Программа изоляции, обесценивания и отказа от ответственности

Краткая аннотация

Документ представляет исследование структуры восприятия, в котором поэтапно раскрывается механизм разрушения связи с реальностью. От начального состояния равнодушия и отстранённости через парадигмы сравнения, противоборства и разотождествления автор прослеживает, как формируются программы изоляции, обесценивания и отказа от ответственности. Система кластеров боли, точек фиксации и триггеров внимания удерживает человека в позиции безысходности, где любое проявление становится чужим, а любое действие — поражением.

2021_02_23

Начальный уровень
Текущее состояние
У меня всё идёт как будто обычно, и в целом жизнь протекает в привычном ритме, но именно в этом состоянии есть нечто, что раньше я не замечал, а теперь начинаю фиксировать. С одной стороны, можно было бы назвать это равнодушием, состоянием так называемого «здорового пофигизма», но на самом деле оно больше похоже на искажённое безразличие, в котором нет ни явных отрицательных эмоций, ни каких-то острых неприятных ощущений, но и нет направленности взгляда, нет фокуса на чём-то существенном. Вроде бы ничего плохого не происходит, мелкие проблемы воспринимаются как несущественные, они не становятся значимыми и кажутся не заслуживающими внимания, а всё, что выходит за пределы привычного, гасится мыслью: «так у всех, так устроена жизнь, и по-другому быть не может».
Такое восприятие создаёт иллюзию стабильности, будто всё идёт своим чередом, и в то же время лишает перспектив, потому что за этим фоном привычного и обыденного нет движения вперёд. Состояние напоминает застой, в котором нет ни целей, ни мотивации, и всё происходит само собой, без внутреннего усилия, без настоящего участия. Внешне может показаться, что всё неплохо: доход выше среднего, деньги остаются, их можно даже отложить на счёт, создать некий запас, но в глубине это не воспринимается как развитие или достижение, скорее как инерционное существование, которое само поддерживает себя, не требуя особого вмешательства.
При этом в отношениях с окружающими тоже нет ни острой вражды, ни значимых конфликтов: мелкие ссоры быстро забываются, и жизнь течёт ровно, не создавая заметного сопротивления. Однако эта ровность постепенно превращается в состояние затянувшегося равнодушия, в котором не рождаются цели и не возникает желания к действию. Свободное время заполняется чем-то поверхностным — просмотром фильмов или развлечениями, но и они быстро надоедают, оставляя внутри пустоту.
На самом деле это не просто равнодушие, а скорее отстранённость, постепенное выключение себя из жизни, уход от ответственности и отказ от включённого восприятия. Это состояние можно описать как процесс отдаления от самого себя, от собственной реальности, от прямого участия в жизни. Здесь нет ярких эмоций, нет видимых кризисов, но есть устойчивая позиция: «всё идёт как идёт, и хрен бы с ним». За этой установкой скрывается не спокойствие, а тихая потеря связи с реальностью, превращение жизни в форму, которая движется по инерции, не раскрывая настоящего смысла и не создавая внутреннего импульса к переменам.

Проработка фиксированного состояния «Я отстраняюсь»

Фраза «Я отстраняюсь» проявляется как устойчивая позиция, в которой жизнь воспринимается как непосильное усилие. Всё требует огромного напряжения, всё выглядит слишком большим и недоступным для «маленького человека», решения которого не имеют веса и не могут быть реализованы.
«Я отстраняюсь» означает невозможность смотреть на собственные проблемы, отказ встречаться с трудностями и избегание всего, что воспринимается как сложное или превышающее силы. Здесь рождается выбор усреднённого варианта: не действовать, не влезать туда, где есть сопротивление, не пробовать там, где можно потерпеть поражение. Человек сознательно выбирает позицию незнания и безучастности, создавая процесс, в котором он «ни на что не смотрит».
Внутри этой парадигмы борьба воспринимается как заведомо проигрышная. Вражда с реальностью становится основой восприятия: бороться невозможно, результатом всегда будет поражение, и любое действие воспринимается как лишённое смысла. Здесь закрепляется опыт нехватки — сил, времени, характера, воли. Барьеры кажутся неподвижными, непреодолимыми, а сама реальность становится маленькой, сжатой, обесцененной.
«Я отстраняюсь» означает жизнь в изоляции, в позиции отдельной единицы, существующей за границами связей. Это нежелание понимать происходящее, отказ включаться в процессы, равнодушие, за которым скрывается убеждённость: «мне не важно, у меня нет желания, у меня нет свойств, я ничего не могу изменить». В образах это состояние можно сравнить с инвалидностью — ощущением себя без рук, ног и глаз, лишённым способности действовать.
В этой позиции любые изменения воспринимаются как поражение. Если я попробую что-то изменить, я вновь столкнусь с тем, что уже было: с неудачей, с ошибкой, с обесцениванием. Поэтому я предпочитаю не связываться ни с чем и ни с кем, отказываюсь от характера, сопротивления, усилия. Так укрепляется позиция оторванности и несвязанности, в которой любое проявление сразу же обрывается.
Центральная мысль этого состояния звучит так: связь с реальностью уже оборвана, и восстановлению не подлежит. Любая попытка войти в пространство жизни только усиливает разрыв и подтверждает невозможность вернуть утраченное.
Эта логика превращает существование в бесконечное движение внутрь себя, в сжатие до точки, в отказ от всех структур и процессов. Всё создаваемое воспринимается как боль и потому отсекается, а единственным результатом становится опыт повторяющегося поражения, который закрепляется как неизбежный.

