Самоуничтожение с помощью переживаний эйфории и драйва

2021_07_07

Приказываю себе найти и проявить пространство, в котором я переживаю эти состояния.

Это пространство напоминает крушение, крах, тотальную катастрофу, полное фиаско, пучину, в которой поднимается злоба и возникает полная дезориентация, и всё внутри разлетается так, что единственным выходом кажется начать всё сначала, потому что само состояние разворачивается подобно торнадо, не оставляя возможности сопротивляться, и я ощущаю, как какая-то сила хватает меня, выжимает, обессиливает, и такая степень усталости появляется во мне, какой я никогда раньше не переживала, так что мне приходится долго лежать, дрожать, скатываться в состояние, похожее на кому, когда тело словно отдельно, мысли отдельно, а сознание отдельно, и я даже не понимаю, где верх и где низ, взаимодействует ли со мной кто-нибудь или обращается ли ко мне кто-то прямо сейчас, и из этого возникает настолько сильная, почти пугающая агрессия, что единственное, на что я способна, — это отгавкиваться, не имея никакой внутренней структуры, не имея ориентира, чувствуя, как меня закручивает и выбрасывает в другое состояние, и при этом я ясно понимаю, что это не вопрос жертвы или нежертвы, а проявление какой-то огромной силы, действующей на меня.

Приказываю себе проявить пространство, в котором я выполняю все эти процессы.

Я оказываюсь маленькой, ещё почти не существующей, но уже проявленной, как сперматозоид, который стремится к яйцеклетке, и в этом движении появляется очень сильное желание жить, какая-то внутренняя сила, заставляющая спешить, чтобы успеть первой, чтобы выжить, потому что если не достигну — погибну, и единственное, что есть, — это движение, и я ухватываюсь за него, потому что иначе исчезну, и в этом движении я вижу что-то красивое, но вся эта красота оказывается фазой, иллюзией, каким-то обманом, который держит меня в жизни, создавая ощущение, будто само движение и есть жизнь.
Приказываю себе найти и проявить имплант, который внушает это состояние.

Имплант эйфории.

