Парадигма невзросления. Отказ взрослеть.

Эта позиция часто проявляется и становиться доступной для рассмотрения  после рассмотрения состояния "У меня не получается/ У меня не получиться". Если получается это состояние рассмотреть, то обычно  выходим на вот такую парадигму, в которой человек существует и выполняет  во взрослой жизни. Многие проблемы с ситуациями "У меня не получилось/Не получается/Я не могу/Я не понимаю и т.д. " именно из-за того, что взрослый человек пытается что-то делать именно из этой позиции и по сути просто выполняет программу "Парадигма маленького ребенка.
Естественно, как бы человек не пытался преодолеть свои "Не могу/Не получается/НЕ понимаю" - у него это получается с очень большими сложностями, потому что эти усилия тоже делаются из  такой позиции.  И получается как бы замкнутый круг, который в проработках довольно сложно разорвать и выйти на рассмотрение этой парадигмы.
В той или иной мере такая (похожая по сути ) парадигма есть у каждого, ведь каждый человек проходил через детство и создавал похожие пространства в своем жизненном пространстве.
С позиции некоторых шизопрактик - такие позиции/субличности  "маленького внутреннего ребенка" надо любить и посылать ему  любовь - совершенно  идиотский подход. Эту позицию нужно не укреплять - ее нужно прорабатывать, если человек хочет становиться взрослой самодостаточной личностью

Позиция ребенка, который отказывается взрослеть

Надо будет взрослеть, а это у меня ассоциируется с чем-то тяжелым, трудным. Слова о том, что быть взрослым трудно. Тяжело. Мать. Слова матери, что не торопись взрослеть, взрослым быть хуже, чем ребенком, что пока ты маленький, ты защищен, мы о тебе заботимся, ты в безопасности. Я сам себе это говорю.
Надо остаться ребенком. Надо сопротивляться взрослению, потому что идея комфорта и безопасности быть ребенком, и суровый, холодный, недружелюбный, жестокий мир взрослого. Быть взрослым – это постоянная уязвимость, незащищённость. Быть взрослым – это противоположность тем преимуществам, которые есть у ребенка: холод, трудности, страдания, одиночество, незащищенность, необходимость постоянно страдать и преодолевать трудности. Хрень полнейшая быть взрослым, поэтому ну его нахер, я буду делать все, чтобы не взрослеть, чтобы не переходить в статус взрослого, даже если тело подросло. И оставаться внутри маленьким ребенком. Позиция маленького ребенка, который отказываться взрослеть.

Отказ от делания – это уже инструментарий. Буду ныть, психовать, плакать, истерить.

Парадигма  "Позиция ребенка, который отказывается взрослеть".

Ребенком быть безопасно. Пока я ребенок, я защищен, обо мне заботятся взрослые. Мне можно ничего не делать, ни о чем не заботиться, ни за что не отвечать. Беззаботность, безответственность. Идея бегать беззаботно, кайфовать. Все готовенькое. Обеспеченность едой, одеждой, жильем. Если что-то не так – ответственность можно переложить на взрослого: не сказал, сказали не то, не научили. Если у меня чего-то нет: это они мне не дали, они не смогли купить мне то, что я хотел. Двойные стандарты: то, что у меня есть, это от них, и это норма, а если чего-то нет, то на них ответственность за это. Задача – оставаться в пространстве, в позиции, удерживать эту позицию. Она выгодна. И соответственно запрет на позицию взрослого, ведь это теперь мне самому надо будет все это делать, решать, добывать, а тут идеи, что это сложно, что это страшно, что трудно, тяжело. Я не умею, я не знаю, я не могу с позиции ребенка быть взрослым, для меня это темный лес, страшное нечто и незнакомое. Как ребенок может понимать, что и как нужно делать взрослому, сама позиция этому противоречит. Я же в позиции ребенка, поэтому позиция взрослого эта некая крайняя противоположность, и как следствие что-то крайне нежелательное. Я не умею, не знаю, делать не буду, не понимаю. Делать все, в т.ч. неделание, чтобы оставаться в позиции маленького ребенка. Страх взрослой жизни, с этой позиции она рисуется темной, страшной и пугающей.

Я не буду это прояснять, я упрусь рогом, займу позицию, что я этого делать не буду. Похоже очень на капризничанье. Я не буду и все. Одно из проявлений этого ребенка – не буду делать, инструмент, позиция.

