Взаимодействие людей между собой только через посредничество деструктивных программ

КРАТКАЯ АНОТАЦИЯ

Документ исследует фундаментальную структуру человеческого существования, где любое взаимодействие и сама жизнь основаны на боли и деструктивных процессах. Через описание уровней восприятия, программ, кластеров боли и трансовых состояний автор раскрывает механизмы, поддерживающие функционирование личности и её неизбежную деградацию в ходе взаимодействий.
Главная идея текста: человек вынужден постоянно выполнять деструктивные процессы, чтобы гасить боль и сохранять возможность существовать, а все формы общения, деятельности и повседневной жизни — лишь варианты одного и того же цикла компенсации. Прекращение старых пространств и смена условий происходит только при истощении ресурса, делающего боль непереносимой.
Документ формирует целостное философско-психологическое описание устройства человеческой реальности как автономной системы, в которой сознание — временный и расходуемый ресурс.

2021_07_30

Структура, внутри которой существуют люди, по сути всегда сводится к взаимoотношениям, а сами взаимоотношения представляют собой непрекращающуюся попытку управлять другими, поскольку вся наша внутренняя организация, уровень существования. По сути, вся Вселенная удерживаются на движении, и любая попытка взаимодействовать в действительности происходит именно внутри этого пространства, где постоянно разыгрывается тонкая или грубая динамика влияния и воздействия.
Здесь есть важный нюанс: на низких уровнях восприятия — начиная с первого и далее через четвёртый, пятый, шестой, седьмой и восьмой — причинение боли становится своеобразным инструментом управления. Чем ниже уровень, тем более прямолинейным и грубым оказывается этот способ воздействия, тогда как по мере повышения уровня он становится тоньше, хитрее, изощрённее и маскируется под разумность или якобы рациональные аргументы.
Это проявляется буквально в конкретных взаимодействиях: один человек пытается сделать другому больно, чтобы тот заткнулся, другой стремится причинить боль в ответ, чтобы сбросить свои собственные кластеры боли, которые он уже не способен удерживать. Когда человек находится под воздействием алкоголя, он теряет способность удерживать внутренние конструкции и потому пытается сделать другому больнее, чем боль, которая поднялась у него самого. Подобные реакции становятся способом временного облегчения, которое достигается за счёт другого.
Суть в том, что взаимоотношения часто строятся вокруг управления через боль: чем сильнее человек погружён в собственные кластеры боли, тем легче его опустить на уровень ниже, затянуть в собственную трагедию, заблокировать его восприятие и фактически выключить его способность к осознанности. Этот принцип удивительным образом повторяет многие механизмы, которые существуют в медицине, социальной системе и бытовых отношениях, только в повседневной жизни он проявляется более хаотично и часто автоматически, без какого-либо прямого осознания.
Чем выше уровень развития человека, тем сильнее эта динамика прячется за соблюдением придуманных правил, моральных норм, законов и прочих конструкций, призванных создать видимость порядка. Однако суть остаётся прежней — в любой структуре всегда идёт борьба за то, кто сможет сделать больнее и тем самым получить контроль, пусть даже в социально приемлемой форме.
На седьмом уровне это может проявляться в виде прямой физической агрессии, где человека буквально бьют, чтобы удержать власть над ним; на пятом уровне остаются лишь открытые формы психологического давления. На четвёртом уровень становится более тонким, но цель остаётся прежней — управление через причинение боли. На первом уровне всё принимает форму демонстрации превосходства, где боль вызывается не физически, а через различные символические показатели — у кого яхта больше, бизнес масштабнее, доход выше, кто дальше улетел в космос или кто приобрёл статус, чтобы подняться хотя бы на несколько километров выше другого.
То же самое проявляется на втором, третьем и четвёртом уровнях, где управление осуществляется через достижения, социальные сравнения или попытки обойти других в конкурентной борьбе. Всё это является лишь вариациями одного и того же принципа, когда человек стремится добиться преимущества, делая другому больно или создавая условия, при которых другой чувствует своё несоответствие.
По сути, люди постоянно сталкивают друг друга, и под словом «больно» скрывается не только физическая боль, но и блокировка восприятия, когда человек пытается закрыться от давления, чтобы не испытывать болезненные переживания, однако само избегание становится очередным элементом этой общей игры, где каждый старается выключить или обессилить другого, чтобы самому не испытывать собственную боль.
В конкретной ситуации это видно особенно ярко: оба участника взаимодействия пытаются сделать друг другу больно, чтобы выключить друг друга, и хотя всё происходит автоматически, они продолжают выполнять программу, встроенную в них годами, не осознавая, что эта программа управляет их поведением. Кажется, будто по-другому невозможно, хотя на деле возможно, но требует выхода за пределы программ, а не попытки выиграть в игре, правила которой заранее гарантируют проигрыш, поскольку любая победа внутри программы ведёт к поражению на уровне существования.
Подобные отношения будут возникать везде — на работе, в бытовых ситуациях, в случайных встречах, в общении с продавцами или случайными людьми, поскольку сама структура взаимодействия основана на том, чтобы активировать боль другого. Человек замечает, что где бы он ни оказался, в любых взаимодействиях всплывает раздражение, злость, желание оттолкнуть, оцепенение или внутренний протест, и даже когда кажется, что он спокоен, эти реакции всё равно присутствуют в фоне, поскольку они являются частью глубинной программы управления через боль.
Если сталкиваешься с людьми низкого уровня, они будут постоянно пытаться активировать в тебе боль, поскольку для них нет другого способа взаимодействия — так устроена их внутренняя структура, и весь их способ общения сводится к активации боли в других, чтобы хоть как-то справиться со своей собственной.

Уровень 1 
Здесь необходимо рассматривать не только открыто деструктивные формы взаимодействия человека с человеком, но и те, которые внешне выглядят положительными, поскольку так называемые положительные взаимодействия строятся по тому же внутреннему сценарию, что и отрицательные. На первый взгляд может показаться, что взаимодействие рациональное, спокойное и конструктивное, однако если внимательно посмотреть на процесс, становится очевидно, что при взаимодействии с человеком, обладающим большей ресурсностью, возникает специфическая боль сравнения, и эта боль не всегда связана с завистью в прямом смысле, но всё равно проявляется как внутреннее напряжение от различия уровней. Человек, который по ресурсности ниже, стремится активировать в более ресурсном какие-то процессы, чтобы незаметно опустить его до своего уровня, а человек, который выше, в свою очередь также пытается через определённые реакции и действия опустить другого до своей планки, потому что взаимодействовать строго «на своём уровне» в человеческой среде практически невозможно.