Позиция, которую я занимаю в этом пространстве

Здесь раскрывается парадигма несуществования, которая становится не просто мыслью или ощущением, а целой реальностью. «Не существовать» означает не соприкасаться, не входить в процессы, не иметь возможности быть в пространстве жизни. Любое действие здесь изначально обречено: если я делаю шаг, то обязательно совершаю ошибку, если пытаюсь что-то изменить, то неизбежно сталкиваюсь с поражением. Эта реальность формируется как практическая невозможность — невозможность быть, невозможность проявляться, невозможность связываться с жизнью.
Каждое действие порождает отторжение, каждое намерение приводит к сжатию себя в точку. В этой логике любое движение становится доказательством собственной несостоятельности: начал действовать — стал меньше, вошёл в пространство — и оно оказалось несоизмеримо огромным, недоступным, неподъёмным. В результате рождается единственная парадигма: всё, что я делаю, обязательно завершится поражением, всё приведёт к уменьшению и исчезновению.
Эта позиция закрепляется настолько жёстко, что воспринимается как единственный возможный сценарий. Не существует других вариантов, не существует других состояний. Иллюзия выбора растворяется, оставляя только один результат: стать меньше, допустить ошибку, убедиться в своей несостоятельности. Здесь действует механизм проекций — человек создаёт образ, подтверждающий его поражение, и затем сама реальность начинает подтверждать эту иллюзию, превращая её в единственную возможную правду.
Суть этого уровня — отказ от осознавания, отказ от видения других возможностей. Человек не способен заметить, что живёт в пространстве проекций, где каждая попытка изменить что-то заранее обесценивается и отрицается. Несуществование становится тотальной программой, в которой любое проявление жизни редуцируется до ошибки и поражения.
ПРИКАЗываю себе найти и прояснить, как называется всё это пространство.
Пространство программы, в котором я заставляю себя, не осознавая этого, отстраняться от реальности через жёсткую блокировку восприятия, через отказ присутствовать в жизни и через формирование в себе позиции уменьшенного, неспособного и проигрывающего по отношению к любой реальности.

Вибрационные уровни

Уровень -3
Это уровень закладывания парадигм, где формируется одна мощная структура, включающая в себя механизм сравнения. Сравнение становится ключом к восприятию: всегда есть что-то большее и что-то меньшее, одно противопоставляется другому, и в этом противопоставлении рождается процесс разделения. Размеры становятся главным критерием — то, что меньше, неизбежно проигрывает большему.
Здесь закрепляется идея, что разные пространства и состояния не только различны, но и отрицают существование друг друга. Каждое пространство утверждает: «другое не существует», и тем самым создаётся парадигма взаимного уничтожения, в которой ничто не может быть связано с иным. Вражда между «большим» и «малым» превращается в основу существования: меньшее пространство всегда оказывается проигравшим, а большее также утрачивает самостоятельность, переставая быть целым фактом реальности.
Этот процесс рождает иллюзию тотальности: любое различие превращается в отрицание, а любое отрицание — в вражду. Происходит закрепление механизма, когда само сравнение становится основанием для несуществования. Размеры противопоставляются друг другу, и именно через это противопоставление рождается парадигма: если я меньше, то я не существую; если я не могу вместить большее, то оно уничтожает моё присутствие.
Таким образом, на этом уровне формируется фундаментальная позиция: я всегда нахожусь в сравнении, я всегда меньше, а значит — проигрываю. В этой логике любое различие превращается в угрозу, любое проявление иного пространства воспринимается как доказательство собственной ничтожности. Это не просто психологический процесс, а программная структура, определяющая всё восприятие: чем больше разница, тем сильнее отрицание и тем глубже укореняется парадигма несуществования.
Воздействие и последствия
Реальность определяется через различия. Одно никогда не является продолжением или копией другого, любое проявление существует в единственном экземпляре, но при этом лишено ценности. Уникальность превращается в бессмысленность: «я есть, но это не имеет значения». Такое пространство неминуемо враждует с другими, подавляя их существование и одновременно подвергаясь подавлению. Каждое проявление самоидентификации оказывается погружённым в конфликт: я — это тот, кто не имеет отношения к другому, и именно в этом заключается моя единственность.
В этой логике любое отличие воспринимается как превосходство другого и как подтверждение моей малости. Размер большего всегда навязывается мне как факт, как неоспоримая данность, а моё пространство редуцируется до несуществующего. Так закрепляется парадигма вечного проигрыша, в которой реальность строится не на связи, а на отрицании, и любое моё проявление неизбежно оказывается ничтожным перед лицом большего.

