человечество как целое продолжает двигаться — создавать, изменяться, искать выход из боли. С другой — каждый человек, как элемент этого организма, утрачивает силы, разрушает себя, стремится к покою через самоотказ. И эта внутренняя противоречивость — и есть главный закон пространства восьмого уровня: общая жизнь эволюционирует, а частная жизнь умирает.

Центральная точка
Структура, в которой живёт человек, устроена парадоксально. Каждый человек, как и каждая клетка его тела, движется в направлении, противоположном общему движению организма. Вся система, весь организм в целом движется в одну сторону — к адаптации, выживанию, продолжению, — а каждая клетка внутри него несёт противоположный вектор, направленный на разрушение, на деградацию, на самоотказ. Это и есть форма отделённости: когда внутренняя часть перестаёт ощущать себя частью целого и начинает действовать из собственного локального импульса.
Клетке плевать на организм. Она не осознаёт себя элементом большего тела, для неё существует только её собственная жизнь, её локальный путь, её боль и её личный вектор движения. Точно так же и человек — часть человеческого организма, но при этом он не ощущает себя этой частью. Он идёт против целого, не видя в этом ничего дурного. Он не чувствует связи с организмом, которому принадлежит, и всё, что для него важно, — это личное благополучие, субъективное «хорошо».
Но жизнь устроена зеркально. Человек деградирует, теряет свои способности, разрушает своё тело и психику, — и это естественный цикл его существования. В то же время само человечество как существо, как организм, из поколения в поколение выстраивает способности, формирует парадигму восприятия, созидает то, что впоследствии будет разрушаться отдельными индивидами. Человеческое тело, гены, сама структура ДНК — это накопленный результат всех циклов деградации и адаптации.
ДНК — это путь, в котором записана вся история бегства от боли. От первичной молекулы, способной копировать саму себя, до современного человека — вся эволюция представляет собой непрерывную адаптацию, попытку выжить, изменить форму, чтобы уйти от страдания. Это вечное движение от боли, в котором каждый цикл жизни становится шагом в этой общей траектории.
И в этом контексте каждая отдельная жизнь — перевёрнутое отражение общего процесса. Общий организм движется к сохранению и усложнению, а каждая индивидуальная жизнь — к разрушению и уходу. Но даже в этом перевороте сохраняется парадоксальная гармония: разрушая, человек всё равно участвует в общем движении адаптации. Даже его деградация — часть эволюции.
Парадигма человеческих способностей заложена в каждом человеке как базовая структура. Однако каждый рождается в таком специфическом пространстве, где эта парадигма неизбежно рушится. Человек не способен её удержать, потому что сама среда его существования построена на отрицании. Внутри каждого происходят процессы распада, противодействия, попытки сбежать от жизни, от боли, от самой структуры восприятия.
Человек рождается с набором навыков, с парадигмой, с потенциалом, но внутри человеческой среды неизбежно превращается в инвалида по отношению к своей собственной целостности. Такова механика деградации: каждый здоровый человек неосознанно стремится к состоянию смерти, к побегу из жизни. Но благодаря тому, что мы размножаемся, передаём гены, сохраняем биологическую последовательность, общее существо — человечество как организм — всё же продолжает движение.
Парадокс в том, что даже двигаясь в противоположных направлениях, система остаётся единой. Индивид деградирует, человечество адаптируется. Локальное разрушение становится условием общего выживания. И вся человеческая среда, если смотреть на неё сверху, действительно напоминает не эволюцию, а безумный паразитизм, где жизнь поддерживается за счёт постоянного разрушения самой себя. Это пространство, в котором смерть и адаптация не противоположны, а соединены в одно движение — в вечный побег от боли, который и создаёт саму ткань существования.

Общее резюме

Документ представляет собой глубокое исследование процессов восприятия, сознания и деградации в структуре человеческого существа, рассматриваемого как часть более масштабной системы — организма человечества. Каждый уровень текста описывает последовательное погружение в механизмы потери восприятия, отказа от чувств и превращения живого восприятия в ментальные конструкции.
На начальных уровнях (1–4) раскрывается постепенный отказ человека от способности чувствовать и воспринимать реальность напрямую. Восприятие заменяется памятью, ощущение — имитацией, а чувство — мыслью. Появляется сухость, техническость, искусственность реакции, когда человек не переживает, а воспроизводит заученные схемы. На этих уровнях формируется внутренняя структура личности, где живое чувствование заменено логикой, памятью и реакциями программ.
На средних уровнях (5–6) автор рассматривает деградацию как форму адаптации: утрата способностей приводит к необходимости компенсировать их новыми, но всё менее живыми формами. Потеря чувствования рождает рациональность, потеря разума — агрессию, а в конце этого ряда — отказ от сознания. Эволюция человечества, описанная здесь, предстает как обратный процесс — движение не к развитию, а к выживанию через постепенное самоограничение.
На уровнях 7–8 внимание переносится на более высокий масштаб — человечество как единый организм, в котором каждый человек является клеткой, выполняющей обратную по направлению функцию. Организм в целом стремится адаптироваться и выжить, а каждая его часть — разрушает, отказывается, деградирует. Этот парадокс лежит в основе человеческого существования: индивидуальная жизнь направлена на разрушение, а коллективная — на выживание.
Центральная точка фиксирует этот фундаментальный дуализм: индивидуальная деградация служит условием коллективной адаптации. Человек теряет способности, чтобы человечество могло сохранять их в другой форме. Вся история эволюции, запечатлённая в ДНК, представлена как длинная линия бегства от боли — непрерывного процесса адаптации, где каждая жизнь, каждый отказ и каждая потеря становятся шагом в общем движении.
В итоге документ формирует цельное философско-психологическое описание механизма деградации восприятия: от утраты чувств и живого осознания — до осмысления человечества как системы, построенной на саморазрушении ради сохранения. Центральная идея заключается в том, что жизнь и деградация, эволюция и отказ, адаптация и смерть — не противоположны, а соединены в едином процессе движения от боли, который создаёт саму ткань существования человека и мира.