Любое взаимодействие — это всегда деструктивный процесс, и если бы его не было, люди просто не обращали бы друг на друга никакого внимания. Вспомни того персонажа, которого ты видел в метро: его демонстративное, яркое, вызывающее поведение, его вычурность, грубость или показная уверенность — всё это он не осознаёт, он не понимает истинной причины своего поведения. Ему может казаться, что он ведёт себя «как надо», но по сути он действует так потому, что его поведение активирует у окружающих определённые реакции, создаёт внутреннее напряжение, вызывает боль, раздражение, злость или шок, как это произошло у тебя. Ты увидел его, у тебя сразу вспыхнуло внутреннее возмущение, возникло чувство, что такой человек делает пространство хуже, но это всего лишь работа того же принципа — активации.
Вся эта демонстративность, весь этот перформанс, вся социальная «игра в выбивание из нормы» всегда направлены на то, чтобы активировать в других людях определённые болезненные переживания, а рассуждения о том, что «мы так себя ведём, чтобы общество задумалось», являются лишь удобными оправданиями того, что самим людям сложно осознать реальную движущую силу их действий. И принцип остаётся неизменным: человек ведёт себя определённым образом, чтобы активировать в другом что-то болезненное.
Это же проявляется и в твоём столкновении с алкоголичкой: она по тому же сценарию пытается активировать в тебе определённую боль, иногда у неё это получается, иногда нет, но попытка всегда присутствует. Ты в ответ действуешь аналогично, пытаясь загасить её, иногда словом, иногда реакцией, иногда простым внутренним жестом. Всё ваше общение строится на том, что вы пытаетесь сделать друг другу больно, и в этом, несмотря на ущербность такого поведения, есть определённая честность: такая форма взаимодействия гораздо ближе к истинной структуре человеческих контактов, чем привычные социально сглаженные модели. Люди в целом всегда пытаются сделать друг другу больно, иногда осознанно, чаще бессознательно.
Если кто-то более ресурсен, он будет пытаться сделать больно тебе; если менее ресурсен — ты будешь пытаться сделать больно ему. Принцип работает просто и механистично: сделай другому больно до того, как другой сделает больно тебе, и этот принцип лежит в основе большинства человеческих взаимодействий.
Ваше взаимодействие с этой женщиной является наиболее честной формой контакта: остальные формы, где люди стараются выглядеть прилично, скрывают свои импульсы, соблюдают социальные нормы и делают вид, что ни на что не реагируют, на самом деле устроены так же, только куда хитрее и завуалированнее. Здесь же всё открыто: вы не скрываете своих намерений, вы напрямую показываете друг другу, что хотите сделать больно, и эта откровенность лишена фальши. Следующая стадия подобной «искренности» — переход к физическому контакту, потому что седьмой уровень взаимодействия основывается именно на физическом воздействии, когда человек уже не может сделать больно словами, намёками, достижениями или сравнением, и остаётся только прямое физическое действие.
Первый уровень по ресурсности проявляет свою власть через демонстрацию собственной «крутости» — достижений, статуса, успеха, внешнего превосходства, и окружающие пытаются в ответ опустить такого человека до своего уровня. На вашем уровне взаимодействие принимает откровенный, почти грубый характер: оскорбления в обе стороны, попытки уколоть друг друга, сравнения, обвинения — всё это является зеркальным отражением одинаковых состояний, одинаковых стадий деградации, одинаковой болезненности.
Поведение каждого человека в такой динамике заходит в пространство другого напрямую, иногда беспощадно, иногда тупо, но неизменно. И пока я не вижу чёткого механизма того, как работает взаимодействие в ситуациях, где человек не стремится никого уколоть, не пытается сделать больно, а вроде бы взаимодействует адекватно. Возможно, подобные отношения существуют в деловой среде или в близких семейных связях, где внешне не хочется причинять боль, но и там этот процесс работает иначе: намерения выглядят теплее, но восприятие другого человека в любом случае проходит через собственную структуру боли, и как бы ты ни старался действовать хорошо, результат часто оказывается болезненным, потому что структура остаётся той же.
В итоге любые попытки взаимодействовать «правильно» всё равно неизбежно приводят к боли, потому что намерения проходят через человеческую структуру, а эта структура в любом случае порождает боль, даже если замысел был благим.

Уровень 2 
Второй уровень — это сама система в целом, принцип взаимодействия людей как таковой, поскольку у нас нет и не существует способа взаимодействия, который не являлся бы частью программной структуры. Любое взаимодействие, деловое или бытовое, формальное или случайное, всегда осуществляется через определённую программу, и взаимодействие без неё невозможно: чтобы вступить в контакт с другим человеком, мы неизбежно должны опуститься на уровень ниже, войти в трансовое состояние или запустить в себе какой-то деструктивный процесс, который выделяет часть сознания для общения и позволяет поддерживать контакт.
Фактически любое взаимодействие в течение жизни оказывается крайне затратным, если смотреть на общий объём: каждый эпизод общения — независимо от темы, содержания, эмоций и исхода — требует выделения части сознания и части внутренних ресурсов, и этот механизм работает так же для обоих участников. Поэтому за жизнь мы значительно деградируем именно на взаимодействиях, поскольку каждое общение, позитивное или негативное, забирает часть наших ресурсов и снижает общий уровень осознанности.
Независимо от того, с кем происходит контакт — с хорошим, плохим или откровенно деструктивным человеком — эффект один и тот же: расход внутреннего ресурса и погружение в ту же самую структуру. Когда ты общаешься с той же пожилой женщиной, понятно, что её реакции вызывают стресс, раздражение, выброс адреналина, эмоциональную тряску, злость и прямое напряжение. Однако если взаимодействие происходит с хорошим человеком, например с соседями, с которыми вы за годы установили привычный контакт, эффект внешне кажется иным: вы говорите спокойно, обсуждаете бытовые дела, пьёте кофе, разбираете рабочие моменты, и общение воспринимается как неболезненное.