Уровень -2
На этом уровне формируется реальность прямого противоборства. Всё, что создаётся, немедленно отрицается другим, и любое проявление неизбежно встречает сопротивление. Здесь закрепляется парадигма: всё всегда везде имеет противоположность, и эта противоположность не просто другая, а враждебная, отрицающая моё существование.
Противоборство превращается в основу восприятия: каждый результат воспринимается как чужой, каждый процесс — как не имеющий отношения ко мне. Любое пространство, которое создаётся внутри или вовне, подвергается тотальному отрицанию, и это отрицание носит программный характер. Реальность становится ареной постоянного конфликта, где одно не признаёт другое, и в итоге оба пространства оказываются разрушенными.
Здесь же закрепляется позиция малости. Моё пространство воспринимается как ничтожное по сравнению с «другим», которое всегда больше, сильнее, значительнее. Из этого рождается призма восприятия, которая сжимает меня до точки: я — маленький, ничтожный, лишённый способности что-либо изменить. Это внутреннее состояние постоянно подтверждается опытом: любое проявление приводит к разрушению, любое действие — к отрицанию.
Так возникает тотальная логика разрыва: мир разделён на несвязанные части, каждая из которых не только не соприкасается с другой, но и активно утверждает: «ты для меня не существуешь». Эта парадигма переносится и на внутренние процессы: моё «я» и мой результат существуют в разных реальностях, они разъединены и никогда не могут совпасть. Всё превращается в иллюзию достижения, которая тут же разрушается, потому что результат не принадлежит мне, а значит, его не существует.
Воздействие и последствия
Реальность проявляется как результат окончательного разделения. Это не процесс, а уже свершившийся факт: всё разделено до предела, и нет возможности ни объединить, ни связать разные пространства. Каждое проявление отделено от другого настолько, что общее пространство принципиально невозможно. В этой логике любое достижение разрушается, любое проявление обесценивается, а любое действие лишается результата.
Так закрепляется программа: всё уже разделено, а значит, общее пространство не состоится. Эта идея пронизывает восприятие на всех уровнях, превращая любое стремление в бессмысленное усилие. В итоге результат не может быть сохранён ни у кого, потому что сам принцип связи разрушен. Реальность становится совокупностью несвязанных фрагментов, наполненных кластерами боли и призмами восприятия, в которых невозможно ни присутствие, ни взаимодействие.

Уровень -1
Это уровень поиска и постановки места всем своим частям и проявлениям в реальности. Здесь возникает мощный конфликт между двумя парадигмами. Первая утверждает: всего много, всё существует в изобилии, в одном пространстве есть бесчисленное множество процессов, объектов и проявлений. Вторая же парадигма гласит: всё должно быть разделено, каждое проявление должно находиться отдельно и не соприкасаться с другим.
Таким образом, реальность одновременно воспринимается как единое пространство и как множество несвязанных точек. Человек оказывается перед задачей — разместить все элементы внутри одного пространства так, чтобы они не пересекались и не взаимодействовали друг с другом, а в идеале даже не знали о существовании других. Но эта задача невыполнима, потому что любое проявление, будучи замеченным, сразу же отделяется и перестаёт принадлежать «я».
Здесь работает механизм: если я наблюдаю какое-то проявление, оно уже не моё, оно отделяется и становится чужим. Если я не наблюдаю — его вообще не существует. Любая способность, любое достижение, любой процесс превращается в отделённый объект, который не принадлежит мне. Таким образом, наблюдение само по себе становится актом разотождествления, а всё увиденное неизбежно теряет связь со мной.
Это пространство напоминает ножницы, разрезающие любую связь. Я есть, и есть мои проявления, но они тут же отделяются, превращаясь в чужие процессы, к которым я не имею отношения. В результате формируется постоянная драма: любое достижение сразу же обесценивается и перестаёт существовать как часть меня. Всё превращается в набор отдельных точек, не имеющих между собой связей.
Воздействие и последствия
Задача этого уровня принципиально невыполнима. Пространство всегда одно, а точек в нём — бесчисленное множество, и каждая из них существует отдельно, не имея связи с другими. Эта парадигма превращает реальность в порошок: множество мельчайших частей, лишённых объединяющего начала. Всё, что было связано с «я», разрывается и уничтожается как достижение, превращаясь в несуществующее.
Достижение здесь обесценивается дважды: сначала оно отделяется как чужое, а затем полностью уничтожается как несуществующее. Любое проявление теряет принадлежность, потому что логика этого уровня требует разотождествления. В результате я остаюсь без связи со своими же процессами и результатами, а сама реальность превращается в поле, где любое проявление обнуляется.

