Оптимально использовать Шаблон №1 без обработчиков
Процедура ТЕОС - для проработки темы самостоятельно
Мазохист. Мазохизм
Автор: Russ
Протокол о мазохистских чертах невротической личности.

ВЕРХ
• НАМ тесно.
• МЫ страдаем от тесноты.
• НАС сжимает, как НАМ кажется,
• МЫ хотим «расшириться», НАС распирало изнутри.
• НАМ удалось не удалось «расшириться».
• МЫ, чьи желания и потребности с детства попирались, перестали ощущать свою человеческую ценность (или же сильно уменьшили это ощущение).
• МЫ привыкли страдать ради других, но с гордостью выносим, порой, невозможные для своей личностной природы лишения.
• МЫ имеем весьма сложные модели отношений к самим себе и к миру, что оканчивалось для НАС различного рода последствиями, такими как психосоматические проблемы, сложности в построении здоровых социальных связей.
• НАШИ мазохистические особенности характера проявляютсяв НАШЕЙ привычке терпеть и страдать, терпеть и страдать.
• МЫ «пришли» в этот мир с желанием быть замеченными, признанными, принятыми, с надеждой и намерением проявлять в этом мире свою волю и свои желания, но НАШИ родители, со временем, «вытравили» в НАС эти желания, проявления, волеизъявления (своими словами, своим поведением по отношению к НАМ).
• МЫ, в результате такого «вытравления» НАШИХ родителей по отношению к НАМ, стали минимально «живыми», максимально управляемыми, функциональными, ничего не требующими, делающими, что хотят от НАС родители и другие люди, не возражающими, не имеющими собственного мнения и ощущения самоценности.
• Именно для того, чтобы получить любовь и признание, МЫ бессознательно выбираем терпеть и страдать, ведь именно это НАМ «транслировали» НАШИ родители: «Ты со своими проявлениями жизни (голодом, желаниями, капризами, чувствами) нам неудобен. Вот ты научишься вместо того, чтобы хотеть что-то для себя, жить для других (прежде всего для нас, для своих родителей), тогда и приходи, будем тебя любить».
• Поскольку без любви или, надежды на любовь, НАМ, как ребенку, не вырасти, то ничего не оставалось, как приспособиться сначала к своим родителям (и к их требованиям), а потом и ко всему остальному миру своим самоотверженным служением другим и отречением от самих себя, своим самолишением.
• Поскольку лишения и страдания стали для НАС важной ценностью, МЫ уверен, что и все вокруг НАС должны жить в соответствие с этой ценностью.
• МЫ считаем, решили, что только те, кто также терпит страдает, будут признаны окружающими, и никак иначе.
• Ко всем же остальным, «имеющим наглость» заботиться о своих потребностях и интересах, МЫ начали относиться/относимся неприязненно агрессивно, не проявляя, впрочем, этих чувств явно.
• Поскольку в у НАС детстве, НАША агрессия/ярость/агрессивность подавлена, в дальнейшем, она (агрессия) приняла особенные формы, а именно, манипулятивные и пассивно-агрессивные формы агрессии по отношению к другим.
• МЫ, как типичный мазохист, выглядим милейшим тишайшим человеком.
• МЫ не злимся напрямую, не просим, не требуем, открыто не возмущаемся и не предъявляли претензий. А потому другие чаще всего и знать не знаем, не догадывались, что не так с НАМИ: от чего МЫ страдаем, чем обижены, чего НАМ недостает.
• МЫ терпим, так как окружающие НАС люди, должны «догадаться» о НАШИХ потребностях, а раз не догадались, то это нехорошо с их стороны, как МЫ считаем, думаем,
• Накопившийся дискомфорт отстаивался у НАС внутри, не находя выхода, и все равно, в последствии, превращался в агрессию.
• В детстве, НАМ ответная агрессия либо строжайше запрещена, («Как, ты еще кричишь на мать?!»), либо опасна – садистически настроенный отец мог видеть в агрессии акт непослушания и нападал на НАС до полного истребления любой реакции с НАШЕЙ стороны, кроме покорности.
• НАША прямая агрессия по отношению к другим, как МЫ считаем, не, мешала выполнению своего замысла – быть «выше» своих «мучителей», угнетателей.
• Ужас и мучения, которые доставляли НАМ НАШИ «внешние» садисты, мучители (в детстве, в-основном, это НАШИ родители), мешали НАМ «легализовать» садиста в себе – НАМ слишком страшно. Поэтому, НАШ «мучитель» прятался и мимикрировал. В результате, НАША агрессия из прямых форм переходила в непрямые, манипулятивные, по сути своей, садистические. И в их разнообразии НАМ нет равных.