Что мне внушает этот имплант
Он внушает, что впереди всегда есть что-то хорошее, некая другая эйфория, подъём, похожий на наркотическое состояние, и эта эйфория как будто присыпляет, обманывает, заманивает, не давая уйти, не давая выйти из программы или покинуть пространство, удерживая меня внутри как наркотик, превращая этот подъём в способ убаюкать сознание, отключить его, заставить не думать, не воспринимать, уходить в сон, потому что голова тяжёлая, и всё сводится к тому, чтобы спать, не видеть реальность, не взаимодействовать с нею, оставаться под кайфом в полной анестезии, где нет боли, нет восприятия, где создаётся приятный параллельный мир, в котором тепло, мягко, спокойно, как в колыбельке, и этот мир постепенно уводит в деградацию, в маразм, в летаргическое бездействие, где всё превращается в паралич мыслей, действий, активности, и я становлюсь как крепко запелёнутый ребёнок, которому удобно и хорошо, потому что его качают, а другая сторона этой же конструкции — это другой вид самоуничтожения, в котором наркотическое состояние становится способом удержаться в программе, только теперь будто по-хорошему.
К чему меня принуждает этот имплант
Имплант принуждает к бездействию, к покачиванию и наслаждению этим состоянием, к тому, чтобы присыпать себя, засыпать, закрывать глаза, не думать, не видеть, отключаться, потому что в этом состоянии будто нет желаний, будто всё хорошо так, как есть, и даже если мир рушится, внутри создаётся иллюзия, что всё в порядке, всё будет хорошо, и это усыпляет бдительность, создаёт паралич реакции, не даёт решать, не даёт действовать, и я оказываюсь в иллюзии, которая становится формой уничтожения, потому что в таком состоянии невозможно реагировать на разрушение, невозможно понять, что происходит, и всё превращается в дезориентацию — как будто я под наркотиком, связанная, лишённая разума, превращённая в беспомощного младенца, который может только покайфовать, оставаясь в полном бессилии, не имея возможности сопротивляться, двигаться или проявлять хоть какую-то активность, ведь нет ни физической, ни психической энергии, нет тела, нет действия, нет средств сопротивления.
Что мне запрещает этот имплант
Имплант запрещает выбираться из этой и любой другой актуальной ситуации, запрещает реагировать, работать, решать программы настоящего дня, запрещает замечать изменения, запрещает выходить из паралича и правильно реагировать вовремя, потому что именно своевременность является ключевой, и невозможность реагировать приводит к разрушениям разной природы, а также имплант запугивает тем, что если я выйду из состояния, то умру, что я обязана оставаться внутри него всегда, потому что иначе за пределами этого пространства я не выживу, и он запрещает взрослеть, становиться взрослым, запрещает брать ответственность, принуждая постоянно бежать от неё, бежать, не останавливаясь.
Это убаюкивающее состояние, похожее на то, в котором живёт двухмесячный ребёнок, и оно одновременно приятное и полностью парализующее, потому что я не могу, но и не хочу ничего менять, и как будто не нужно ничего делать, и даже если кажется, что я накапливаю силы, на самом деле я остаюсь в постоянной константе беспомощности, в которой всё чудесно, потому что ребёнок ничего не должен.
Точки привязки импланта располагаются в моих жизненных целях, в ключевых моментах успеха, в заработке больших денег, в профессиональной деятельности, в материнстве, в переживании радости от взрослых детей, то есть во всех важных структурах, которые определяют смысл моей жизни.
Идеи и установки импланта связаны с запретом на успех и с общим запретом жить, заниматься проектами, развиваться, стремиться к реализации, и хотя он не запрещает успех напрямую, он делает так, что за каждый успех приходится платить огромную цену, и каждый шаг вперёд осуществляется так, словно одна нога жмёт на газ, а другая — до упора на тормоз, и я всё-таки двигаюсь, но каждое движение создаёт колоссальный расход ресурсов, потому что удовольствие возникает только тогда, когда происходит сильный выброс энергии, и имплант создаёт условия, при которых движение к цели становится таким тяжёлым, что цель приобретает невообразимую ценность, а достижение её сопровождается гигантским расходом ресурсов, который и даёт кайф, потому что удовольствие возникает не от самой цели, а от цены, которую я за неё заплатила.
Имплант формирует постоянную потребность в сильном выбросе ресурсов, создавая условия, при которых этот выброс становится наркотическим состоянием, и поэтому он запрещает видеть обратную сторону, запрещает рассматривать сам имплант, потому что если я его проработаю, то больше не смогу получать удовольствие от истощения, от огромных затрат, от постоянного расхода ресурсов, и именно это он скрывает, не давая мне увидеть, что происходит на самом деле.

Имплант «Эйфория» — краткое резюме
Имплант формирует состояние наркотического комфорта, анестезии и полного отказа от восприятия реальности.
Он убаюкивает сознание, создаёт иллюзию благополучия, блокирует действие, мышление и реакцию на угрозы.
Возникает паралич активности и глубокое бездействие, в котором человек не видит разрушений и не способен выйти из транса.
Это приводит к постепенному ослаблению, деградации и полной утрате способности управлять своей жизнью.