Уровень 1
Это начальный шаг в сторону разрушения процесса достижения и получения результата. Здесь работает базовый механизм: всё отделено максимально, любое проявление выделяется из «я» и сразу же разотождествляется. Когда нужен результат, он рождается как поток, который выходит из меня, но тут же становится чужим, перестаёт принадлежать мне.
Поток, который должен заполнить свободное пространство, воспринимается как достижение, но сам процесс мгновенно теряет связь с источником. Сначала возникает иллюзия: «этого не было, это не моё», а затем и сам результат обесценивается, превращаясь в несуществующее. В реальности остаются лишь следы — следы пути, рационализации вроде «мне просто повезло», но живого восприятия достижения уже нет.
Таким образом, результат становится призрачным, иллюзорным. Даже если внешне достигнуто что-то значимое, сознание отделяет это от себя, и всё проживается как случайность, а не как процесс, принадлежащий мне. Здесь проявляется автоматизм: любое действие, любое достижение сначала формируется, а затем уничтожается через разрыв связи с «я».
Реальность этого уровня — это непрерывное разотождествление, в котором любое проявление растворяется, обесценивается и перестаёт существовать как часть моей жизни. Так формируется устойчивая программа: всё, что я создаю, не имеет ко мне отношения, а значит, не существует.

Уровень 2
На этом уровне формируется пространство планов и способов их реализации. План здесь выступает не как достижение, а как особая форма иллюзии, продолжение логики разделения, заложенной в минусовых уровнях. Сам процесс построения плана изначально несёт в себе разрушение: как бы он ни формировался, он всегда дробится на множество частей, каждая из которых существует отдельно, не складываясь в целое.
Создание плана воспринимается как заполнение реальности, которая осталась общей, но внутри уже разотождествлённой до мельчайших элементов. В этой логике план неизбежно становится множественным: шаги, прописанные в нём, противоречат друг другу, взаимоисключают друг друга, и потому цельность оказывается невозможной. Так план превращается в пространство иллюзий, требующее огромных ресурсов и всегда скатывающееся в состояние нереализуемости.
Человек начинает действовать, исходя из созданного плана, но очень быстро сталкивается с внутренними барьерами. Каждый шаг исключает другой, каждая возможность блокируется следующей, и реальность превращается в противоборство между множеством несовместимых элементов. В результате план не выполняется, а постепенно опускается на более низкие уровни, где превращается в мечты — разрозненные, бессвязные, не имеющие продолжения.
Таким образом, здесь продолжается реализация программ минусовых уровней: любое построение плана лишь подтверждает идею тотального разделения и усиливает парадигму несвязанности. План существует как иллюзия, но не как инструмент движения.
Воздействие и последствия
Эта программа опирается на фундаментальное утверждение: невозможно увидеть себя. Как глаз не может увидеть самого себя, так и я не могу воспринять собственное присутствие в реальности. Всё, что исходит из меня, тут же отделяется, превращается в чужое, не принадлежащее мне.
В результате план становится внутренним пространством, где каждый шаг отделён, каждая часть существует сама по себе, а общая цель разрушается. Логика разотождествления делает невозможным движение вперёд: вместо целого всегда рождается множество, вместо процесса — хаос, вместо результата — пустота. Так закрепляется парадигма, в которой любое намерение обрывается, а реальность наполняется пространствами, которые не могут быть соединены.