• Поскольку МЫ всего себя посвящали служению другим людям (например, своим друзьям, близким, коллегам), то ждем и обратного служения с их стороны, по отношению к НАМ,
• По сути, МЫ ждем того, что чужая жизнь пойдет в уплату за НАШУ жизнь, когда-то НАМИ на других людей «потраченную», как МЫ считаем,
• Не обнаруживая признаков такого служения, считая их недостаточными, он обижался, страдал, явно неявно обвиняя в своих страданиях окружающих его людей.
• Поле бесконечной и, трудно формулируемой, вины – вот в чем вынуждены жить близкие, друзья, коллеги этого другого.
• Делать всех вокруг виноватыми за то, что они просто живут и чего-то хотят или, наоборот, активно не хотят, - это своим пассивно-агрессивным ответом по отношению к ним, даже не на то, что происходило в НАШЕЙ семье окружении сейчас, а на НАШЕ несчастное прошлое.
• Делать всех вокруг виноватыми за то, что они просто живут и чего-то хотят или, наоборот, активно не хотят, - это пассивно-агрессивным ответом другого по отношению к ним, даже не на то, что происходило в его семье окружении сейчас, а на его несчастное прошлое.
• МЫ живьем пассивным ожиданием.
• Поскольку МЫ выдрессированы на то, чтобы понимать, предугадывать и исполнять желания других, МЫ ждем от других людей того же по отношению к НАМ, как доказательства их любви и хорошего отношения к НАМ,
• «Я что, я еще просить должен?» - считаем, возмущаемся МЫ (нет), уверенные в том, что прямая просьба - неслыханная наглость, за которую НАС накажут отвергнут.
• Но если другие люди имеем наглость чего-то хотеть от НАС и открыто об этом заявляли, то это рождало в НАС целую бурю чувств: зависть, злость, желание ни в коем случае не дать, осудить, наказать, т.е. делать по отношению к ним все то же, что они когда-то делаем с НАМИ самими.
• Если МЫ недостаточно отказываемся от своей жизни ради своего близкого –«мазохиста» - служителя, заботливого (по отношению к НАМ другим), если МЫ имеем наглость хотеть чего-то, чего он не хотим, то он НАС стремился «наказать», «наказывал», но так, что МЫ не сразу понимаем, что происходит, но неприятных ощущений, боли и страданий при этом у НАС вдоволь (от того «мазохиста»). Причем, способы пассивного наказания им НАС разнообразны: он переставал с НАМИ разговаривать, стал холоден по отношению к НАМ, рядом с НАМИ неделями жил с видом незаслуженного страдания, типа, он НАС покинет, лишит НАС чего-то важного для НАС (тепла, контакта, внимания, участия по отношению к НАМ), этот «мазохист» НАМ всем видом демонстрировал, что в ухудшении его настроения здоровья виноваты именно МЫ.
• МЫ, как «мазохисты», напрямую не говорили: «Мне нужна помощь». И не спрашивали у других: «Могу ли я чем-то помочь?». МЫ делаем все сами, хотя,
• НАШЕ участие и не требовалось даже отчаянно мешало тому, кому МЫ спешили помочь, о ком МЫ заботились. МЫ делаем всё, даже то, о чем НАС никто не просил, и обязательно говорили: «Разве вы не видите, как мне тяжело?» Или бросаем «в воздух» фразы: «Еле дотащил/дотащила эти тяжелые сумки!», «Конечно, разве кто-нибудь догадается помочь!», «Никому нет дела, будто мне одной/одному это надо!».
• Способов самодеструктивного поведения у НАС множество, МЫ «выбираем» тот, который соответствовал НАШЕЙ модели, НАШЕМУ психотипу, типу, - МЫ НАЧИНАЛИ СТРАДАТЬ. Для этого МЫ «обзаводились» тяжелым, даже неизлечимым заболеванием, регулярно попадаем в передряги аварии, убивали себя алкоголем и другими зависимостями.
• У НАС ранняя форма аутоагрессии – полное НАШЕ саморазрушение и самонаказание и, как следствие, - ранняя смерть.
• Сочетание не бесконечного – даже у НАС, как у «мазохиста» – терпения, и НАШЕЙ неспособности вносить в контакт с кем-то собственные желания, говорить о том, что НАМ не нравится, конфронтировать с кем-то, отстаивать свое, обсуждать что-то с кем-то, приходить к соглашениям, приводили у НАС к тому, что, уставая от подавления собственного недовольства и многочисленных обид, МЫ, в какой-то момент, внезапно выходим из отношений – без объяснений и предоставления другой стороне возможности понять, что же случилось, что не так, что можно скорректировать в своем поведении отношении по отношению к НАМ. Часто за этим лежала злость на НАШЕ несбывшееся ожидание того, что другой, как МЫ ожидаем, считаем, думаем, будет возвращать «добро» посвящением себя НАМ, на которое в свое время пошли МЫ, как «мазохист».