Имплант 2: Данко. Сжечь себя во имя …

Этот имплант разворачивает образ самосожжения, самопожертвования ради некой внешней идеи, ради некоего «во имя», подобно тому как герой Данко вырывает своё сердце, чтобы повести за собой слепых, глупых, беспомощных людей, и этот образ становится для меня рамкой, в которую начинает вписываться структура моих состояний, потому что имплант задаёт не просто роль, а способ существования, в котором необходимо постоянно сгорать, отдавать себя, разрушать свои ресурсы и выталкивать себя на предельную траекторию, где само существование становится способом доказать свою ценность.
Что внушает этот имплант.
Он внушает состояние, в котором мой мозг становится мозгом очень маленького ребёнка, и я ощущаю себя крошечной, глупенькой, беззащитной, неспособной думать и видеть, словно существует жёсткий запрет быть старше двух месяцев, и эта жесткая деградация принимает такую форму, в которой я лежу в собственных выделениях и переживаю это как кайф, как комфорт, как способ остаться незамеченной, чтобы никто не взял меня, никуда не послал и ничего со мной не сделал, чтобы я не осознавала себя, не могла действовать, а затем этот же «двухмесячный ребёнок» вынужден идти на работу, вынужден принимать решения взрослого человека, которые несовместимы с состоянием младенца, и тогда происходит сгорание ресурса, потому что маленькое существо заталкивается туда, где ему невозможно существовать, и оно не может сделать того, что должно, и именно там ресурс горит сильнее всего.
Имплант внушает мне необходимость прятаться в этой люльке, скрываться от того, что происходит вокруг, скрываться от разрушения, потому что в люльке можно лежать тихо и кайфовать, не видя ничего, не переходя ко второй части, где я сжигаю ресурс, получая кайф от этого сгорания, и имплант накладывает запрет перейти к этой второй части и увидеть, куда уходит ресурс, и из-за этого отсутствует связь с собой, потому что эта часть связана только с имплантом, а не со мной, и я не имею контакта с тем, кто что-то делает и затем получает кайф от результата или от расхода ресурсов.
К чему принуждает этот имплант.
Имплант принуждает меня не воспринимать, не видеть, отказываться от реальности, а следствием этого становится невозможность увидеть последствия собственных действий: он удерживает меня в образе младенца, не отпускает к другим точкам привязки, не позволяет перейти в состояние взрослого восприятия, и я создаю барьеры, причём много барьеров, непреодолимых, бессистемных, и это только одна часть процесса. Барьеры формируются так, что я связываюсь не с теми людьми, выбираю не тех, принимаю не ту работу, создаю себе такие условия, при которых затем необходимо выгребать проблемы, потому что неспособность принимать решения взрослого человека приводит к тому, что я бегу в люльку и принимаю решения вслепую, с позиции страха, хаоса, отвращения и отказа видеть, и каждое такое решение создаёт новые проблемы, которые я потом должна преодолевать.
Имплант принуждает меня принимать решения как страус, спрятавший голову в песок, когда я принимаю решения «жопой», будучи полностью спрятанной от ужаса происходящего, и поэтому возникает отказ от решений, потому что любое решение кажется неправильным, любое ведёт к проблемам, и после каждого решения я должна снова мужественно разгребать последствия, потому что имплант содержит запрет принимать правильные решения, рациональные, минимизирующие трудности, и вместо этого создаётся хаос в голове, потребность создавать трудности, чтобы затем героически их преодолевать.
Имплант задаёт структуру, в которой ценность успеха определяется количеством потраченных ресурсов, где всё должно быть трудно, недостижимо, нереально, и имплант заставляет не видеть, что цель недостижима, заставляет быть слепой и глупой, убаюканной, отказывающейся видеть препятствия, не видящей, что это не тот путь, не видящей других вариантов решений, не способной думать, потому что мозги набекрень, и любая цель становится амбразурой, на которую нужно бросаться грудью, а достижение цели приносит лишь кратковременную радость, за которой следует пустота, потому что сразу возникает следующая цель, и единственной зоной «отдыха» остаётся состояние эмбриона в люльке.