Тем не менее оно остаётся неболезненным лишь потому, что все болезненные моменты заблокированы программой: общение с хорошим человеком проходит в трансовом состоянии, где срабатывают определённые деструктивные программы, подавляющие восприятие боли. Пространство же само по себе остаётся абсолютно одинаковым, что в ситуации общения с деструктивным человеком, что при взаимодействии с человеком, который субъективно воспринимается как хороший.
Именно поэтому мы инстинктивно ищем вокруг себя круг так называемых комфортных людей: в их присутствии легче удерживать трансовое состояние, в котором боль заблокирована, и общение происходит без вспышек разрушающих реакций. Ты наверняка замечал, как быстро меняется состояние, если рядом появляется другой человек или если этот человек начинает с тобой взаимодействовать: буквально одно его появление или слово — и сознание уходит в трансовую глубину, где восприятие смещается и часть ресурсов отключается от непосредственного переживания реальности.
По сути любое общение, любое взаимодействие с людьми — это всегда деструктивный процесс, не зависящий от субъективных оценок. Внешне может казаться, что контакт комфортный, приятный, конструктивный или интересный, но исход всегда остаётся одинаковым: запуск программ, блокировка восприятия и расход внутреннего ресурса. Отличается лишь субъективное впечатление — понравилось или не понравилось, легко или тяжело, приятно или неприятно, — но это просто работа программ личности и ума, которые формируют ощущения и придают общению эмоциональную окраску.
Это можно сравнить с едой: можно есть что-то вкусное, можно есть что-то невкусное, но конечный результат один и тот же — ты поел и насытился. Взаимодействие устроено аналогично: независимо от того, что ты чувствуешь и насколько тебе понравился контакт, сама структура процесса остаётся одинаковой — ты блокируешь часть восприятия, находишься в трансе и расходуешь ресурсы, даже если субъективно тебе кажется, что общение прошло легко и хорошо.

Уровень 3 
Если смотреть шире, становится очевидно, что проблема взаимодействия с ПЛами — постоянная, универсальная и свойственная каждому человеку, потому что любые взаимодействия с тупыми, деструктивными, манипулятивными, зависимыми или просто хаотичными людьми устроены одинаково. Мы редко замечаем, что взаимодействие с условно «хорошими» людьми ничем не лучше, а иногда даже хуже, чем взаимодействие с теми, кого мы считаем проблемными, неприятными или токсичными.
Причина в том, что в обоих случаях мы неизбежно погружаемся в трансовое состояние: когда начинаешь общаться, сознание будто вырубается, происходит отключение внимания, и тебя просто уносит в поток разговора, где мозг автоматически генерирует фразы, подбирает реакции, отвечает собеседнику, перебивает, вступает в диалог и тащит тебя в общий поток транса. Взаимодействие с конченными людьми устроено так же, только субъективно неприятно, потому что ощущения грубее, эмоциональнее и болезненнее.
Разница между «хорошо» и «плохо» в общении связана лишь с тем, что приятные впечатления возникают, когда ты находишься в трансе и не чувствуешь боли, тогда как неприятные возникают там, где запустить трансовое состояние не удалось и боль ощущается открыто. Это очень похоже на пример с голодом: когда желудок пустой, боль голода одинаково присутствует, и если ты очень проголодался, почти не имеет значения, что именно съесть, — вкусная или невкусная еда всё равно приведёт к насыщению. То же происходит и в общении: мы отрезаем часть себя, выделяем ресурсы на взаимодействие, и сам процесс расходования ресурсов одинаков, независимо от того, нравится нам собеседник или нет.
Поэтому твоя текущая проблема сводится к тому, что субъективно ты ощущаешь себя проигравшим в любом взаимодействии: когда тебе нравится общение, ты тратишь ресурсы, и когда тебе не нравится общение, ты тоже тратишь ресурсы. Внутренне это воспринимается как две разные ситуации, но для сознания и ресурсности они абсолютно одинаковы. Любой человек, будь то привлекательная девушка или соседка-алкоголичка, одинаково забирает у тебя часть ресурсов: в одном случае процесс субъективно кажется приятным, в другом — отвратительным, однако разница существует только на уровне человеческих впечатлений и эмоций, а не на уровне самой структуры.
Главная трудность заключается в том, что других способов взаимодействовать у нас просто нет: вся схема общения построена на боли, на выделении ресурсов, на деструктивном механизме. Как только ты выделяешь ресурсы, становится неважно, каким образом продолжается взаимодействие: любое общение становится по сути одинаковым и приводит к расходу сознания. Для нас же субъективно всегда существует разница, потому что мы по-человечески хотим хорошего и избегаем плохого, но если смотреть глобально, итог всегда один — разрушение и потеря части себя.
Если рассматривать это с позиции личности, становится заметно, что у каждого есть представления о «хороших» отношениях, о том, о чём можно фантазировать перед сном, чтобы уйти в транс и отключиться, рисуя себе идеальные образы и сценарии. Но за всей этой тягой к красивым состояниям скрывается попытка найти новые трансовые механизмы, которые позволят не чувствовать боль, потому что за любым трансом стоит деструктивный цикл, поддерживающий постоянное выполнение процессов, отнимающих ресурсы.
Все положительные переживания — это те же деструктивные процессы, только завуалированные комфортом и доступностью транса, тогда как все отрицательные переживания — это те же процессы, но без достаточного количества ресурсов, чтобы отключить восприятие. Взаимодействие с миром всегда ощущается как пытка, просто в одних условиях у нас есть ресурсы, чтобы не чувствовать боль, а в других — нет.
Так появляется механизм непрерывного выполнения деструктивных процессов, которые позволяют временно не ощущать боль, и если ресурсов достаточно, человек может годами поддерживать такие состояния. Если ресурсов мало — страдания выходят на поверхность. Субъективная разница между страданием и удовольствием определяется только тем, есть ли ресурсы, чтобы войти в транс и отключиться, или ресурсов недостаточно и боль ощущается полностью.