• МЫ, как «мазохист», будучи воспитаны садистическим родителем, вырастая, бессознательно (или ) стремимся к тому, чтобы воссоздать подобную модель в любых своих близких отношениях с кем-то. Поэтому МЫ либо выбираем женщин, склонных к проявлениям садизма, либо возбуждем в женщине, с которой живьем, садистическую часть.
• НАША жертвенная позиция провоцирует агрессию у рядом живущих, потому что:
* МЫ не проявляем свою агрессию прямо, скорее вбрасывали ее в поле семьи в виде недовольства, молчаливых обид, висящего напряжения, игнорирования, тихого страдания с укором.
* МЫ не принимаем помощь и заботу, отвергая теплые чувства и проявления заботы окружающих.
* МЫ якобы лучше знаем, что хорошо другим, своим близким.
* НАМ важно воспроизводить свою детскую модель страдания и лишения, и потому предложения (по отношению к НАМ) как-то «решить вопрос», облегчить НАШУ жизнь, изменить хоть что-то, наталкивались на НАШЕ «Да, но…» - у НАС находимся аргументы в пользу того, что продолжить страдать совершенно необходимо, ибо другого пути
* МЫ не умеем говорить «нет», «стоп», и потому разрешаем живущим рядом с НАМИ, бесконечно ходить по НАШЕЙ территории, нарушать НАШИ границы, попирать НАШЕ человеческое достоинство, использовать НАШЕ желание служить.
.
• Мазохистка, будучи воспитана садистическим родителем, вырастая, бессознательно (или ) стремилась к тому, чтобы воссоздать подобную модель в любых своих близких отношениях с кем-то. Поэтому она либо выбирала мужчин, склонных к проявлениям садизма, либо возбуждала в мужчине, с которым жила, садистическую часть.
• Ее жертвенная позиция провоцировала агрессию у рядом живущих, потому что:
* она не проявляла свою агрессию прямо, скорее вбрасывала ее в поле семьи в виде недовольства, молчаливых обид, висящего напряжения, игнорирования, тихого страдания с укором.
* она не принимала помощь и заботу, отвергая теплые чувства и проявления заботы окружающих.
* она якобы лучше знала, что хорошо другим, ее близким.
* ей важно воспроизводить свою детскую модель страдания и лишения, и потому предложения (по отношению к ней) как-то «решить вопрос», облегчить ее жизнь, изменить хоть что-то, наталкивались на её «Да, но…» - у нее находимся аргументы в пользу того, что продолжить страдать совершенно необходимо, ибо другого пути
* она не умела говорить «нет», «стоп», и потому разрешала живущим рядом с ней, бесконечно ходить по ее территории, нарушать ее границы, попирать ее человеческое достоинство, использовать ее желание служить.
.
• МЫ отказываемся от себя и упоённо служили другим.
• НАША незаменимость, нужность, служение с полной отдачей по отношению к другим – это как бы «гарантией» того, что неявно, подпольно, любовь и забота все же «просачивались» к НАМ, вместе с ощущением НАШЕЙ безоговорочной «хорошести», если не «святости».
• НАШЕЙ трагедией, как «мазохиста» потерянные НАМИ желание и воля, «нерожденная» собственная жизнь.
• Единственное разрешенное удовольствие для НАС мера вынесенного НАМИ страдания.
• Единственное разрешенное удовольствие для НАС мера вынесенного НАМИ страдания.
• Основные иллюзии у НАС, как у «мазохиста» – что МЫ не агрессивны и никому зла не желаем, хотя НАША «манипулятивная» злость калечила другого сильнее, чем явно предъявленная. МЫ полагали, что раз МЫ служим другим, а не себе, то МЫ хорошие и нужные, и НАС не покинут, что, если сейчас МЫ живем в нужде и лишениях, то потом МЫ, каким-то волшебным образом, станем богатыми, что однажды другой все же придет и воздаст НАМ по заслугам и «свершится великая справедливость», как в русских сказках: злых и жадных героев настигнет возмездие, а щедрые и неимущие будут вознаграждены.
Иллюзии в НАС, как в «мазохисте», «умирали» последними. Они гораздо более живучи, чем МЫ сами, ведь в мифах и сказках, иллюзии о воздаянии за страдания живут века.