Имплант создаёт зависимость от того, насколько большой объём ресурсов сжигается за единицу времени, потому что чем больше сгорает, тем больше кайф, и состояние младенца становится не только образом, но и формой существования, так как именно в этой форме я проживаю все процессы, начиная любую цель из состояния люльки.
Имплант принуждает ставить запредельные цели, недоступные для трезвого восприятия, заставляет достигать их с позиции низкого уровня развития, что делает методы достижения нерациональными, неэффективными, чрезвычайно затратными, потому что чем ниже позиция, с которой начинается движение, тем больше ресурсов тратится, и с позиции взрослого человека я бы достигала целей легче, с меньшими затратами, критически оценивая их, выбирая методы, понимая, что нужно, а что нет, а здесь старт всегда происходит из люльки, и любая цель превращается в тот же старт — через младенца.
Что запрещает этот имплант.
Имплант запрещает быть взрослым человеком, запрещает анализировать и выбирать свои цели, запрещает решать их по-другому, запрещает экономить ресурсы, запрещает выйти из круга старта из люльки, запрещает перейти на другой уровень восприятия, отключает голову, заставляет принимать спонтанные решения, не давая времени подумать, и каждое решение оказывается вредным, разрушительным, потому что имплант запрещает мне думать, запрещает перейти из позиции младенца в более зрелую позицию, и я принимаю решения мгновенно, импульсивно, хотя понимаю, что если бы подумала, то не приняла бы их.
Имплант толкает меня к действиям, которые нельзя совершать: тратить деньги, которые нельзя тратить, давать их людям, которым давать нельзя, в моменты, когда нельзя этого делать. Имплант создаёт тягу к разрушению ради кайфа, потому что ребёнку не нужны деньги, ребёнку не нужна работа, дружба, клиенты, и ребёнку нужно только достигнуть, кайфануть и снова вернуться в люльку, чтобы снова начинать с нуля, потому что после каждого достижения исчезает понимание, что делать дальше.
Имплант формирует необходимость создавать трудности, ломать достигнутое, разрушать структуры, которые были построены, потому что кайф возникает от преодоления, а не от результата, и поэтому достигая чего-то, я начинаю разрушать какие-то элементы, которые рано или поздно ведут к падению, утрате, провалу, и имплант особенно силён у людей с высоким уровнем ресурса, потому что он заставляет достигать, а затем снова разрушать и бежать дальше, не останавливаясь.
Точки привязки, идеи и установки из этих точек.
Структура этого импланта связана с быстрым сжиганием: достигла — сожгла — снова достигла — снова сожгла, и это уходит глубоко, затрагивая всё — от рождения детей до разрушения отношений с ними, от построения до уничтожения, и имплант создаёт тягу искать трудности, преодолевать их, снова искать новые, потому что в преодолении возникает кайф, и здесь появляется мазохистическая составляющая, в которой я одновременно ищу препятствия и героически их преодолеваю, хотя могла бы решить всё иначе, но в итоге падаю с ног, потому что беру одновременно несколько целей, сжигаю энергию групповым способом, выбираю множество задач, чтобы ситуация была неразрешимой, максимально непреодолимой, убивая себя необходимостью преодолеть трудности.
Имплант принуждает брать несколько крупных целей одновременно, быстро выполнять их, быстро сжигать, приводить к порядку и снова проходить через трудности, избавляясь от результатов, и это проявляется во всём: истратить деньги, чтобы оказаться в той же ситуации, лишённой ресурса и возможности работать, создавать себе циклы разрушения и восстановления, чтобы снова сгорать во имя чего-то.