Упрямость, психовать, истерить, бить ножками по полу, эмоционально истерить. Реально оставаться ребенком. Ребенок лет 3-5 лет. Максимально стремиться к тому, чтобы быть беззаботным, ни за что не отвечать, на других перекладывать ответственность. Всегда быть в позиции ребенка, пользоваться ею, и скорее из этой позиции изображать взрослого. Я изображаю взрослого, надо быть взрослым, я же взрослый, у меня дети уже, я же фактически взрослый, и я имитирую, моделирую поведение взрослого: важность, и другой набор масок. Важности на уровне изображаю взрослого. Я создаю вид, исходя из моих представлений о том, каким должен быть взрослый. Но в основном я проявляю себя как ребенок. Внутри ребенок все равно. Требовать от других чего-то для себя, ответственность перекладывать, ждать от других, требовать, перекладывать. Жаловаться, ныть, отказываться делать, психовать. Требовательность, претензия к миру, к жизни, к взрослым, я не могу, я маленький, дайте мне.

Я не буду делать, не буду и все. Мне можно не делать, другие сделают, другие дадут. Чуть-что – включается сирена, что я не могу, я же маленький. Не могу и все. Когда человек маленький у «взрослых» есть позиция, что он же маленький, значит он не может, значит надо сделать за него, эта позиция впитывается, ты маленький, ты еще не можешь, ты еще не умеешь, тебе рано и т.д. И это очень выгодная история, я же маленький, я же не могу. Я вырос, а прибегать к этой стратегии: лапки вверх, и я не могу, беспомощность – она осталась. Перекладывать на других, ждать от других, что сделают за меня. Позиция я беспомощный, потому что я маленький. Во всех других людях видеть взрослых, причем даже в детях. Главное, чтобы это был другой человек, а себя всегда ставить в позицию младшего, маленького, по отношению к другому – к взрослому.
Единственное, что по отношению к детям наслаиваются дополнительные игры во взрослого, в родителя и т.д. На позицию ребенка накладываются другие процессы и игры.

Ко всем я моментально занимаю позицию ребенка, младшего кого-то. Именно ребенка. На сразу на другого ответственность переложил, необходимость делать тоже переложил. Теперь ты обо мне заботься, теперь ты делай, ты отвечай. Я ищу людей в свое окружение, которые могли бы взять на себя роль взрослого по отношению ко мне-ребенку. Так компенсирую, так и живу в общем-то.

Страх. Взрослым быть нельзя. Страшно. Трудно. Некий абстрактный сильный запрет, блокировка. Нельзя быть взрослым. Нельзя становиться взрослым, нельзя прекращать быть ребенком.

Я делаю что-то, смотрю на взрослого, и он должен мне сказать, правильно я делаю или нет, взрослый должен взять ответственность за мои действия. Делаю с позиции ребенка, который сам не может решать, так или не так, правильно или неправильно. Ответственности и осознанности никакой нет за то, что я делаю.
Ребенок не может быть самостоятельным.
Страх, если неправильно, и радость, если правильно. Но это взрослый должен решить. Я смотрю на взрослого с надеждой, что похвалит, и со страхом, что я снова сделал что-то не так. Нет своего видения, позиции, намерения. Отказ от самостоятельности.

Скажи мне, что дальше делать, я сделаю. Ты же взрослый из нас двоих, я соответственно не взрослый. Позиция такая. И к людям, и к процессам, и ко всему.
Застрял где-то в позиции ребенка, активно ее отыгрываю. Живу из этой позиции, активно сопротивляясь неким представлениям о взрослости. Абстракция, просто образы – и то и другое: и образ ребенка, который я отыгрываю, и образ взрослого, к которым я тяготею в других, и от которого я бегу в себе.

Страх не выживания, что не будет денег, я ведь не могу работать, я ведь не могу зарабатывать, стало быть денег у меня не будет, и я не выживу.

Копировать бессознательно поведение взрослый – идея такая: если я буду делать как они, копировать поведение взрослых, я тоже буду взрослым. Быть взрослым, это значит вести себя как они, говорить как они, все как у них. Так ребенок пытается быть взрослым. Оставаясь внутри ребенком.

Зависимость от взрослых, их мнение правильное, они знают, а я нет, они умеют, а я – нет, они понимают, а я – нет.

