Отказ от проявления воли и от создавания услилий. Безволие.

2020_06_20

Тема — воля. Точнее, её исчезновение. Исчезновение как не случайное состояние, а как следствие внутреннего отказа. Отказа от самого принципа воли, от самой идеи усилия. Здесь не просто «воли нет» — здесь она сознательно отвергнута, удалена, вычеркнута из пространства. “Я отказываюсь от неё как от чего-то ненужного, как от чего-то мешающего. Я отказываюсь создавать усилие, я отказываюсь быть активным участником собственной жизни.” И это не просто внутренняя пассивность — это структурированное состояние, в котором воля больше не запускается. Она больше не применяется. Она больше не принадлежит мне.
Этот отказ — не эмоция и не временный сбой. Это — парадигма. Это состояние, где я перестаю быть субъектом. Перестаю быть источником действия. Я больше не инициирую события. Я просто наблюдаю. Или оцениваю. Или комментирую. Иногда — делаю вид, что участвую, что принимаю решения. Но на деле это всегда происходит вне меня. Не мною. Не через меня. Не по моей воле. Это как шампанское, которое будто бы «само» сказало мне: «выпей», и я выпил. Не потому что хотел. А потому что не смог — не захотел — не приложил воли, чтобы не выпить.
И в этом — самая суть. Проработка здесь не для того, чтобы изменить внешние события. Не для того, чтобы мир стал таким, как мне хочется. А для того, чтобы я сам, внутренне, смог делать выбор. Чтобы я мог сам решать: что делать, чего не делать, когда остановиться, а когда — наоборот, запустить движение. И главное — чтобы я мог выполнить своё собственное решение. Не формально, а реально. Проработка не ради результата. А ради силы. Ради способности. Ради того, чтобы снова быть субъектом.
Это особенно становится заметно, когда видишь, как живут другие. Я вот общался с одним человеком и сказал ему: «Смотри, у тебя проблема. У меня такая же». А он ответил: «Да мне всё равно. Я так живу, и всё». И в этом была не просто безразличность. В этом была система. Состояние, в котором даже сама идея изменений отсутствует. Где нет мотивации. Нет импульса. Нет даже теоретического допущения, что можно жить иначе. Это — парадигма, в которой страдание становится нормой. Где тюрьма — это «жизнь». Где боль — это «стабильность». Где идея выхода даже не рассматривается.
И я понимаю, что у него одна личность, у меня другая. Но структура работает одинакова. Есть внутреннее решение ничего не менять. Есть внутренний отказ действовать. Я знаю, что это вредно. Я знаю, что мне плохо. Я знаю, что я страдаю. Но я сознательно не делаю ничего, чтобы это изменить. И не потому что не могу. А потому что не хочу. Потому что воля отвергнута.
Сколько раз это уже было? Сколько уходов, запоев, срывов? И этот случай — может быть, даже самый лёгкий. Просто вино. Просто неделя. Просто Америка. Просто немного отработки. Но принцип остаётся. Точка отказа. И дальше — сползание в состояние, где больше нет управления. Где всё идёт само. Где всё решается не мной.
И потом снова — сборка. Попытка взять себя в руки. Вернуться. Начать управлять. И снова — боль. Потому что контроль — это боль. Потому что управление собой — это усилие. И оно всегда требует ресурса. Оно всегда забирает. Оно всегда вызывает внутреннее сопротивление. Но именно в этом и состоит весь цикл. Я держусь, держусь, потом срываюсь, потом снова держусь. Падаю — собираюсь — снова падаю. Это не просто поведение. Это — парадигма. Парадигма жизни, в которой я качаюсь между двумя полюсами: «я контролирую себя» и «я не контролирую себя». И оба эти состояния — болезненны.
Контроль себя — это тоже боль. Потому что за ним — усилие. А за усилием — страх. Страх, что я не справлюсь. Страх, что я не удержусь. Страх, что я снова сорвусь. И тогда включается весь кластер боли, связанный с управлением собой. Я обязан быть в норме. Я обязан быть адекватным. Я обязан быть хорошим. Я обязан быть осознанным. И всё это — не потому что я этого хочу. А потому что система требует. Потому что правила диктуют. Потому что так надо.
