ОФС 2.2 Страх  ШИЗОИДНАЯ ЛИЧНОСТЬ И ЛЮБОВЬ

Обработка страха межличностных отношений шизоидной личностью , в частности в любовных отношениях.

Протокол «ШИЗОИДНАЯ ЛИЧНОСТЬ И ЛЮБОВЬ»

ВЕРХ

• Для Нас характерны проблемы, которые связаны с развитием межчеловеческих контактов.
• Мы с трудностями налаживали контакты , особенно в первый раз.
• Мы сложно и долго налаживали отношения с незнакомыми и малознакомыми людьми.
• Мы испытывали проблемы в ситуациях связанных с сменой отношений и обстановки : поступление в детский сад, знакомство со школьным коллективом, выбор, обхаживание и встреча с противоположным полом, партнерские взаимоотношения и вообще всякие взаимосвязи.
• Каждая близость провоцирует у нас возникновение страха, мы были вынуждены в значительной степени сокращать близкие контакты или отказываться от них.
• Мы рассматриваем любовь и любовные отношения как угрозу нашей независимости и утрату собственной значимости.
• У Нас возникали трудности в контактах в детском саду или в школьном классе,
• Нам было сложно найти себе товарищей,
У Нас мало друзей.
• Мы держались особняком,
• Мы предпочитаем одиночество и испытываем неприязнь к другим;
• Мы в пубертатном периоде уклонялись от контактов с противоположным полом,
• (Пубертат - период полового созревания, появления сексуального влечения и интереса к противоположному полу.)
• Мы зарывались в книгу, уклоняясь и отгораживаясь от контактов, или предпринимали другие действия для того, чтобы остаться одному;
• Мы переносили тяжелый мировоззренческий криз в период пубертата с раздумьями о смысле жизни без попытки разделить свои переживания с другими.
• Нас беспокоили трудности и проблемы в период наступления партнерских отношений, возникающих под давлением пубертата.
• Это связано с тем, что любовь подразумевает взаимную душевную и телесную близость.
• В каждой любовной встрече нашей самости и нашей независимости в равной степени угрожает опасность излишне открыться партнеру, и это в той или иной степени требует защиты.
• В связи с этим в каждой встрече таится препятствие в виде внутренней, интимной проблемы, которая, будучи до сих пор подсознательной и скрытой, может, будучи осознана, причинять Нам боль.
• Как Мы должны поступать , испытывающие томительное желание близости и слияния, любви и нежности? Что должны Мы сделать, чтобы предложить другому разделить с нами нарастающее сексуальное возбуждение?
• В основе недостатка тактичности в межчеловеческих отношениях лежит нарастающая до достижения данного возрастного периода неопытность в межличностных контактах, из которой проистекает особая тяжесть интеграции сексуальности.
• Нам не хватает полутонов для самооценки и для того, чтобы представить себя партнеру привлекательным и пленительным, чтобы решиться на совращение и самоотдачу.
• Нам было чуждо - нежность, вербальное или сентиментальное выражение склонности
• Нам недостает чуткости и сопереживания, способности отождествить себя с другим.
• Попытка разрешить конфликт между усиливающимся стремлением к обладанию и страхом перед близостью в межличностных контактах принимает различные формы.
• Чаще всего это проявляется в освобождении от любовного чувства и отщеплении от него сексуального влечения в чистом виде, т. е. в стремлении к сексуальной связи без любовного антуража.
• Партнер для НАС является лишь "сексуальным объектом", лишь средством для достижения полового удовлетворения, во всем остальном он Нас не интересует.
• Однако вследствие такой эмоциональной безучастности партнерские взаимоотношения легко заменяются.
• Это защищает Нас от глубокого проникновения в Нашу жизнь посторонних, свидетельствуя об полной беспомощности и неопытности в общеизвестных эмоциональных связях и отношениях,
• На глубоком уровне Мы предполагали, что партнер представляет угрозу для Нашей жизни.