Уровень 3
На этом уровне проявляется программа выполнения инструкций, созданных кем-то другим. Здесь способность самостоятельно формировать планы уже разрушена, и потому жизнь начинает наполняться чужими схемами, правилами и предписаниями. Человек оказывается в пространстве, где его деятельность определяется инструкциями извне — от образовательных систем и профессиональных стандартов до всевозможных «правильных» алгоритмов действий, которые кажутся адекватными, но на деле закрепляют логику разделения.
Выполняя инструкции, я выношу часть себя во внешнее пространство, отделяю процесс от своего «я» и тем самым вновь подтверждаю: всё, что я делаю, не принадлежит мне. Каждое следование чужому правилу становится актом разотождествления, в котором результат автоматически воспринимается как чужой. Таким образом, любое выполнение превращается в процесс обесценивания: я действую, но это не моё; я достигаю, но результат исчезает, растворяясь в пространстве, которое не имеет ко мне отношения.
Эта программа основана на множественности и противоречивости инструкций. Они часто взаимоисключают друг друга, создавая ситуацию, где невозможно выполнить всё последовательно. В итоге любое действие оказывается ошибкой: следуя одному предписанию, я нарушаю другое, а стремясь выполнить оба, не получаю никакого результата. Так реальность наполняется бессмысленными усилиями, которые не складываются в целое и лишь усиливают внутренний разрыв.
Здесь особенно ярко проявляется эффект сравнения: мне показывают примеры других, у которых «получилось», и внушают, что если я буду следовать их инструкциям, я тоже достигну результата. Но в действительности, выполняя чужие шаги, я только глубже погружаюсь в логику разрыва и вражды с реальностью: всё, что проявляется, не моё, и потому обесценивается.
Воздействие и последствия
Накапливается множество самоидентификаций, связанных с разотождествлением. Каждая отделённая часть воспринимается как недоступная, и чем больше недоступность, тем больше кажется размер и сила этого «другого». Внутри же я ощущаю себя маленьким, ничтожным, неспособным.
Так формируется устойчивая идентификация: «я не могу». Всё, что я делаю, оказывается чужим, всё, что проявляется, не имеет к моей жизни отношения. Чужие инструкции закрепляют мою неспособность и превращают реальность в пространство кластеров боли, где любое действие подтверждает лишь одно: у меня ничего не получится.

Уровень 4
На этом уровне усиливается парадигма вражды, которая проявляется как драматизация отношений между мной и внешней реальностью. Всё, что я предпринимаю, всё, что намерен реализовать, сразу же отделяется от меня, и именно в этом отделении рождается позиция противостояния. Любое действие становится чужим, любое проявление — враждебным, любое пространство — не принадлежащим мне.
Даже самые простые процессы воспринимаются как разорванные: движение рукой, мысль, намерение — всё это словно вынесено наружу и больше не связано со мной. В результате реальность превращается в поле конфликта: моё внутреннее намерение и то, что проявляется во внешнем пространстве, оказываются противоположными и несовместимыми. Я вкладываю одно, а рождается другое; я хочу достичь цели, а результат не только не совпадает, но и оборачивается против меня, становясь чужим и враждебным.
Это пространство наполняется кластерами боли, иллюзиями и призмами восприятия, которые убеждают: для реализации чего-либо требуется колоссальный ресурс, всегда несоизмеримо больший, чем у меня есть. В итоге любое действие воспринимается как провал, как ситуация, в которой я сделал «совсем плохо» и разрушил всё до мельчайших частей. Вражда становится не просто эмоцией, а программой, структурой восприятия, которая закрепляет идею: всё чужое, всё отделено, всё наполнено страданием.
Воздействие и последствия
На этом уровне полностью разрушается способность управлять и контролировать. Всё, что я пытаюсь контролировать, оказывается вне моего влияния. Реальность представляется как совокупность огромных пространств, недоступных и враждебных, по отношению к которым я ничтожно мал. Мои намерения не принимаются, мои действия не связаны с результатами, и всё, что возникает во внешнем мире, быстро становится чужим, теряя всякую связь со мной.
Так закрепляется тотальная вражда с реальностью: любое действие приводит к рассыпанию, любое намерение — к разрушению, и всё превращается в подтверждение того, что у меня нет власти над своей жизнью.

Уровень 5
Это уровень полного и тотального снятия с себя ответственности за окружающую действительность. Здесь логика программы достигает предельного проявления: есть я и есть отделённые пространства, и мой результат может существовать только там — в выделенных, чужих, изначально отрезанных от меня областях.
С этого момента я больше не имею никакого отношения к тому, что проявляется во внешнем мире. По умолчанию я отстраняюсь: всё, что появляется в реальности, сразу воспринимается как «не я». В результате программа начинает выполняться исключительно во внутреннем пространстве — в уме, воображении, в сознании. Если на предыдущих уровнях ещё сохранялась попытка связывать результат с реальностью, то здесь деятельность и её проявления окончательно уходят внутрь, обходя внешнее пространство.
То, что посылается во внешний мир в виде намерения, отделяется от меня и превращается в кластер боли. Это пространство начинает восприниматься как враждебное, недоступное, чужое. Взять ответственность за него невозможно: оно изначально не моё, и на таком глубинном уровне это ощущается как абсолютное «не я». Реальность становится неподвижной и неповоротливой, наполненной отдельными пространствами-кластерами, в которых ничего нельзя изменить или преобразовать.
Воздействие и последствия
Здесь рождается позиция страдания и полной отделённости. Даже если я в воображении начинаю действовать, результат всё равно не может принадлежать мне. Связаться с внешней реальностью невозможно: любые намерения отделяются слишком быстро, превращаясь в чужие и недоступные.
Реальность воспринимается как среда, где человек лишён инициативы и силы, где он «плавает, как щепка в проруби», не имея возможности управлять течением жизни. Всё, что возникает, не связано со мной, и потому превращается в источник страдания и подтверждение моей несостоятельности.