И вот я снова в парадигме. «Я должен контролировать себя». «Я должен быть нормальным». «Я должен быть сильным». Но вопрос остаётся. Почему управление собой связано с таким уровнем страдания? Почему это неестественно? Почему контроль требует такой жертвы? Почему простое действие — удержать себя — становится источником боли?
Почему я не могу просто быть? Почему я не могу жить, не теряя управление? Почему эта система не перезапускается сама? Почему я не меняюсь?
Именно здесь начинается настоящая проработка.

Уровень 1
Здесь начинает проявляться логика, но она — своя, особенная. Не логика ума, а логика программ. Почему вообще возникает боль при контроле себя? Кажется, что сама структура личности изначально формируется таким образом, что в тебе уже с рождения заложено нечто, идущее против. Как будто ты рождаешься с неким импульсом, уже встроенным в глубины. И этот импульс — неосознанный, но мощный. Он тянет в сторону, в сторону сбоев, потери контроля, автоматизмов. Как будто у тебя внутри уже есть точка, которая стремится в деструктивность, в распад.
И вся система личности выстраивается так, чтобы работать на фоне этого импульса. Всё строится в противовес. Потому что импульс этот — не слабый. Он реальный. Он активен. И потому постоянно требуется усилие: удержать себя, остановить, не поддаться. Ты сталкиваешься с раздражителем — например, ссорой, и у тебя автоматически включается агрессия. Ты хочешь навредить, ударить, отреагировать. И в этот момент — ключевая точка: сможешь ли ты остановиться или нет? Сработает ли контроль или импульс возьмёт верх? Сможешь ли ты осознать, что происходит? Или окажешься просто ведомым?
И такие выборы происходят постоянно. Каждый день. В самых мелких вещах: встать или полежать, заняться делом или распустить себя, съесть нормальную еду или заказать пиццу, бухать или остаться в ясности. Это непрерывный процесс. Это постоянное столкновение. Каждое действие — это выбор. И выбор всегда сводится к одному: идти по пути усилия или по пути автоматизма. Лечь на диван или прибраться. Закрыться в трансе или направить внимание в реальность. Один путь — лёгкий, знакомый, приятный. Второй — требует усилия, преодоления, выхода за рамки инерции.
И в основе каждого такого момента лежит боль. Контроль связан с болью. Усилие — всегда боль. Даже простое физическое усилие — уже сопротивление. Лежать и ничего не делать легче. Делать — тяжелее. И поэтому всё, что связано с нормальной, здоровой жизнью, автоматически сопряжено с болью. Потому что требует контроля. Потому что требует усилия. Потому что требует быть.
Но в этом и суть. Программа контроля — это не запрет. Это выбор. И если ты хочешь жить, а не растворяться, тебе придётся контролировать. Не подавлять, а направлять. Не быть жертвой импульса, а стать источником воли. И это не про силу. Это про то, чтобы каждый раз, когда появляется импульс — остановиться. Увидеть. Принять решение. Сделать шаг — не в сторону разрушения, а в сторону присутствия.
Всё пространство здесь — это кластер боли. Это не фигура речи. Это буквально. Потому что каждый шаг к осознанности требует усилия. Каждый выбор — через сопротивление. Даже такая мелочь, как прибраться дома, уже становится актом преодоления. Потому что внутри всё сопротивляется. Потому что импульс — лечь, не делать, раствориться — всегда сильнее. Он встроен. Он базовый.
И пока ресурс ещё есть, ты можешь удерживаться. Пока кластеры боли не переполнены — можно жить более-менее стабильно. Но когда ресурс заканчивается — импульс берёт вверх. Ты просто плывёшь. И плывёшь всегда вниз. Потому что именно так работает эта система.