• Мы на первое место в отношениях с партнером ставили развитие механизмов защиты от чрезмерной близости и интимности со стороны партнера
• Мы не знали, как отвечать на домогательства партнера, так как они скорее неприятны Нам, чем доставляют удовольствие.
• Мы неосознанно выбирали дам, которые меньше других понравилась Нам: они, с Нашей точки зрения, представляют для Нас меньшую угрозу и вряд ли вызовет у нас любовные чувства.
• Женщина намерена вступать с мужчиной только в половую связь, игнорируя связь духовную, так как знает, что, вероятнее всего, больше не увидит его.
• Мы будучи женатым, имели в том городе, где жили вместе с семьей, еще одну, "тайную", квартиру, предпочитая быть недостижимым и сокрытым от семьи до тех пор, пока не испытывали склонность к возвращению домой.
• Мы имели навязчивое желание иметь любовника (любовницу)
• Мы нуждались в том, чтобы защититься от эмоциональных претензий жены (мужа) и других членов семьи (с другой стороны, эта личностная потребность в связи с семьей усиливалась, когда появлялась угроза Нашей потребности в семейном убежище и приюте).
• Мы испытывали большой страх перед связью, обязанностями, зависимостью и ограничением нашей личности.
• Этот страх оставляет Нас очень редко и объясняет нашу непредсказуемость и странные реакции. Единственный, к кому Мы прислушиваемся и кому доверяем, - это Мы сами.
• Мы имели чрезвычайную чувствительность к действительной или воображаемой угрозе нашему суверенитету и интегративности, к враждебному нарушению сохраняемой Нами дистанции.
• Мы нуждаемся лишь в собственной поддержке, которая не оставляет Нас.
• Любые отношения, связанные с атмосферой доверия и интимности, не свойственны Нам и не возникают в Наших связях с партнерами.
• Свою любовь Мы ощущаем как принудительную связь, которую Мы должны прекратить, тогда как Наш партнер в такой связи ищет близости и теплоты.
• Наша робость и нерешительность здесь исходит из потребности избежать клятвы в верности и регистрации брака.
• Мы отменяли только что совершенное обручение
• Мы предпочитали знакомство на расстоянии и высказывали свое предпочтение в письмах, но непосредственная персональная близость отталкивала Нас,
• Мы часто и отказываемся от прежних намерений.
• В связи с упомянутым выше отделением сексуальности от чувства любви инстинктивные потребности носят изолированный характер;
• Партнер рассматривается лишь как сексуальный объект, и любовная жизнь исчерпывается лишь функциональным процессом.
• Мы не знали никаких любовных нежностей в виде пролога,
• Нам не свойственна эротика, для удовлетворения своих потребностей мы шли напролом.
• Нежность легко преобразуется в причинение боли партнеру, жестокое нападение или даже нанесение телесных повреждений.
• За этим стоит подсознательное желание вызвать у партнера чувствительную реакцию из-за стремления после достижения полового удовлетворения как можно скорее отделаться от партнера.
• "После этого" - имеется в виду половой акт - "я предпочитаю вышвырнуть ее" - вот характерное для мужчины-шизоида выражение, которое отражает его страх перед любовными требованиями партнерши
• Мы свои глубокие сомнения в своей способности любить переносили на партнера.
• В таких случаях мы предпринимали новые попытки, требуя от партнера других способов любви, чтобы устранить свои сомнения.
• Эти попытки доходили в буквальном смысле до садизма.
• Наше поведение носит исключительно деструктивный характер; любовные привычки и склонности партнера отклоняются, пренебрегаются, анализируются, подвергаются сомнению или дьявольским образом извращаются.
• Мы воспринимаем спонтанную склонность партнера как проявление нечистой совести и расцениваем ее как проявление чувства вины или "подкуп" ("чего ты хочешь этим достигнуть?", "ты, пожалуй, хочешь как-то загладить свою вину" .