Если смотреть ещё глубже, становится ясно, что боль возникает не от людей, не от эпизодов взаимодействия, а от любого контакта с миром: с предметами, структурами, местами, событиями, мыслями, собственными состояниями. Больно всегда, потому что сам факт существования сопровождается болью, и мы тратим ресурсы сознания на то, чтобы эту боль не чувствовать. Каждое текущее состояние, которое вырабатывается в течение жизни, — это набор деструктивных процессов, позволяющих находиться в трансе, отключке, отстранённости.
Наедине с собой тоже больно, поэтому человек постоянно ищет чем заняться: компьютер, прогулки, привычки, мелкие дела — любая активность становится способом удержания внимания вовне, чтобы не оставаться с собой и не сталкиваться с болью напрямую. И этот постоянный поиск отвлечений формирует общее состояние деградации, поскольку человек расходует сознание на поддержание трансовых процессов.
Жизнь продолжает течь даже без сознания: мы наблюдали множество примеров, когда человек фактически теряет сознание как способность, но ещё десятилетиями живёт за счёт сформированных структур, процессов и автоматических программ. Сознание, в сущности, не требуется для выживания, и вся система на Земле устроена так, чтобы человек как можно быстрее отказался от него, растратив весь запас сознания и затем доживая жизнь по инерции, в автоматическом режиме.
Боль всё равно присутствует, но деструктивные процессы, которые мы запускаем и которые рассматриваем годами, позволяют хоть как-то удерживать жизнь в движении, потому что структура мира остаётся неизменной, даже если процесс деградации внутри неё временно замедляется. Но сам принцип остаётся прежним: человек всё время пытается отключиться, чтобы не чувствовать боль, и этим же постоянно тратит своё сознание.
Уровень 4 
Если рассматривать структуру глубже, становится ясно, что взаимодействие с людьми — лишь один из частных случаев общего принципа, и какое бы ни было общение, оно всегда остаётся частью этой структуры, в которой ты неизбежно находишься до конца жизни. Ты будешь общаться с людьми разных уровней — с хорошими, с плохими, с конченными, с адекватными, с манипуляторами, с ресурсными и нересурсными — и повлиять на это практически невозможно. Единственный реальный вопрос заключается в том, потеряешь ли ты в результате этого взаимодействия часть сознания или сможешь удержать её.
Каждое взаимодействие всё равно обойдётся потерей ресурсов, просто в разной степени, и это зависит от того, сколько деструктивных программ ты запускаешь попутно, сколько трансовых состояний поддерживаешь и какую часть сознания вынужден выделять, чтобы обезболить контакт. С той же женщиной, которая тебя раздражает, ты тратишь огромное количество ресурсов — и терпение, и внимание, и внутренние состояния, — и это неизбежно, поскольку её поведение постоянно пытается тебя достать, вывести, активировать, разрушить.
Стать толстокожим, нечувствительным человеком невозможно, поскольку сама попытка стать кем-то, кому всё равно, — уже часть программы, и эта попытка идёт против природы структуры. Вопрос лишь в том, насколько сильно ты деградируешь попутно, в каких трансовых состояниях вынужден находиться, чтобы выдерживать то, что происходит, и сколько ресурсов уходит в фоновую работу, чтобы всё это выдерживать.
В целом структура здесь работает по тому же принципу, что и любая система обмена: ты согласился конвертировать свои жизненные ресурсы в деньги. Ты сам подсчитывал, сколько часов нужно работать в такси, чтобы компенсировать расходы; взвешивал баланс; сравнивал варианты и пришёл к выводу, что лучше терпеть. Это та же логика, по которой сосед выбирал, заливать ли фундамент вручную или вызвать бетоновоз: он долго колебался, потом посчитал и увидел, что вызов бетонной машины стоит не так уж дорого, и сразу согласился.
Здесь происходит то же самое: ты согласился на определённый уровень боли, раздражения и постоянной внутренней пытки, потому что взамен система предлагает деньги. Цена твоего терпения — это и есть тот обмен, на который ты добровольно идёшь, и для того чтобы выдерживать этот обмен, ты тратишь огромное количество ресурсов, чтобы не сорваться, не сойти с ума, не впасть в агрессию, не убежать из этой среды. Это ежедневная пытка, а деньги становятся компенсацией за неё.
Самое интересное — это механизм выбора: человек принимает решение о переменах только тогда, когда меняется уровень его сознания. Пока человек остаётся на прежнем уровне, он не хочет ничего менять, даже если декларирует желание изменений. Именно поэтому большинство людей, приходящих работать с плохими отношениями, в итоге приходят к разводу — и еще никто не пожалел о принятом решении, потому что изменение уровня сознания делает невозможным прежний способ существования.
Когда человек видит, что сам создавал отношения, основанные на деструктивных программах, что эти отношения изначально были запрограммированы на страдание, он перестаёт цепляться за форму и начинает менять структуру. Так происходит и с ситуациями, которые ты наблюдаешь в практике.
Интересным был случай с девочкой тринадцати лет: работать было практически невозможно, потому что человек в этом возрасте ещё не может формулировать свои мысли и описывать собственные состояния. Приходилось фактически формулировать за неё, а она уже внутри себя понимала. Её проблема была связана с невозможностью иметь собственную территорию: в семье пятеро детей, трёхкомнатная квартира, и в период, когда подростку требуется своё пространство, — пространства нет.
Некоторые проблемы прорабатываются легко, но с подростками всегда сложнее: они видят, слышат, понимают, но выразить словами не могут. У четырнадцатилетней девочки, с которой работала её мать, внезапно возникли сильные переживания, плач, отсутствие объяснений — и было очевидно, что это либо неразделённая подростковая любовь, либо имплант, который спустя годы активировался и начал возвращать в точку страдания.
Подростки — самая сложная категория, потому что ум ещё не сформирован, структура ещё не засрана привычными программами, но при этом чувства уже сильные, а механизм их осознания не развит. Иногда достаточно одного прикосновения к импланту, чтобы облегчить состояние, а иногда требуется долгий процесс, поскольку имплант создавал десятки сопутствующих программ, которые надо разбирать постепенно.