И потому — любая работа, любая практика, любая простая деятельность — это уже акт сопротивления автоматизму. Это уже акт жизни. Потому что вся система здесь изначально склоняет тебя в сторону транса, в сторону отключения, в сторону «ничего не делать». Всё нормальное — это всегда встречное движение. Это всегда выбор: либо снова раствориться, либо остаться. Оказаться здесь. И в этом — весь принцип.

Уровень 2
Вся структура поведения человека представляет собой взаимодействие между внутренними кластерами боли и физиологическими механизмами регуляции — прежде всего, гормональными. На практике это проявляется в повседневных выборах: включить YouTube или прибраться дома, пролистывать ленту на развлекательном сайте или заняться телом, питанием, работой. Список можно продолжать, но его суть — дихотомия между деятельностью, связанной с усилием, и погружением в расслабляющее, трансовое, зачастую автоматическое состояние.
Мозг в этих ситуациях работает предсказуемо: он стремится к получению дофамина, серотонина, других гормонов комфорта. Любое действие, обеспечивающее расслабление, снижает внутреннее напряжение и становится предпочтительным. Оно субъективно воспринимается как «естественный» выбор. Напротив, действия, не сопровождающиеся немедленным удовольствием, а тем более вызывающие дискомфорт, требуют предварительного преодоления — воли, усилия, внутренней собранности. Эти действия воспринимаются как стрессовые, даже если в долгосрочной перспективе они являются более полезными.
Повседневность состоит из постоянного выбора между этими двумя типами активности. С одной стороны — импульсивные, дофаминовые занятия, не требующие усилий. С другой — продуктивные, но более болезненные формы действия. Потратить три часа на «лёгкое» занятие — значит впустую израсходовать время, не преобразовав его ни во что значимое. Потратить это же время на дело, вызывающее сопротивление, означает вложить ресурс и сдвинуться с места. Эта развилка повторяется постоянно и, по сути, определяет всё течение жизни.
Чтобы выбрать путь действия, связанного с усилием, необходимо преодолевать сопротивление. Оно возникает как на уровне психики, так и на уровне физиологии — мозг, столкнувшись с необходимостью усилия, выдает гормональный отклик, который субъективно ощущается как раздражение, апатия, отвращение, тревога. Это первичное поле борьбы. Контроль в такие моменты требует определённого внутреннего ресурса — ресурса воли или сознательной регуляции. Пока этот ресурс есть, субъект способен преодолевать импульс и действовать вопреки внутренней инерции.
Однако этот ресурс не бесконечен. Он истощается — в течение дня, недели, в зависимости от внешней нагрузки и внутренней устойчивости. По мере снижения ресурса становится труднее контролировать поведение, и субъект начинает всё чаще переходить в автоматическое, импульсивное функционирование. Таким образом, способность к контролю — это ограниченный, но воспроизводимый ресурс, похожий по характеристикам на энергию. Он может быть восстановлен, но при превышении нагрузок — исчерпывается.
Социальная структура, культура и базовые паттерны воспитания построены на допущении, что человек должен постоянно выбирать «полезное» поведение. Но на практике нейрофизиология работает иначе: субъективно человеку проще погружаться в состояние отдыха, развлечения, инерции. Эти действия не требуют усилий и подкрепляются положительным гормональным фоном. Долгосрочная полезность в этих условиях теряет значимость, если не поддерживается внешним давлением или внутренней дисциплиной.
Именно поэтому ресурс самоконтроля столь важен. Это основа личной структуры, от которой зависит возможность сопротивления инерции, отклонения от трансового состояния. Можно сказать, что на глубинном уровне происходит постоянное столкновение между субъектом и собственной личностью — той её частью, что сформирована из кристаллизованных кластеров боли. Эти кластеры — области устойчивого избегания, где раньше возникал дискомфорт, и где сформировалось автоматическое стремление уходить от усилия.
Большинство людей функционирует на уровне подчинения этим кластерам. Они не осознают механизмов, движущих их действиями, и просто следуют по пути наименьшего сопротивления. Однако возможность остановки, выбора, осознанного сопротивления всё ещё сохраняется. Субъект, как автономное начало, способен в определённые моменты прервать автоматическое поведение и принять решение — пойти в сторону действия, даже если оно сопряжено с болевым фоном.