• При хороших абстрактно-теоретических психологических комбинаторных данных Нам представляются бесконечные возможности для такого рода тенденциозных истолкований.
• Мы были циничны
• Мы своим цинизмом разрушали все нежные порывы партнера, не отказываясь, однако, от связи с ним.
• С точки зрения шизоидной личности, влюбленность в Нас партнера объясняется лишь в последнюю очередь их душевными качествами, а в первую - их поведением и внешностью.
• Мы склонны к иронии и насмешкам: "не строй такие собачьи преданные глаза", "если б ты знал, как ты смешно выглядишь" или "оставь эти дурацкие любовные нежности и давай, наконец, перейдем к существу дела"
• Естественно, что если у партнера систематически разрушаются стереотипы любовного поведения, то сохранение такой связи может свидетельствовать о необычных любовных склонностях, исходящих либо из садомазохистского генотипа, либо из чувства вины, страха утраты или других мотивов.
• В противном случае либо эта связь покупается, либо наслаждение достигается лишь через страдание.
• Обычно такого рода связь прекращалась и приводила к ненависти, поскольку после любовного триумфа шизоидная составляющая нашей личности "обретает свое истинное лицо"
• Однако эта ненависть не реализуется, так как к другим Мы относимся точно так же.
• Наша эмоциональная холодность при дальнейшем развитии достигала экстремальных и болезненных размеров,
• Мы на партнера подсознательно проецировали непереработанные чувства ненависти и мести (происходит, как это называется в психоанализе, "перенос" на партнера отношений к объектам зависимости, с которыми он был связан в детстве)
• У Нас нарастала неспособность понимать партнера и сочувствовать ему, что могло привести к преступлениям, связанным с нарушениями влечений.
• В связи с трудностями, которые проистекают из чувственной связи с партнером и вообще из поиска партнера, Мы часто оставались одинокими и, в конце концов, находили партнера в себе самом, получая при этом самоудовлетворение.
• В некоторых случаях Мы избирали для себя эрзац-объект, как это бывает в случаях фетишизма.
• Естественно, что в каждом таком эрзац-объекте отражается неразвитая сексуальность, несмотря на то, что эти формы нарушений способности к любви носят в себе элементы любовного желания и являются выражением ищущего любовного томления
• В некоторых случаях наше сексуальное развитие остается инфантильным при высокодифференцированной личностной структуре.
• Иногда случаи выбора в качестве сексуального партнера детей или подростков свидетельствуют о том, что тяжелое нарушение способности к контактам в таких случаях сопровождается меньшей вероятностью развития страха.
• Порой подавленная способность к любви и самоотдаче прорывается в экстремальных формах ревности и даже в бреде ревности.
• Мы чувствуем, как мало любви Мы отдаем партнеру, как мала Наша способность к любви, и подозреваем, что партнер вряд ли сможет остаться с Нами.
• В связи с этим Мы подозреваем наличие соперника (иногда с достаточным основанием), который и сильнее любит, и больше Нас способен к любви.
• Лишенный теплоты и сочувствия, Мы расцениваем естественное поведение партнера как проявление хитрости или насмешки над Нами, которые отражают Наш демонизм и коварную преднамеренность.
• Эти истолкования могли дойти до бреда, до состояния, когда партнерские отношения становятся непереносимыми и в конце концов разрушались с чувством наслаждения от разрыва и одновременно страдания, которого никто не может разделить и оценить.
• Мотивировка действий здесь выглядит так: если мне представляется невозможным любить и удержать любимого, то я предпочитаю разрушить эту связь, чтобы, по крайней мере, не потерпеть ущерба и не дать другому воспользоваться любовью моего партнера.
• Нашу манеру поведения в любви можно истолковать таким образом, что для Нас не исключена возможность любить и быть любимым, но Мы не можем дать оценку любви и любовным отношениям.
• Уход партнера для Нас менее болезнен, чем попытка проявлять о нем заботу и отдавать ему свое внимание, и поэтому Мы предпочитаем уход.