Бывают и случаи, когда человек, например молодой парень, сидящий на наркотиках, после нескольких сеансов бросает всё именно потому, что проработка разрушила имплант, на котором держалась вся зависимость. Но если имплант активен десятилетиями, невозможно проработать его за один раз — нужно разбирать все процессы, которые он породил, возвращаясь к исходному ядру.

Уровень 5 
Пятый уровень — это твоё личное перевёрнутое взаимодействие с реальностью, в котором любая текущая проблема, например ситуация с этой женщиной, оказывается лишь проявлением того, как внешние события мешают твоим внутренним планам, целям и стремлению к спокойной жизни. В долгосрочной перспективе она мешает тебе своим примитивным, тупым поведением, нарушает спокойствие, сбивает накопленный ритм, создаёт постоянное раздражение, но по сути делает то же самое, что делает вся структура вокруг тебя: она пробивает твой трансовый режим.
Ты и так проводишь большую часть дней в состоянии транса, периодически выходя из него, когда появляются внешние раздражители — люди, ситуации, клиенты такси, начальники, случайные события, которые выдёргивают тебя из внутреннего полусна. Представь, что ты находишься в приятном, комфортном состоянии, в фантазии, в полудрёме: тебе хорошо, ты расслаблен, уже мысленно живёшь в новой квартире, у моря, в спокойной обстановке, уходишь в приятные внутренние картины, и вдруг в самый момент покоя какая-то пьяная фигура врывается в пространство твоей фантазии и грубо разрушает её, словно кто-то трясёт тебя за плечи и резко возвращает в реальность.
Так происходит постоянно, и это длится уже многие месяцы и годы: либо с ней, либо с другими людьми, либо в любых рабочих или бытовых ситуациях — всё время кто-то или что-то выдёргивает тебя из транса. Но ключевая проблема заключается не в этих ситуациях, а в том, что твоё базовое состояние — это именно трансовое состояние, в котором ты стремишься находиться. Ты хочешь жить спокойно, ничего не чувствовать, о ничём не думать, копить деньги и пребывать в полусне, где всё структурировано, предсказуемо и не вызывает боли.
И каждый раз, когда кто-то нарушает этот полусон, возникает болезненная реакция. Но ты не можешь ничего сделать, потому что зависишь от этого способа заработка: случись иначе, будь у тебя альтернатива, ты бы давно ушёл, разорвал отношения с этим пространством, возможно, в каком-то всплеске даже обрушил бы всю ситуацию, но раз ты зависим, тебе приходится оставаться внутри неё.
У всех людей так: ограничения системы определяют поведение. Мы мечтаем о свободе, думаем, что поступили бы иначе, но законы, последствия, страхи и структура ограничений заставляют сдерживаться. Есть люди, которых хотелось бы физически наказать, но мы блокируем эти импульсы, потому что понимаем: последствия будут разрушительными. И в этом же принципе живёшь ты: ты согласился на жизнь в определённой системе, согласился на этот способ заработка, потому что он для тебя самый комфортный, и поэтому вынужден терпеть.
Сколько бы она ни колупала тебя, ни выводила из транса, ни раздражала, — тебе приходится выдерживать это, потому что цена тебе подходит. Ты сам считал сегодня, сколько стоит сменить один способ терпения на другой, и понял, что другая форма терпения будет ещё тяжелее. Конечно, ты можешь прекратить терпеть именно её, но тебе придётся терпеть кого-то другого, в другой форме, в другом пространстве, с не меньшей болью.
Тебя всё устраивает ровно настолько, насколько ты готов платить за это внутренними ресурсами. Ты нашёл компромисс: да, это больно, да, это неприятно, но это лучше, чем другие варианты. Ты сам принимаешь эту цену — пусть бессознательно, но принимаешь. И в этот момент становится видно, что сама жизнь — не деструктивная по своей природе; деструктивными являются те процессы, через которые мы тратим себя, свои ресурсы и свою ресурсность.
Всё, что происходит внутри, — это бесконечный ряд компромиссов, в которых человек ежедневно конвертирует ресурсы сознания в выживание, в деньги, в безопасность, в иллюзию комфорта, в возможность не менять жизнь радикально. Каждый терпит ровно столько, сколько может и сколько готов. Это не о воле — это о программе, в которую мы встроены.
Мы все в любой момент можем перестать терпеть, сменить пространство, отказаться от старого, перейти в другое состояние, но почти никто этого не делает, потому что реальная цена изменений оказывается выше, чем цена текущего страдания. Человек предпочитает терпеть, пока боль остаётся в пределах переносимости. Когда боль становится выше порога — он меняет пространство: меняет работу, меняет отношения, уходит, разводится, действует.
Большинство людей, приходящих разбирать разрушительные отношения, в итоге выходят из них, и ещё никто не пожалел, потому что, когда уровень сознания меняется, человек начинает видеть, что сам создавал эти отношения из программ, которые обрекали его на мучения.
Аналогично и другие примеры: дети и подростки, которые ещё не умеют формулировать свои мысли, но уже живут в структуре имплантов и деструктивных программ; люди, зависимые от веществ, которые держатся на одном импланте; взрослые, тратящие себя на работу за копейки, потому что это вписывается в их внутренний баланс; волонтёры, которые отдают ресурсы бесплатно, потому что внутри получают эффект внутренней ценности и игры в святость — всё это разные формы одного и того же принципа.
Человек всегда платит ресурсами сознания за тот образ жизни, который ведёт. И платит именно такую цену, какую готов платить — ничего больше и ничего меньше. Все структуры, процессы, компромиссы, терпения, мечты, фантазии, отвлечения и привычки — это один и тот же механизм конвертации ресурсов в возможность продолжать жить в выбранной форме.

Уровень 6 
Точка номер шесть — это пространство внутреннего компромисса, в котором человек живёт благодаря ресурсу сознания и возможности компенсировать боль. На шестом уровне становится ясно, что вся система держится на этом компромиссе: ты можешь играть в свою игру, придерживаться любой формы существования, оставаться в любом пространстве только до тех пор, пока у тебя есть ресурсы, позволяющие выдерживать боль этой формы.