Таким образом, структура жизни — это не просто набор событий, а последовательность столкновений с внутренним сопротивлением. И каждое из них требует либо мобилизации воли, либо сдачи — уход в регресс, в инерцию, в удовольствие, не создающее ценности. Управление этим процессом и есть центральная задача зрелого субъекта. Вся система выстраивается вокруг этого баланса: между сохранением энергии и её осмысленным вложением в преодоление.
Уровень 3
На уровне, связанном с кластерами боли, возникает закономерный вопрос: каковы мечты большинства людей — людей нашего уровня? Какими были наши мечты раньше? У многих они стандартны: машина, квартира, стабильность. У кого-то это уже есть. Тогда что остаётся? Какие остаются мечты, если отбросить поверхностный слой?
В коллективном воображении, мечта — это почти всегда гиперболизированное состояние изобилия. Деньги, причём не просто достаток, а столько, сколько невозможно потратить до конца жизни. Острова, яхты, здоровье — желательно абсолютное, чтобы можно было без последствий пить, курить, прожигать жизнь. Бесконечный ресурс — финансовый, физический, сексуальный. Мечты, в которых нет усилия. В них никто не бегает с высунутым языком, не решает проблемы, не занимается телом, не регулирует питание или режим. Там нет конфликта, нет ограничения. Там абсолютная свобода и абсолютная расслабленность. Но если всмотреться в эти мечты внимательнее, они все об одном: об отсутствии напряжения.
Мечта — это пространство, где не нужно преодолевать. Ни внутренние сопротивления, ни телесные сигналы, ни когнитивные усилия. Ни отношения строить, ни с людьми разбираться, ни делать моральный выбор. Только лёгкость, поток удовольствия, и ты сам — в центре этого потока. Женщины, деньги, здоровье, власть — без необходимости что-либо предпринимать.
Такой тип мечт — симптоматичен. Он свидетельствует о базовой утомлённости, о глубинной перегрузке. Это попытка выйти из режима внутренней борьбы. Не просто лени или слабости — а усталости от постоянного включения сознания. От необходимости каждый день бороться с кластерами боли — телесной, психической, экзистенциальной.
Большинство людей, в действительности, живут в режиме минимального осознания. Они находятся в полутрансовом состоянии — не глубоком, как в медитации или гипнозе, а низкоуровневом, рассеянном. Это режим пассивного сжигания ресурса. Например, выходные: у тебя есть два свободных дня, которые могли бы быть направлены на развитие, реализацию, трансформацию. Но чаще всего они просто растворяются — в сериалах, бесконечной прокрутке ленты, в алкоголе, в «отдыхе». Этот «отдых» — не восстанавливает, а утилизирует время. Два дня исчезают, не оставляя следа. В рабочие дни ты хотя бы конвертируешь усилия в деньги. В выходные — просто теряешь.
Цифровая среда предоставляет идеальный инструмент для такого прямого сжигания. Проснулся, потянулся, взял планшет — и ты уже не здесь. Лента новостей, YouTube, TikTok, мемы — это идеальный дофаминовый поток, не требующий включённости. Это не просто прокрастинация — это бегство от себя. От боли быть в сознании.
Всё это указывает на главную структуру психической экономии современного человека: стремление к удовольствию при минимальных усилиях, при полной элиминации боли и включённости. Желание жить, не включаясь. Не входить в контакт с телом, с внутренней раздробленностью, с собственными ограничениями. Люди хотят быть на автомате, но чтобы этот автомат приносил максимум. Максимум — удовольствия, комфорта, власти, секса. И при этом — ноль напряжения.
Основная боль современного субъекта — не в усилии, а в осознанности. В необходимости включать сознание. И не в смысле примитивного «напрячься», а в смысле: быть живым. Присутствовать. Чувствовать границы. Сталкиваться с болью, а не избегать её. Быть включённым — это значит постоянно находиться в контакте с сопротивлением: с сопротивлением тела, с кластерами боли в психике, с дискомфортом. Это и есть главная точка утраты ресурса. Сознание требует энергии. А большинство людей, не имея устойчивой внутренней конструкции, инстинктивно стремятся его выключить.