Страх начать делать что-то самому, потому что в этом случае я как бы тоже стану взрослым, а это под запретом, это запрещено. Страх, что мне придется быть взрослым, это же ужас. Я старательно удерживаю себя в состоянии, в позиции ребенка. Всегда жду от кого-то решений, указаний, одобрений, любой другой обратной связи.
Позиция, что я без взрослого сам не могу принимать решения, не могу знать, понимать, что и как мне нужно делать. Как инструмент удерживания себя в позиции ребенка. Часть игры в ребенка, которую я исполняю, будучи взрослым.
У ребенка, у образа ребенка в моей голове, в моем сознании есть определенный набор характеристик, идей и процессов, кем быть и как себя вести. Пособие о том, как быт ребенком и как избежать взросления. Все, чего здесь нет, это уже из мира взрослых, и я туда не пойду. Зато я буду занимать позицию ребенка, буду ребенком, эту позицию не покину. Буду выполнять все процессы.
Если речь идет об актерском мастерстве, то нет лучшего актера, чем тот, кто верит в то, что он и есть эта роль.

Бессилие перед взрослым миром: я не могу то, что нужно для выживания во взрослом мире. Я не могу то, что могут взрослые. Я ребенок, поэтому я не способен. Поэтому я не буду делать. Я же постоянно в неизменной позиции нахожусь, что бы ни происходило. Позиция не меняется. Я всегда ребенок, а мир всегда взрослый. Я иной раз отказываюсь понимать, знать, смотреть, разбираться, потому что изначально идея, что это недоступно для меня, что это только взрослым доступно.

Я все эти процессы выполняю. Я полностью и по-честному нахожусь в позиции ребенка, застывшего в каком-то возрасте я, который не взрослеет, более того, сопротивляется и боится взрослеть. Фиксация, фотография, что-то, в чем я застрял.
Принял, занял эту позицию. Причем она, как кажется, занимает очень большую долю в моем сознании.

Дальне не писать, не работать, потому что я же ребенок, и мне не обязательно на себя брать ответственность за свою жизнь, за результаты в ней. Поделал чего-то немножко, но поделал это для вида, я же как ребенок, все равно ничего не решаю, я могу лишь помогать взрослым. Все равно им за меня доделывать, взрослые должные отвечать за результат. Я – маленький, я за результат не отвечаю, я же не умею, не понимаю, не знаю, у меня все равно результата не будет.
Если я откажусь делать, взрослый это сделает за меня. Кто-то обо мне позаботиться. Если не взрослый, то вселенная, высшие силы позаботятся обо мне.
Так что не беда, если я чего-то не сделаю.

С этой позиции можно забить, и не сделать чего-то, а еще и убежать. И при этом идея, что кто-то за меня это сделает.

Опять глаза закрываются, идет очень сильный отказ, сопротивление быть в сознании – ребенок, который не соображает. Впадать в отключку с идеей, что я – глупенький ребенок, я не понимаю, не соображаю. Дети же они глупые же еще ко всему прочему. На лице маска дурака, дурачка, тупого, ничего не выражающего выражения лица. Бездумность, бессмысленность – идея, что я не понимаю. Не понимаю, и все тут.

Состояние, в котором я прошу взрослого дать мне что-то: купить, подарить, короче дать. Состояние, что я сам не могу этого себе дать. То, чего я хочу, мои желания, я не могу, не в состоянии это себе обеспечить, я должен попросить, или дождаться, пока сами дадут. Кто-то мне должен дать, то, чего я хочу, т.к. я сам не могу, не способен это получить, обеспечить, добиться. От меня ничего не зависит, только с разрешения, с участия другого человека, который для меня взрослый, я могу что-то получить. Инструмент, часть позиции бессилия.

Слушаться надо, надо подчиняться. Отказ от своей воли, от своего мнения, от своего видения. Пассивная позиция послушного, покорного ребенка, подчинение чужой воле. Рабство в обмен на комфорт, на безопасность и все остальное.
Подчиняться, слушаться, покорным быть, как отказ от ответственности, от самостоятельности – как атрибутов взрослой жизни. Я буду слушаться и подчиняться, и под это дело всегда можно от ответственности сбежать, и если что даже обвинить того, кто сказал мне, что делать.