Пока ресурс есть, всё кажется терпимым: ты можешь терпеть человека, который тебе неприятен; можешь сохранять отношения, которые давно перестали быть живыми; можешь продолжать деятельность, которая тебе не нравится; можешь оставаться в пространстве, причиняющем страдания. И всё это возможно потому, что ресурс сознания позволяет компенсировать боль, подавлять её, заглушать, держать под контролем, игнорировать или трансформировать в какой-то устойчивый фон.
Когда ресурс заканчивается, внутренний компромисс рушится. И тогда ты уже не можешь продолжать делать то, что делал прежде. Ты не можешь игнорировать минусы, не можешь перекрывать боль, не можешь держать себя в прежнем состоянии. Начинает проявляться то, что было скрыто: раздражение, неприятие, усталость, невозможность продолжать дальше. И человек вынужден менять пространство, потому что прежний уровень боли становится непереносимым.
Этот механизм одинаков во всём: в отношениях, в работе, в общении, в любых сферах деятельности. Ты создаёшь отношения, пока хватает ресурса терпеть деструктивность этих отношений. Но когда ресурс заканчивается, всё, что раньше компенсировалось, начинает выползать наружу — раздражение, усталость, отвращение, пустота, внутренние претензии. Ресурс падает — и невозможно дальше держать то, что держалось только за счёт ресурса.
Так же и в любой деятельности: в работе, в общении, в простых бытовых сценариях. Любая деятельность болезненна, любое взаимодействие болезненно, любое участие в пространстве связано с болью. Когда ты сидишь рядом с человеком, который тебя раздражает, — больно. Когда работаешь с тяжелыми людьми — больно. Когда убираешь за коровами, пашешь, выполняешь физически неприятную или эмоционально тяжёлую работу — больно. Когда общаешься даже с хорошими людьми — тоже больно, просто эта боль компенсируется трансовыми состояниями и деструктивными процессами.
Когда внутренний ресурс ещё есть, ты терпишь. Когда ресурс заканчивается, терпеть становится невозможно. И человек вынужден уходить — в новую работу, в новые отношения, в новое пространство, в новую деятельность, в новое состояние, где у него пока есть ресурс, чтобы терпеть и компенсировать новую форму боли.
Вся жизнь по сути движется по этой схеме: мы дрейфуем от одного пространства к другому, придерживаясь каждого из них ровно столько, сколько можем выдерживать его боль. Мы терпим до тех пор, пока внутренний ресурс позволяет, и только когда он исчерпывается, мы меняем пространство и переходим к новой форме существования, которую вновь можем выдерживать.
Так работает шестой уровень: существование через внутренний компромисс, поддерживаемый ресурсом сознания, который расходуется на компенсацию боли и определяет пределы того, что человек способен терпеть.

Уровень 7 
На седьмом уровне становится ясно, что сама структура существования представляет собой деструктивную программу терпения, в которой каждый человек взаимодействует с реальностью так, что вне зависимости от обстоятельств ему неизбежно больно. Где бы ты ни находился и что бы ни делал, боль так или иначе присутствует, и весь вопрос сводится к тому, есть ли у тебя ресурсы, чтобы компенсировать эту боль, принять условия, согласиться с ценой, пойти на внутренний компромисс и выдерживать происходящее. Ты постоянно терпишь, и момент «нравится — не нравится» здесь практически не работает: всё решает способность или неспособность терпеть. Если ты терпишь, значит, есть воздействие, есть боль, есть программа, которую приходится выполнять, чтобы не разрушиться окончательно.
Боль распределена повсюду и присутствует в каждом действии, а способность существовать внутри любого состояния определяется тем, насколько ты можешь выполнять деструктивные процессы, необходимые для компенсации этой боли. Когда ты работаешь в такси, сталкиваешься с алкоголичкой, с клиентами, с ситуациями, с неожиданностями, — ты всё время запускаешь набор процессов, которые позволяют тебе не чувствовать боль настолько ярко, чтобы она стала невыносимой.
Любые жизненные пространства сами по себе не заканчиваются: они заканчиваются только тогда, когда ты больше не можешь их терпеть. Как только ресурс, который обеспечивал компенсацию боли, исчерпывается, пространство сворачивается — отношения, деятельность, место, люди, состояния. Возникает ощущение невыносимости, когда всё внутри говорит о том, что сил терпеть больше нет, и тогда человек вынужден искать новое пространство, в котором он снова сможет выдерживать ту же самую боль, только в другой форме.
Твоя ситуация ничем не отличается: эта женщина, с которой тебе приходится взаимодействовать, будет продолжать быть источником раздражения ровно до тех пор, пока ты способен терпеть. Когда ресурс закончится, пространство прекратит существование либо из-за внешнего изменения, либо потому, что ты сам его завершишь. Даже если она исчезнет, ты неизбежно найдёшь аналогичную конфигурацию, потому что принцип остаётся тем же: пока есть ресурс, человек способен выполнять деструктивную программу, позволяющую компенсировать боль.
Вся жизнь состоит из таких деструктивных программ — постоянных попыток удержать себя в трансе, блокировать боль, поддерживать внутренние состояния, которые позволяют продолжать деятельность. Мы тратим сознание на то, чтобы создавать трансовые состояния, которые удерживают нас от разрушения, и каждая деятельность содержит собственный набор болезненных элементов.
Работа в такси приводит к своим страданиям: постоянное сидение, напряжение, клиенты, отсутствие движения, неудобства, нестабильность, сомнения о том, что время потрачено не так, как хотелось бы. Даже если доход сравнительно высокий, деление на количество отработанных часов всё равно обнаруживает элемент боли — ощущение, что можно было бы зарабатывать больше, заниматься чем-то другим, выбирать другое пространство. Но и там будет боль, потому что любая деятельность несёт свои страдания.
Любая работа, любая форма существования, любое действие или взаимодействие неизбежно сопровождаются болью. И сколько бы ни было вариантов деятельности, каждый из них требует собственной цены, собственного уровня терпения, собственной системы трансовых процессов и компенсаций.
На седьмом уровне открывается главное: мир не предоставляет безболезненной деятельности, и не существует пространства, свободного от страдания. Есть только различная глубина трансовых процессов, различная стоимость терпения и различное количество ресурсов, которое ты готов потратить, чтобы продолжать жить внутри своей личной программы.