Таким образом, фундаментальная структура большинства мечтаний — это не про «хочу вот этого», а про «не хочу больше это терпеть». Мечта — это форма бегства. Бегства от боли бытия, от необходимости ежедневно сталкиваться с собой. И именно поэтому работа по включению сознания — это акт радикального противостояния. Это отказ от транса. Это осознанный выбор быть — даже если больно, даже если трудно, даже если в этом нет немедленного кайфа.
Уровень 4
Личность на этом уровне можно представить как совокупность программ, или, точнее, кластеров, которые формируют наше поведение и восприятие. По сути, личность — это набор реакций, связанных с тем, что нам неприятно или болезненно делать. Эти кластеры боли определяют, как мы взаимодействуем с миром.
Личность складывается из того, что нам нравится или не нравится. Однако, если разобраться, то, что нам приятно, часто связано с избеганием определённых кластеров боли. В этом смысле личность — не некий цельный характер или набор предпочтений, а совокупность этих кластеров, которые начали формироваться ещё в детстве по самым разным причинам. Они заполняют наше сознание, и вся дальнейшая жизнь строится не на прямом взаимодействии с реальностью, а на контакте с этими внутренними кластерами.
Когда в реальности требуется выполнить задачу, например, писать текст, мы сталкиваемся не с самой задачей, а с кластером боли, связанным с этим процессом. В итоге мы либо тратим огромное количество энергии, преодолевая внутреннее сопротивление, и на саму задачу остаётся мало сил, либо вовсе избегаем действия, убегая от этого кластера. В таком случае ничего не делается, а мы продолжаем взаимодействовать не с реальностью, а с собственной личностью, с кластерами боли, которые формируют нашу личность.
Жизнь предъявляет нам простые требования: не злоупотреблять алкоголем, зарабатывать, заниматься спортом, вести здоровый образ жизни, копить деньги и планировать будущее. Это элементарный список задач, необходимых для выживания и развития. Однако мы не работаем с этими задачами напрямую. Вместо этого мы сталкиваемся с кластерами боли, которые вызывают сопротивление. Под влиянием этих кластеров мы избегаем действий, теряя ресурсы — время, силы, здоровье.
В результате мы тратим жизнь не на достижение целей, а на борьбу с внутренними барьерами. Вместо того чтобы строить будущее, мы расходуем энергию на избегание боли, упуская возможности и ресурсы.
Уровень 5
На этом уровне речь вновь идет о личности, но акцент смещается на её взаимодействие с реальностью. Личность можно представить как совокупность кластеров боли, которые формируются вокруг различных тем и аспектов жизни. Эти кластеры определяют, как мы реагируем на окружающий мир и какие действия выбираем.
В идеале взаимодействие с реальностью сводится к выживанию. Чтобы жить, нужно действовать — зарабатывать деньги, обеспечивать себя и облегчать существование. В современном мире выживание во многом связано с деньгами. Без них невозможно обеспечить базовые потребности. Для этого требуется найти деятельность, которая приносит доход. Это может быть любая работа — от уборщика до сложной профессии. Однако выбор деятельности определяется не только внешними возможностями, но и внутренними кластерами боли.
Например, для одного человека вождение автомобиля вызывает кластер боли: управление машиной кажется сложным, требует высокой концентрации, а страх ошибок усиливает дискомфорт. Такой человек будет избегать этой деятельности, даже если она необходима. В то же время другая профессия, например, работа кассиром, может быть неприемлемой для кого-то из-за другого кластера боли, связанного с социальным взаимодействием или монотонностью. Люди выбирают деятельность, где кластер боли преодолим, а ресурсов хватает не только на преодоление сопротивления, но и на саму работу.