• Такая "профилактика разочарования" отнюдь не редка: она содержит в себе, в большинстве случаев, подсознательный аспект проверки партнера: если он, несмотря на мое поведение, еще любит меня, значит, он действительно любит меня.
• Нам было сложно понять , любят Нас или нет, испытывают ли к Нам влечение.
• В экстремальных случаях подозрительность и ревность могут привести к убийству: если партнер меня не любит, он не должен любить и никого другого.
• Осознанно страх самоотдачи переживается Нами как страх связи.
• Любовное влечение относится к самоотдаче и к самоотвержению;
• накапливаясь путем подавления и преодоления страха, такое самоотвержение представляется Нам как полная самоотдача, как попытка поглощения Нас партнером.
• В связи с этим происходит так называемая "демонизация" партнера, что вызывает перенос преодоленного страха
• У нас внезапно возникала ненависть, которая исходит из чувства угрозы от могущественного "Ты" (партнера) без понимания того, что этим могуществом его награждает Наша собственная проекция.
• Особенно тяжело Нам решиться на длительную эмоциональную связь.
• Мы склонны большей частью к кратковременным, бурным, но изменчивым связям.
• Брак для Нас представляется, прежде всего, несовершенным человеческим устройством, которое само собой распадается, а потому не может принести радости и удовлетворения.
• Мы склонны к расчетам и планированию человеческих потребностей и приспосабливаемся к такого рода потребностям.
• Изменчивость Наших мнений в отношении длительных связей носит постоянный характер: требуя для себя свободы, Мы лишь теоретически допускаем ее для партнеров как нечто само собой разумеющееся, в реальности же далеко не всегда позволяем это.
• Часто Мы теоретически являемся сторонником брака и брачных отношений, на самом же деле Мы согласны лишь на те традиции и обычаи, которые позволяют Нам сохранять свой стиль жизни, и любить лишь свои убеждения.
• Поэтому Мы расцениваем честность и гражданское мужество как нечто отличающееся одно от другого.
• Нередко легализация даже длительной связи пугает Нас; для Нас обычны напоминающие супружество связи без их регистрации.
• При ранней утрате матери или разочаровании в матери Мы вступали в связь с пожилыми женщинами, или женщинами значительно старше Нас , полагаясь на их материнский инстинкт, тем самым, наверстывая то, чего им Нам не хватало в детстве.
• Такие женщины могут дать тепло и чувство защищенности без больших собственных претензий; это доверчивые женщины, которые понимают ситуацию непосредственно, не требуют от партнера того, чего он не может им дать, и не ожидают от этой связи ничего иного, нежели то, чем она обычно заканчивается.
• Лишь при глубоком нарушении соответствующих ранних фаз развития может возникнуть ненависть и желание отомстить по отношению к таким женщинам.
• Мы расценивали женственность и женщин (мужчин) как угрозу своей жизни и относились к ним с недоверием,
• У Нас нередко возникает влечение к собственному полу или Мы выбирали таких партнерш, которые благодаря своим квази-мужским чертам выглядят не так, как другие, более женственные и привлекательные.
• Такие связи часто выглядят как дружески-братские и содержат больше общих интересов, чем связи, связанные с эротической привлекательностью противоположного пола.
• Во всех случаях длительные связи тяжелы для Нас; раздельные спальни являются как бы само собой разумеющейся потребностью; партнеры должны понимать это и соблюдать требуемую дистанцию, как для своей защиты, так и для сохранения отношений.
• Мы испытывали большие трудности в развитии и проявлении своих любовных склонностей.
• Мы необычайно чувствительны ко всему, что угрожает Нашей свободе и независимости или ограничивает Нас;
• Мы скупы на сентиментальные высказывания и благодарны партнеру, если он скромно и ненавязчиво дает Нам приют и защищенность.
• Мы ждали от партнера понимания - не требовать от Нас показывать самую глубокую привязанность, а предоставлять Нам без лишнего проявления чувств все, что может Нам он дать.