Уровень 8 
Продолжая эту же линию рассуждений, становится заметно, что структура текущих состояний служит не просто фоном человеческого существования, а представляет собой систему, обеспечивающую само функционирование жизни как таковой. Вся конструкция человеческого мира, природа, человеческие общества и любая форма человеческого воплощения устроены так, что человек оказывается в пространстве, где он не управляет ни своей личностью, ни телом, ни умом: единственное, что он фактически делает — это непрерывно ошеломляется происходящим. Все кластеры боли, общие и личные, являются не просто эмоциональными или психологическими образованиями, а фундаментальными элементами технического устройства этого пространства, которое работает автономно, независимо от того, есть у человека сознание или сознания уже нет.
Если сравнивать разные уровни — пятый, шестой, седьмой, восьмой, — становится очевидно, что у человека может исчезнуть сознание в нашем понимании, но сам человек продолжает существовать, и внешне он может почти никак не отличаться от того, у кого сознание ещё присутствует. Разница проявляется только в речи, в логике, в способности к самостоятельному восприятию; однако общая система взаимодействия людей устроена так, что это практически не имеет значения: многие влиятельные фигуры говорят явную бессмыслицу, но это не отменяет факта массового следования за ними, потому что сама структура взаимодействия не зависит от качества сознания и глубины понимания.
Человек попадает в пространство жизни — в структуру воплощения — и оказывается внутри огромного количества механизмов, процессов и кластеров боли, которые определяют всё. Ты попадаешь в пространство, где не управляешь ничем, где вся реальность построена на боли, где множество кластеров боли распределено повсюду, и каждая часть человеческого мира зафиксирована на том, что когда-то возникал слишком сильный кластер боли, из которого люди убегали, создавая новые конструкции комфорта. Так люди пришли к электричеству, бытовому удобству, к бесконечному количеству социальных решений: когда-то отсутствовало электричество, возник огромный кластер боли, и человечество создало систему освещения; теперь без электричества уже практически невозможно жить, и каждый человек, оказавшись в пространстве, лишённом света, испытывает болезненное состояние разрыва привычной реальности.
Мы видим это ежедневно: достаточно один раз отключить свет, и соседи мгновенно выходят на улицу, испытывая раздражение, тревогу, недовольство. Их эмоции повторяются циклически, словно День сурка, и никто не замечает, что это лишь реакция на очередной кластер боли, встроенный в общественную структуру. Эти кластеры существуют независимо от желания людей, и жизнь целиком на них основана.
Главная сложность в том, что человеческое сознание не видит сами кластеры, не распознаёт механизмы, лежащие в их основе: оно только чувствует боль. Человек чувствует, реагирует, переживает, но не различает конструкцию. И именно потому единственным способом продолжать существовать в этом мире становится необходимость перестать всё это чувствовать. По этой причине людям так нравятся алкоголь, наркотики, любые вещества, которые притупляют восприятие, — это не случайность, а технический элемент общей структуры, потому что эти вещества являются такими же деструктивными программами, как и всё, что мы прорабатываем: программами уничтожения восприятия, сокращения чувствительности, выхолащивания реакции на боль.
Все деструктивные процессы и все трансовые состояния нужны именно для того, чтобы не чувствовать боль и не видеть кластеры, чтобы иметь возможность продолжать жить, выполнять действия, двигаться по жизни, ничего при этом не воспринимая. Это и есть основной деструктивный цикл: борьба за уменьшение восприятия боли.
То, что ты сегодня делаешь, ежедневно взаимодействуя с этой женщиной, — это не просто работа или бытовая ситуация, а повторяющийся процесс деструкции чувствительности. Если бы ты в первый же день увидел её поведение и немедленно разорвал с ней любое взаимодействие, ты бы не терпел; но поскольку ты продолжаешь работать изо дня в день, ты вынужден ежедневно уничтожать внутри себя те части, которые реагируют на боль. Каждый раз, когда она цепляет тебя своим поведением, ты ощущаешь боль — причём ощущаешь неизбежно, потому что любой человек будет испытывать боль, если его постоянно «тычут». Она действует так, как умеет, потому что её собственная структура построена на больных импульсах, и каждый раз, когда она обращается к тебе, её воздействие неизбежно болезненно.
Ты не можешь стать толстокожим — это невозможно. Тебе больно и должно быть больно, когда тебя задевают. И все деструктивные программы, которые ты вынужден выполнять, предназначены только для того, чтобы продолжать с ней взаимодействовать, зарабатывать деньги и не разрушить себя полностью. Мы все делаем то же самое, просто у каждого своя форма боли, свои ситуации и свои способы компенсации.
Когда ресурсы заканчиваются, терпение заканчивается, и человек меняет пространство. Но если человек продолжает терпеть, это означает, что ресурсы пока есть и что он способен выполнять необходимое количество деструктивных процессов, чтобы завтра всё повторилось.
Все процессы, связанные с заработком, — это форма конвертации ресурсов, где субъективные ощущения накладываются поверх базовой структуры боли. Одна и та же сумма денег может быть заработана разными видами деятельности, но разница между деятельностями существует только на уровне субъективных предпочтений. Кто-то копает землю, чтобы не трогать чужие тела; кто-то ухаживает за стариками, чтобы испытывать ощущение пользы; кто-то делает тяжёлую физическую работу, чтобы не сталкиваться с психологическими нагрузками; а кто-то выбирает невидимую обществу жертву себя в обмен на внутренние эффекты морального удовлетворения.
Каждый человек выбирает набор программ, которые он способен выдержать, и платит своей чувствительностью за возможность продолжать жить внутри выбранного пространства. И в этом заключается общий принцип устройства реальности.

Центральная точка   
Центральная точка всей этой структуры проявляется в том, что одно из самых глобальных и одновременно скрытых оснований нашего существования — это система постоянного выполнения текущего состояния, то есть непрерывного создания внутренних процессов, благодаря которым мы можем взаимодействовать с миром. Вся жизнь по сути строится на этом своеобразном ответе на происходящее: чтобы иметь возможность хоть как-то контактировать с реальностью, мы вынуждены постоянно запускать деструктивные процессы, формируя текущее состояние снова и снова.