Имплант «Младенец» — краткое резюме
Имплант фиксирует в позиции двухмесячного ребёнка — беспомощного, деградированного, неспособного видеть, думать и принимать решения.
Он удерживает в иллюзии безопасности и комфорта, запрещает взрослость, ответственность и критическое мышление.
Все решения принимаются импульсивно и ошибочно, создавая новые трудности, которые затем приходится преодолевать.
Возникает замкнутый цикл: регрессия → проблемы → героическое преодоление → разрушение результата → возвращение в «люльку».

Имплант: Драйв

Приказываю себе найти и проявить пространство, в котором действует этот имплант.
Имплант разворачивает состояние, противоположное младенческому, но работающие по тем же законам сжигания ресурса: если первый имплант создавал образ беспомощного ребёнка, то этот формирует фигуру монстра энергий, того, кто способен на всё, кому всё по плечу, кто обязан не останавливаться, бежать, мчаться к цели, не оглядываться, подбирать всех, помогать всем, отвечать за всех, тащить на себе всё вокруг, создавая другой способ сжигания энергии — через иллюзию безграничных возможностей, бесконечного ресурса, нескончаемости сил и абсолютной доступности любых задач, и смысл остаётся прежним: сжигать всё, что есть, но теперь с другой стороны и другими методами, потому что главное — не остановиться, не дать себе паузы, не позволить себе покоя, оставаться в иллюзии бессмертия, бесконечности и вседозволенности.
Что внушает этот имплант.
Имплант внушает состояние неограниченности, в котором сжигание воспринимается как радость, как безудержный, восторженный подъем, и в этих состояниях именно сгорание ресурса становится кайфом, единственным истинным эмоциональным вознаграждением, создающим комплекс помощника, обслуживающего всех, врачующего, спасающего, решающего, и от каждого действия возникает вспышка довольства, потому что ты помог — и тебе хорошо, ты вытащил кого-то — и внутри искрит счастье, ты снова сжёг часть себя — и кажется, будто именно так и нужно жить. Имплант формирует непрерывное движение, бесконечность старта, в котором нет завершения, нет покоя, есть только ускорение, бросание начатого, начало нового, постоянная лихорадка действия, желание быть одновременно в нескольких местах, жажда запускать то здесь, то там, создавать максимально низкие стартовые позиции, чтобы потом преодолевать максимальное количество трудностей, создавать их снова, снова бросать, снова обнуляться и стартовать ещё ниже, ещё тяжелее, ещё энергозатратнее.
Имплант внушает запрет пустить корни, запрет иметь семью, запрет позволить себе устойчивость, потому что корни — это остановка, а остановка — это смерть драйва, и даже сопротивление приезду своих близких воспринимается как необходимость, потому что они могут стать якорем, замедлителем, точкой удержания, а имплант не допускает никакой устойчивости, требуют быть перекати-поле, нестись дальше, разрушая любые структуры, которые могут стать основой покоя: работу, практику, жильё, собственность, участки земли, всё, что связывает, закрепляет, удерживает.
Имплант внушает необходимость избавляться от всего, что может стать опорой, и одновременно создаёт ощущение, что дети удерживают меня, цепляясь за ноги, не позволяя улететь в новый проект, и в этом появляется внутреннее напряжение, потому что имплант требует свободы, не имеющей границ, и абсолютной мобильности, и в этой мобильности нет поддержки, нет помощи, нет безопасности — есть только движение во всё новые сферы, страны, обстоятельства, отбрасывание всего, что может стать якорем.
К чему принуждает этот имплант.
Имплант принуждает сжечь весь ресурс до нуля, оставляя человека пустым, без сил, без возможностей, без здоровья, без денег, без собственности, и одновременно формирует ненависть к деньгам, ненависть к заработанным средствам, потому что они становятся угрозой: если деньги есть, то не нужно сжигать себя, не нужно бороться, преодолевать, идти к недоступным целям, решать невозможные задачи, и возникает страх иметь ресурс, страх обладать чем-то, что облегчает путь, потому что если можно купить, если можно достичь без преодоления, то исчезает кайф борьбы, а именно борьба является сутью этого импланта.