Если кластер боли слишком велик, человек избегает деятельности, даже если она перспективна. Например, мошенничество или агрессивные действия в прошлом могли быть доступны, пока кластеры боли, связанные с моралью или страхом наказания, были преодолимы. Но со временем эти кластеры могут стать непреодолимыми, и человек отказывается от подобных действий, даже если они кажутся выгодными. Это касается не только работы, но и отношений, управления финансами или других сфер жизни.
Наша реальность — это своего рода Зазеркалье, где всё определяется кластерами боли. Они формируют выбор профессии, круга общения, места жительства. Даже выбор партнёра во многом зависит от того, где сопротивление и боль минимальны. В итоге наша жизнь определяется не реальными возможностями, а горизонтом, ограниченным этими кластерами.
Почему одни виды деятельности становятся непреодолимо болезненными, а другие — нет? Формирование кластеров боли кажется хаотичным. Детские травмы, повторяющиеся события или социальное давление могут создавать их, но чёткого закона, определяющего этот процесс, нет. События, которые один человек воспринимает как негативные, для другого могут быть нейтральными. Это зависит от индивидуальных программ, которые формируются бессознательно.
Кластеры боли не подчиняются строгим правилам эволюции или природы. Они — часть более сложных бессознательных структур, которые определяют нашу реальность. Изменение этих структур может трансформировать восприятие мира, но это требует глубокой проработки. Пока же мы продолжаем жить в мире, где выборы диктуются не свободой, а внутренними ограничениями, созданными кластерами боли.
Уровень 6
Почему человеку вообще нужно себя контролировать? В какой момент происходит переход, когда ты перестаёшь жить осознанно и начинаешь действовать как запрограммированный робот? Ты выполняешь привычные действия, не задумываясь, даже если понимаешь, что они разрушают твою жизнь. Ты видишь, что твои поступки — это тупик, но остановиться не можешь.
Человек может осознавать, что его жизнь катится вниз: чрезмерное употребление алкоголя, пустая трата времени, отсутствие прогресса. Ты задаёшь себе вопросы: почему я так много пью? Почему не могу остановиться, хотя знаю, что это разрушает меня? Но, несмотря на это осознание, ты продолжаешь действовать автоматически, как будто не властен над собой. В какой момент ты перестал пытаться себя контролировать, бороться, держать в руках? На самом деле такого момента нет — это процесс, который происходит постепенно и касается большинства людей.
Приказываю себе осознать: моя жизнь рушится не из-за одного момента, а из-за постепенного отказа от контроля над собой.
Контроль над собой связан не столько с достижением целей, сколько с трансформацией внутренних ресурсов в нечто материальное или полезное. Например, просмотр сериала — это трата времени без результата. А приготовление нового блюда, даже простого, даёт крупицу опыта и знаний. Разница между этими действиями очевидна: одно — пустое потребление, другое — минимальный, но вклад в развитие. Даже изучение английского языка, пусть и без немедленного применения, приносит больше пользы, чем просмотр бессмысленных сериалов. Смотреть фильмы с английскими субтитрами вместо старых криминальных драм — это уже усилие, требующее работы мозга, запоминания слов, включения в процесс.
Большинство людей не умеют эффективно использовать свои ресурсы. Жизнь ограничена, но цивилизация создала условия, в которых можно прожигать время без угрозы выживанию. Раньше бездействие означало голод, а теперь пособия, упрощённые работы и перенасыщенное производство позволяют существовать, почти ничего не делая. Миллионы людей тратят время на бессмысленные занятия: запои, бесконечный интернет, развлечения. Это низкоуровневое существование, приносящее мимолётные эмоции, но не дающее никакого прогресса.
Современная цивилизация позволяет жить, минимально напрягаясь. Ты можешь работать мало, получать достаточно для выживания и тратить время на удовольствия. Но это ловушка: ресурсы — время, здоровье, энергия — уходят в никуда, часто с негативными последствиями для организма. Цивилизация, по сути, дала возможность безболезненно прожигать жизнь, но это не приводит к развитию.