Кластеры боли

Здесь сосредоточены ключевые формы страдания, которые формируют основу восприятия. Каждая боль фиксируется как абсолютная и неизбежная, превращая реальность в пространство, где любое действие заранее обесценивается.
Это боль гарантированного поражения — убеждённость, что любой шаг закончится неудачей. Боль исключительной малости — ощущение себя бесконечно меньшим по сравнению с реальностью и её масштабами. Боль невосприятия — переживание невозможности увидеть, проникнуть, воспринять жизненные процессы. Боль неспособности — фиксация тотальной утраты сил, ресурсов и возможностей. Боль отторжения — внутреннее знание, что реальность меня не принимает. Боль несвязности — переживание отсутствия контакта и включённости, осознание, что я не пребываю в пространстве жизни.
Здесь же присутствует боль отказа признать: я не вмещаюсь в пространство, я не принимаюсь реальностью, я не вижу процессов и не способен осознавать происходящее. Это приводит к боли невосприятия жизни во всех её проявлениях, к боли пребывания в пространствах, которые являются на самом деле отсутствием пребывания, пустыми оболочками без проникновения и участия.
Особо выделяется боль подчинённости пространствам, в которые я не могу проникнуть. Это состояние, где процессы отсутствуют, и я вынужден признавать, что у других они есть, а у меня — нет. Каждый раз это подкрепляется постоянными триггерами: у других что-то происходит, у меня же ничего.
Возникает боль бесполезности — невозможности воспринимать и проявлять, невозможности связаться с пространствами боли. Это боль тотального неумения, отсутствие процессов, в том числе жизненных и технических. Это боль смерти процессов, когда любое намерение сталкивается с пустотой: я решил, начал действовать, но убедился, что процессов нет.
Эта убеждённость рождает особую боль — признание отсутствия себя в активности, в понимании, во взаимодействии. Боль от того, что я не включён в материальные и социальные процессы, что я не понимаю происходящего, что у меня нет памяти, а значит, нет и основы для включения в реальность.
Боль самоидентификации закрепляется в формуле: я бесконечно ниже всего, я не способен содержать процессы. Любое намерение, любая энергия сталкивается с кластерами боли и растворяется в них, превращаясь в их часть.
В итоге рождается боль безысходности: это единственный вариант реальности, единственное положение, единственная позиция. Я нахожусь в пространстве, где нет альтернатив, где единственный вывод заключается в признании отсутствия выхода.

Точки фиксации кластеров боли
Эти точки проявляются как устойчивые внутренние формулы, в которых фиксируется невозможность что-либо изменить. Они звучат как непреложные истины, каждый раз подтверждающие бессилие: «у меня нет сил, у меня нет способностей, у меня нет возможностей, у меня нет энергии, у меня нет времени, у меня нет ума, у меня нет сообразительности».
Даже если что-то есть, оно сразу же воспринимается как недостаточное. Любое усилие кажется заведомо малым, любое качество — не отвечающим требованиям, любое действие — обречённым на нехватку. Эта недостаточность становится универсальной призмой восприятия, в которой любое проявление превращается в доказательство собственной несостоятельности.
Фиксация закрепляется в ощущении «еле-еле». Всё, что я делаю, воспринимается как предельное усилие на грани невозможного. Любое движение даётся с тяжестью, любое действие сопровождается убеждением, что «мне трудно, я не могу, у меня не получится». Даже повседневные процессы — ходьба, речь, выполнение работы — переживаются как почти непосильные.
Таким образом, эти точки создают устойчивую картину реальности: я заперт в собственном пространстве, в своей работе, в своём образе жизни, и выхода из этого нет. Восприятие закрепляется в форме окончательного приговора: «у меня нет и никогда не будет достаточно сил, чтобы что-то изменить».