Имплант внушает страх ресурса в любой форме — денег, сознания, сил — потому что ресурс позволяет выйти из режима выгорания, а это несовместимо с установкой бесконечной траты. Если внушается, что ресурс бесконечен, значит бесконечны и здоровье, и жизнь, и можно тратить их так же бездумно, без дна, пока однажды дно не обнаружится слишком поздно, когда уже нечего исправлять.
Имплант принуждает к бегу, к бесконечному движению, запрещает войти в реальность, запрещает увидеть конечность, запрещает пережить ощущение устойчивости, ценности, радости, запрещает остановиться хотя бы на мгновение, запрещает дышать, ощущать, прикасаться к жизни, радоваться тому, что имеешь, и даже наличие семьи, мужа, любовника становится угрозой, потому что в этих отношениях возможна остановка, а имплант не допускает её, поэтому внутри возникает разрушительная тенденция сжигать всё, подрывать всех, уничтожать связи, которые могут стать опорой.
Имплант запрещает создавать вокруг себя пространство дома, отношений, друзей, запрещает дорожить чем-то, запрещает иметь вещи, удерживать, пользоваться плодами своей работы: купил — выбросил, сделал — разрушил, построил — обесценил, и в этом создаётся полный запрет на нормальную, среднестатистическую жизнь, а также на возможность детей иметь опору внутри меня, потому что имплант формирует запрет на всё, что имеет длительность и ценность. Запрещено иметь якоря, запрещено привязываться к людям, местам, предметам, потому что это остановит движение, а имплант не допускает остановки. Запрещена стабильность, запрещены корни, запрещены отношения, запрещено иметь что-либо, чем можно дорожить, и человек превращается в вечного скитальца, садящегося на чемодан ещё до того, как пришло время отправляться.
Точки привязки импланта.
Точки привязки находятся повсюду — внутри и снаружи, как нити, проходящие сквозь тело и восприятие, и ощущения создают впечатление игры в бессилие, хотя реальность — это давление программы, гонящей меня в постоянное движение, и эти нити очень крепко удерживают меня в этом механизме.
Идеи и установки из этих точек привязки.
Имплант создаёт иллюзию достижения цели, хотя на самом деле движения нет: это бег на месте, наматывание кругов, где каждый новый старт становится началом с более тяжёлой позиции, и победа кажется ещё более счастливой, потому что я смогла, несмотря на усложнение условий, преодолеть новый уровень, и это похоже на наркотик — чем дальше, тем больше нужно, чтобы почувствовать удовлетворение.
Имплант создаёт убеждение, что радость возможна только при больших потерях ресурса, что важно только то, где цель недостижима, где нужно преодолеть невозможное, где горы растут одна над другой, где всегда можно найти следующую вершину, на которой ещё не бывала, и ощущение постоянного драйва становится единственным ориентиром. Драйв перекрывает всё: последствия, знания, опыт, понимание цены, конечность ресурса — всё исчезает, потому что важность саморазрушения поднимается до абсолютной величины, а ценность всего остального снижается до нуля, и знание о разрушении, которое приближается, остаётся невидимым.

Имплант «Драйв» — краткое резюме
Имплант создаёт искусственную гиперактивность, иллюзию безграничных возможностей и бесконечного ресурса.
Он заставляет непрерывно начинать новое, сжигать ресурсы, разрушать опоры, избегать корней, семьи, стабильности.
Ценность результата определяется только величиной потраченных сил, что ведёт к хроническому выгоранию и разрушению достигнутого.
Поведение превращается в бесконечный бег по кругу с постоянно ухудшающейся стартовой позицией.

Объединённое резюме имплантов «Эйфория», «Младенец» и «Драйв».

Три импланта формируют замкнутую систему самоуничтожения, в которой человек колеблется между регрессией, гипердвижением и анестезирующей псевдореальностью. «Эйфория» отключает восприятие, удерживает в трансе и не позволяет увидеть разрушение. «Младенец» лишает способности мыслить и действовать, возвращая в беспомощность и создавая новые проблемы. «Драйв» заставляет бесконечно сжигать ресурсы, разрушать устойчивость и жить в постоянном истощающем движении.
Вместе они образуют цикл: деградация → выгорание → анестезия → новое падение.