На шестом уровне жизнь часто проходит в автоматическом режиме. Главная задача, к которой бессознательно стремятся многие, — отказаться от контроля над сознанием. Чем больше у человека ресурсов, тем выше вероятность, что он будет тратить их на отключение осознанности. Богатые и успешные люди нередко становятся зависимыми от алкоголя, наркотиков или других способов “выключить” себя. Они организуют жизнь так, чтобы получать удовольствие, не напрягаясь, и просто плыть по течению.
Уровень 7
Седьмой уровень раскрывает внутреннее противоречие в том, как устроены наши желания и поведение. С одной стороны, мы хотим контролировать себя, избавиться от вредных привычек, таких как алкоголизм, или заниматься полезной деятельностью. Мы задаёмся вопросами: почему я не могу себя контролировать? Как мне это сделать? Но здесь кроется самообман. На самом деле мы не стремимся к настоящему контролю. Мы хотим, чтобы наша деятельность стала автоматической, приносила удовольствие и не требовала усилий. «Я не хочу контролировать себя, а хочу, чтобы мои действия сами по себе стали полезными и приятными.»
Этот самообман универсален. Люди думают, что стремятся к контролю, но в действительности желают, чтобы их текущие программы — привычки, реакции, кластеры боли — просто изменились на более продуктивные. Никто не хочет фундаментально менять свои программы. Вместо этого мы ищем способы повысить их эффективность, оставаясь в трансе автоматического существования. Например, человек, страдающий от алкоголизма, не хочет выйти из транса — он хочет, чтобы его транс стал «здоровым», связанным с правильным питанием или спортом, но без необходимости преодолевать себя.
Мы мечтаем, чтобы реальность вокруг нас изменилась сама собой, без необходимости менять себя. Это общее состояние: люди не видят разницы между выполнением программ и их осознанным изменением. Жизнь воспринимается как градация качества внутри состояния отключённости. Либо всё вокруг плохо, либо идеально, но главное — сохранить это состояние транса. Мечта каждого — чтобы жизнь была комфортной, а сознание оставалось выключенным.
Кластеры боли и программы для человека — это не обязательно болезненное состояние. Они стали естественной частью существования. Быть запрограммированным, жить в отключённости — это норма. Единственное, что люди пытаются изменить, — это качество жизни внутри этой запрограммированности. Через практики, методики или уловки мы стремимся улучшить выполнение программ, не меняя их сути. Все хотят одного: всё глубже уходить в отключённость, сбегать от сознания. Разница лишь в том, как это бегство выглядит — как жизнь бомжа или как роскошь саудовского принца.
Любой запрос на изменение — будь то избавление от проблем или улучшение жизни — сводится к попытке поменять программу, не выходя из транса. Но настоящая работа начинается, когда человек начинает прояснять структуру своих программ. Это не процесс подавления чувств или сознания, а осознанное рассмотрение того, что ты выполняешь. Прояснение требует видеть программу, говорить о ней, осознавать её. Это не так страшно, как кажется, если делать это правильно.
Однако прояснение возможно только из более фундаментального пространства, где программа была создана. После принятия решения выполнять программу человек оказывается в иллюзии изменений. Попытки что-то поменять внутри этой программы приводят лишь к её дроблению: ты создаёшь новую задачу, чтобы переделать старую, и работа удваивается. Настоящее изменение возможно только на уровне, где было принято решение выполнять программу. Изменения невозможны внутри программы — они требуют выхода на уровень принятия решения.
Проблема в том, что мы помещаем себя в пространство, где изменения кажутся нереальными. Убеждения, что это невозможно, укореняются глубоко. Проработка программ — это не просто улучшение текущей жизни, а создание нового пространства. Это не значит отказываться от всего и уходить в лес. Но попытки понять это только умом — это продолжение выполнения программ. Настоящее восприятие требует отказаться от автоматического мышления и начать видеть реальность напрямую.