Триггеры внимания

Триггер внимания номер один
Этот триггер реагирует на состояние невосприятия. Я смотрю — и не вижу, фиксирую внутри: «ничего не воспринял». Это не тот момент, когда я даже не замечаю, что ничего не воспринял, а именно частично осознанное переживание: я посмотрел и отметил для себя, что «ничего не увидел». Внутренне это ощущается как факт: я не проник в пространство, не воспринял его, и оно осталось для меня пустым.
Такое невосприятие запускает процесс разотождествления и рассеивания себя. Я словно разбегаюсь по углам, дроблюсь на части, и каждая из них переживает по-своему: где-то возникает досада, где-то боль и страдание, где-то равнодушие, а где-то самооправдание — мол, так живут все, и значит, всё нормально. В других случаях это может перерасти в резкое ухудшение состояния: я начинаю воспринимать свою жизнь как ужасную, худшую из всех, и задаюсь вопросом, как вообще мог так существовать.
В конечном счёте невоспринятое остаётся отдельно, как чужой фрагмент, превращаясь в океан, недоступный для меня. Внутри закрепляется идея: «мне не дано воспринимать, мне не дано видеть, мне не дано проникать». Эта формула постепенно становится фундаментальной установкой, определяющей моё отношение к себе и к миру. Она звучит как приговор: у меня нет этих свойств, у меня нет этих возможностей, у меня нет этих состояний.
Эта позиция воспринимается настолько глубинно, что начинает определять само моё исходное состояние. «Мне не дано» превращается в базовую самоидентификацию, которая связывает все мои качества в единое целое. В результате запускается автоматический процесс — я бессознательно выстраиваю дополнительные импланты и блокировки, которые подтверждают и укрепляют это «не дано».
Так я становлюсь создателем собственной несвободы: я активно активирую этот процесс, уплотняю его, закрепляю его в реальности. «Мне не дано» превращается в мой личный результат, который я сам же подтверждаю и определяю как истину своей жизни.

Триггер внимания номер два
Этот триггер реагирует на отделение себя от жизни. Само по себе отделение может быть естественным: я сижу в комнате и вижу за окном машину — я не в машине и, очевидно, не являюсь ею. Такое разделение нормально, оно естественно. То же самое происходит, когда я смотрю новости, фильмы, ролики: есть я, ограниченный рамками тела, и есть внешний мир, который существует отдельно.
Но в работе этого триггера естественное разделение превращается в постоянную и пролонгированную активацию, где каждая часть остаётся «при своём», и граница становится окончательной. В результате возникает позиция: «у меня этого нет и никогда не будет». Если я увидел машину за окном — её у меня нет, не было и не может быть. Если я захотел её получить, процесс разрушится ещё до того, как результат станет возможным. Всё воспринимается через фильтр отделённости: любое желание обрывается, любое стремление становится невозможным.
Каждое наблюдение внешнего мира сопровождается выплеском имплантов, программ и кластеров боли, которые закрепляют состояние: «этого у меня нет». Это решение становится фундаментальным и пронизывает восприятие всего. Реальность фиксируется как чужая, весь окружающий мир оказывается отрезанным и недоступным.
Так формируется устойчивая позиция: меня нет в мире, мир не принадлежит мне, и я не принадлежу ему. Даже если что-то приходит, оно всегда оказывается искажённым, разрушенным, «сломленным», неподлежащим использованию. Эта логика работает на всём протяжении времени, закрепляясь в ощущении, что ничего внешнего у меня быть не может.
Разные процессы, пространства и состояния воспринимаются как абсолютно разобщённые. Они никогда не соприкасаются, не влияют друг на друга и не могут быть связаны. Всё существует отдельно: один процесс не касается другого, одно пространство не имеет отношения к соседнему, а любое проявление остаётся изолированным.
Люди в такой логике тоже становятся чужими и разными: общение быстро сводится к поверхностному уровню, где нет глубины и подлинной связи. Всё воспринимается как изолированные миры, как два пруда на расстоянии сотни километров, между которыми нет даже птиц, переносящих жизнь.
Итоговое переживание этого триггера звучит так: всё абсолютно разное, ничто не связано, всё полностью разотождествлено. Реальность превращается в поле изоляции, где любое проявление остаётся чужим и недоступным.