Здесь и возникает основная ловушка: независимо от того, чувствуем ли мы боль, пытаемся ли от неё уйти или, наоборот, как будто бы перестали на неё обращать внимание, взаимодействие с реальностью всё равно продолжается. Даже если сознание постепенно угасает и человек, условно говоря, «профукивает» его за двадцать лет до смерти, сама жизнь продолжается по инерции, и тело уже функционирует как нечто роботизированное — по сформированным ранее структурам. Но пока сознание ещё присутствует, сколько бы его ни оставалось, оно всё время вынуждено выполнять текущее состояние и всё время вынуждено генерировать процессы, которые носят деструктивный характер.
Поскольку человек постоянно контактирует с кластерами боли и постоянно ощущает боль, он вынужден идти на внутренние компромиссы, чтобы иметь возможность дальше существовать: он создаёт трансовые состояния, удерживает себя внутри этих состояний и проводит жизнь в непрерывном потоке транса, потому что без трансовых механизмов взаимодействовать с этим миром невозможно. И по сути вся жизнь превращается в непрерывное выполнение деструктивных процессов и в бесконечный поиск способов не чувствовать боль, потому что сама структура пространства, сама природа жизни построены таким образом, что боль присутствует везде.
При этом возникает вопрос: в чём вообще польза всего этого? И честный ответ состоит в том, что никакой пользы нет. Сознание тратится, ресурсность уходит, и не важно, тратит ли человек себя на то, чтобы не чувствовать боль, или в какой-то момент перестаёт тратить ресурсы — итог одинаков: он всё равно находится внутри этой структуры и всё равно вынужден взаимодействовать с ней.
Получается два параллельных процесса: с одной стороны, структура жизни разворачивается сама по себе — тело живёт, пространство движется, окружение меняется; с другой стороны, человек внутри этой структуры постоянно создаёт текущее состояние, постоянно погружается в транс, чтобы притупить восприятие боли и продолжать существовать. Пока это удаётся, человек остаётся в том же пространстве, сохраняет те же обстоятельства и поддерживает ту же конфигурацию своей жизни.
И лишь в тот момент, когда боль достигает порога, который уже невозможно компенсировать трансовыми состояниями, возникает необходимость менять пространство: человек меняет условия жизни, место работы, окружение, любые параметры взаимодействия с миром. Но до тех пор пока сохраняется транс, пока сохраняется способность ничего не чувствовать и одновременно сохраняется возможность удерживать себя в этом состоянии, — человек остаётся в прежней структуре и продолжает существовать внутри неё, независимо от того, насколько она деструктивна.

ОБЩЕЕ РЕЗЮМЕ
Документ представляет собой развернутый анализ человеческого взаимодействия, боли, трансовых состояний и механизмов деградации сознания. Центральная идея текста — человек живёт внутри структуры, основанной на постоянной внутренней боли и неизбежном выполнении деструктивных процессов, которые позволяют временно компенсировать эту боль, сохраняя возможность существовать в мире.
Основной тезис заключается в том, что любое взаимодействие между людьми — всегда деструктивно, поскольку запускается через боль, сравнение, снижение уровня другого или использование программ, которые блокируют восприятие. Внешняя положительность или негативность контакта не меняет сути: каждый эпизод общения поглощает ресурсы сознания, снижает общий уровень осознанности и погружает человека в трансовые механизмы.
Документ демонстрирует, что вся система человеческого существования — от бытовых ситуаций до социальных конструкций — представляет собой набор технических процессов, построенных на кластерах боли. Эти кластеры не являются эмоциональной метафорой, а выступают как структурные элементы устройства реальности. Человек постоянно сталкивается с ними, реагирует на них, пытается избежать боли и тем самым запускает новые циклы деструктивных программ.
На отдельных уровнях рассматриваются:
Уровень 1
Взаимодействия выглядят «нормальными», но по сути человек постоянно пытается сделать другому больно — через статус, демонстрацию преимуществ, социальные сравнения. Даже «хорошие» взаимодействия являются скрытой формой той же динамики.
Уровень 2
Любой контакт невозможен без программ: общение всегда требует транса, выделения ресурсов, снижения восприятия. Человек неизбежно деградирует на протяжении жизни именно через взаимодействия.
Уровень 3
Разница между «приятным» и «неприятным» общением иллюзорна: в обоих случаях расходуются ресурсы. Положительные состояния — те же деструктивные процессы, только замаскированные комфортом.
Уровень 4
Человек не может избежать взаимодействий, но каждое из них нарушает внутренний баланс. Переносимость боли определяет, насколько долго он может удерживаться в текущем пространстве.
В документ включены примеры из практики: подростки, зависимые люди, сложные семейные ситуации, — все они подтверждают один и тот же механизм: структура боли и программ работает независимо от возраста, контекста и личных особенностей.
Уровень 5
Боль другого человека (например, пожилой женщины) разрушает трансовое состояние, на котором держится привычная форма жизни. Человек стремится к полусну, и любое вмешательство воспринимается как угроза.
Уровень 6
Вся жизнь — компромисс между количеством доступных ресурсов и уровнем переносимой боли. Когда ресурс заканчивается, любое пространство перестаёт существовать для человека.
Уровень 7
Мир представляет собой непрерывную программу терпения, где боль неизбежна, а единственный вопрос — насколько человек способен её компенсировать.
Уровень 8
Структура существования автономна и не зависит от сознания человека. Кластеры боли — это фундаментальные элементы, на которых держится устройство реальности. Человек лишь реагирует на них, пытаясь уменьшить чувствительность всеми доступными способами (трансы, отвлечения, вещества).
Центральная точка
Жизнь человека — это непрерывное выполнение текущего состояния: производство деструктивных процессов, удержание себя в трансе, подавление восприятия боли. Жизнь продолжается даже после утраты сознания как способности: тело и процессы функционируют по инерции, пока не исчерпается ресурс.
Основной вывод документа: человек живёт в структуре, где боль является базовым условием существования, а все процессы — попытками снизить чувствительность и удержать возможность продолжать жить внутри выбранной формы. Все изменения происходят только тогда, когда боль превышает уровень переносимости.