Уровень 8
Восьмой уровень — это бесконечный цикл, в котором мы выполняем одну и ту же программу. Эта программа связана с бегством от боли. Боль, так или иначе, подталкивает нас к повышению эффективности, заставляя включать сознание, чтобы достичь чего-то в реальности: создать, получить, сделать. Однако мы стремимся к жизни, где контакт с сознанием минимален, к состоянию, в котором можно существовать в постоянном удовольствии, не напрягаясь и не включая мозг.
Мы мечтаем о состоянии, близком к блаженству, где нет стресса, проблем или необходимости думать. Это идеал, к которому ведёт развитие технологий, таких как виртуальная реальность или матрица, где можно просто подключиться и наслаждаться жизнью без страданий. Страдание возникает, когда мы сталкиваемся со стрессом, и главный вопрос становится: как вернуться в комфортное состояние? Как снова организовать жизнь, чтобы кайфовать и не включать сознание?
Когда в жизни возникает проблема, она действует как переходный момент. Ресурсы для выполнения текущей программы исчерпаны, и мы переходим на новый уровень, где продолжаем выполнять ту же программу, но в новых условиях. Реальность меняется, обстоятельства вокруг нас меняются, но сама программа остаётся неизменной. Мы залипаем в этом цикле: делаем что-то, чтобы создать комфортное положение, сталкиваемся с проблемой и снова бежим, чтобы восстановить блаженное состояние внутри той же программы. Наша жизнь — это не смена программ, а смена декораций внутри одной и той же программы.
Жизнь внутри программы может меняться: новые события, обстоятельства, мелкие перемены. Но суть остаётся прежней — мы стремимся продолжать выполнять программу в трансе. Любое действие, которое мы предпринимаем, направлено на то, чтобы вернуться в состояние, где всё комфортно и не требует осознанных усилий. Даже если реальность подкидывает трудности, наша цель — не изменить программу, а адаптировать условия, чтобы продолжать существовать в отключённом состоянии. Все наши усилия направлены на сохранение транса, а не на выход из программы.
Центральная точка
Центральная точка — это состояние, в котором пребывают все существа. Оно пронизывает всё существование, и в нём выполнение программ становится повсеместным. Возникает вопрос: как вообще можно прорабатывать программы, если всё, что мы делаем, — это их выполнение? По логике, любой процесс, включая проработку, должен быть частью той же программы, поскольку других фундаментальных процессов для живых существ, похоже, не существует.
Независимо от того, кем ты родился — человеком или животным, — суть происходящего остаётся одинаковой. Программа одна, но проявляется по-разному в зависимости от реальности, ресурсов или обстоятельств. На любом уровне жизни, с любой степенью ресурсности, мы выполняем одну и ту же программу. Её главная цель — дробление себя, деградация, уход в отключённость. Это стремление отказаться от сознания, силы воли, контроля и управления собой.
Когда мы отказываемся от сознания, мы начинаем следовать программам автоматически. Это приводит к жизни в постоянном трансе. Все стремятся оставаться в этом состоянии, улучшая при этом свою реальность. Однако улучшение жизни в данном контексте — это не выход из программ, а углубление в них. Мы хотим не просто жить лучше, но ещё глубже погрузиться в транс, чтобы ресурсы — время, энергия, здоровье — расходовались ещё ярче, незаметно, без напряжения.
Запрос на контроль над собой обманчив. Когда мы спрашиваем: «Как мне себя контролировать?» — мы не хотим настоящего контроля. Мы мечтаем, чтобы всё негативное исчезло само собой, а мы автоматически стали другими: успешными, здоровыми, счастливыми — без усилий, без включения сознания. Это иллюзия, что проработка или рост сознания сами по себе изменят реальность. Мы ждём, что жизнь преобразится, пока мы остаёмся в трансе, не прилагая усилий.
В этом и заключается суть: мы не стремимся выйти из программ, а хотим, чтобы они стали комфортнее. Улучшение жизни воспринимается как способ ещё эффективнее тратить ресурсы, не замечая, как они исчезают. Даже стремление к проработке часто оказывается лишь попыткой поменять форму программы, а не её суть. Настоящее изменение требует осознания, что мы живём в иллюзии автоматического существования, и готовности выйти за пределы этого транса.