Триггер внимания номер три
Этот триггер реагирует на восприятие возможного. Здесь возникает не столько желание, сколько вывод: «это существует, но не для меня». Я могу увидеть что угодно — фантазию в фильме, картинку по телевизору, чужую жизнь, — и признать, что это возможно в принципе. Но вслед за этим сразу звучит формула: «у меня этого нет и никогда не будет».
В отличие от второго триггера, который фиксирует отделённость от реальности, здесь закрепляется конкретная идентификация собственной неспособности. Машины бывают, кто-то на них ездит, но я — никогда. У кого-то есть особые возможности, у кого-то есть ресурсы, но для меня это недоступно. Возникает устойчивое переживание: «я не могу».
Эта установка формирует целый класс блокировок, которые глубоко проникают в восприятие. Пространство заполняется кластерами боли, где любое возможное сразу превращается в невозможное. Если у других что-то есть, а у меня нет прямо сейчас, значит, я лишён этой способности навсегда. Так формируется парадигма утерянного: способность была, но её больше нет; пространство существовало, но стало недоступным.
Этот триггер работает с раннего детства, закрепляя позицию «не могу» на всём протяжении жизни. С самого начала человек воспринимает себя как того, кто ничего не имеет и никогда не будет иметь. Со временем эта установка всё больше укрепляется, превращая любую возможность в доказательство собственной малости и чуждости.
В основе здесь лежит соотношение «большое — маленький»: всё внешнее представляется огромным и доступным другим, а я — ничтожен и не имею к этому никакой принадлежности. Чтобы принадлежать чему-то, нужна способность, но её у меня нет. Способность ассоциируется с рукой — тем, что делает, что создаёт. Но у меня её нет, и поэтому я лишён возможности действовать.
В итоге эта программа превращается в полное погружение в неспособность: я существую только как тот, кто не имеет, кто не связан, кто не может. Всё, что возможно в мире, становится невозможным для меня, а сама способность перестаёт существовать даже как потенциал.

Общее резюме

Документ фиксирует развернутую систему восприятия, где уровни от «минусовых» до положительных описывают динамику разрушения связи с реальностью. Начиная с ощущений равнодушия и постепенного выключения себя из жизни, структура углубляется в парадигмы несуществования, разделения, разотождествления и отказа от ответственности. Каждый уровень добавляет новое измерение изоляции: сравнение с «большим» и «меньшим», тотальное противоборство, разделение на точки, потерю результата, иллюзорность планов, подчинённость чужим инструкциям, вражду с реальностью и, наконец, полное снятие ответственности.
Эти уровни создают поле, наполненное кластерами боли, которые фиксируют гарантированное поражение, малость, неспособность, отторжение и отсутствие связи. Точки фиксации закрепляют это в форме постоянных внутренних формул «у меня нет…», превращая каждое проявление в доказательство бессилия. Триггеры внимания обеспечивают автоматическую работу программы: невосприятие («мне не дано»), отделение («этого у меня нет») и невозможность («это бывает, но не для меня»).
Вся структура формирует устойчивое пространство отчуждения, где любое действие обесценивается, любое проявление становится чужим, а жизнь переживается как пространство безысходности.

Краткое резюме по каждому блоку

Начальный уровень. Состояние равнодушия и отстранённости, скрывающих потерю связи с реальностью и превращающих жизнь в инерцию.
Фиксированное состояние «Я отстраняюсь». Позиция отказа от трудностей и действий, жизнь в изоляции и убеждённость, что связь с реальностью уже оборвана.
Позиция (несуществование). Любое действие воспринимается как поражение; реальность редуцируется до программы отказа от осознавания.
Уровень -3. Закладывается парадигма сравнения «большое–малое», где меньшее всегда проигрывает, а различия превращаются в вражду.
Уровень -2. Реальность фиксируется как поле противоборства: любое проявление отрицается другим, результат всегда разрушается.
Уровень -1. Формируется драма разделения: любое проявление, замеченное мной, сразу становится чужим, а достижения обесцениваются.
Уровень 1. Начало разрушения результата: любое достижение мгновенно разотождествляется и воспринимается как иллюзия.
Уровень 2. Планы становятся иллюзиями, дробятся на части, не складываются в целое и всегда обрываются.
Уровень 3. Жизнь определяется чужими инструкциями, результат воспринимается как чужой, закрепляется идентификация «я не могу».
Уровень 4. Любое действие оборачивается против меня, усиливается программа вражды с реальностью.
Уровень 5. Полное снятие ответственности, деятельность уходит в воображение, а внешняя реальность превращается в неподвижное пространство боли.
Кластеры боли. Боли поражения, малости, неспособности, отторжения и несвязанности формируют основу безысходности.
Точки фиксации. Внутренние формулы «у меня нет…» закрепляют ощущение тотальной недостаточности.
Триггер внимания №1. Реакция на невосприятие: «мне не дано», превращающаяся в базовую самоидентификацию.
Триггер внимания №2. Реакция на отделение: «этого у меня нет», реальность фиксируется как чужая и недоступная.
Триггер внимания №3. Реакция на возможное: «это бывает, но не для меня», формирующая парадигму утерянного и устойчивое «я не могу».