Растрачивание своего потенциала на бегство от самого себя - от состояния мне здесь больно.

2020_08_26

Если взглянуть на происходящее с позиции более цельной, становится заметно, что начальные этапы любой работы неизменно связаны с устранением плотных ментальных масс — пыли, грязи, тумана восприятия. Это словно зачищение внешнего слоя, который затем позволяет выйти на более устойчивые структуры, требующие внимательной и уже более глубокой проработки. Пусть эти структуры ещё не являются фундаментальными, они всё же реальны: они содержат в себе те аспекты, которые человек в силу различных причин когда-то вытеснил, заблокировал, спрятал вглубь подсознания, а теперь они, благодаря определённым условиям, становятся доступными для осознанного взаимодействия и проснения.
На этом уровне важно уметь почувствовать точку входа: зачастую клиент, оказавшись перед лицом болезненной зоны, бессознательно отказывается идти дальше, разворачивается, говорит «не хочу смотреть». В прошлый раз поднималась личная тема, в этот раз — снова личная, но уже оформленная более структурно. Сегодня мы рассмотрим классическое состояние, которое условно можно обозначить как: "мне здесь больно".
На первый план выходят страх и боль, за которыми моментально следуют реакции. Но за этими реакциями — гораздо более значимое и подлинное состояние, некое изначальное поле событий, происходящих в реальности. Если представить момент до возникновения всей структуры — существо как единый шар, до разделения, то размер этого шара в нашем восприятии не имеет значения: он лишь иллюзия, производная от того, насколько мы сами стали малы в ощущении себя, насколько мы утратили объёмность.
Идея «здесь больно» — не локальное переживание, не частный элемент. Это нечто, что заполняет собой всё пространство, придавая ему структуру и определяя его природу. И неважно, насколько глубоко ты стремишься сбежать, как изощрённо ты дробишь восприятие, насколько логично выстраиваешь уровни ухода — боль оказывается везде. Не потому, что она передвигается за тобой, а потому, что она — это и есть всё пространство, в которое ты погружён.
Это состояние, по сути, имплант — внедрённая конструкция, распространяющаяся повсеместно. Каждый новый уровень, в который ты спускаешься, уже содержит этот имплант как основу, и где бы ты ни оказался, он будет там. Вся Вселенная оказывается на всех уровнях пронизана этим состоянием, и ты не переносишь боль с собой — ты просто нигде не находишь пространства, в котором её не было бы. Это и есть центральная идея: "мне здесь больно".
Эта идея универсальна, она вездесуща, она становится законом всех уровней существования. Потому каждый момент обращения внимания на себя сопровождается мгновенной реакцией бегства. Где бы человек ни оказался, возникает иллюзия, будто бы можно найти точку облегчения и создаётся ощущение, что можно и нужно уйти, сбежать, освободиться. Но облегчение возникает не от освобождения, а от самого движения — побега. То чнее - опусания с уровня ни уровень ниже.
И пока человек не остановится, не замедлится и не направит внимание на сам импульс побега, он будет продолжать цикл: здесь больно — надо бежать — стало легче — снова больно. При этом даже не осознавая, что облегчение — всего лишь эффект смены декораций, не более. И если ресурсы (даже мнимые: ментальные, эмоциональные, энергетические) ещё позволяют — человек продолжает бежать.
Но именно в этом процессе возникает уникальная возможность: рассмотреть не сами условия, не боль как таковую, а саму идею, лежащую в её основании. Тогда становится возможным очистить пространство не от мнимой внешней причины, а от внутренней причины — идеи боли, идеи неизбежности страдания. И в этой точке начинается настоящая работа. А внешня и видимая, “понятная причина” - это всегда лишь триггер, который активирует внутреннюю причину. Даже избавившись от текущего тригера - люязательно всегда найдется следующий, который активирует кластеры боли.
Попробуем сейчас проявить имплант, зафиксировать его, уловить его форму: это состояние, порождающее постоянный импульс к бегству из настоящего момента. Время здесь, текущий миг — непереносим. Он ощущается как недопустимый, и тогда весь жизненный процесс трансформируется в бесконечное убегание от реального.
Получается, человек чувствует облегчение только в движении — не от достигнутого, а от самого акта бегства. И где бы он ни оказался — «здесь больно, нужно уйти».
Выход — не в поисках как эффективнее сбегать от боли и борьбы с тригеерами, а в прояснении самой идеи, которая транслирует идеи о боли и потребности/возможности сбежать от этой боли путем выполнения этой же программы. И тогда цикл может быть завершён.

Уровень 1
Ты, возможно, замечал: пока ты живёшь, ты всегда чего-то хочешь. Это желание напрямую зависит от условий, в которых ты находишься, от твоих способностей, ресурсов, внутреннего и внешнего потенциала. И это не просто основа, а проявление глубинного импульса — импульса убежать, выйти из текущей точки, потому что здесь больно. Этот импульс формирует всё: цели, желания, мечты, планы. В каждый момент ты чего-то хочешь, потому что не хочешь находиться в текущем.
Ты можешь находиться в депрессии, в апатии — даже тогда ты хочешь ничего не хотеть, хочешь отсутствия желания, хочешь исчезнуть из напряжения, в котором находишься. Но всё это — проявления одного и того же импульса: сбежать от боли. И этот импульс определяет не просто твои желания, а сам способ восприятия реальности: мне здесь больно, — я такой-то человек с такими-то способностями, и я буду спасаться, убегать, действовать, исходя из этого. Я предпринимаю попытку уйти, и как только мне чуть легче, цикл начинается заново — мне снова больно, и я снова бегу.
Со временем этот цикл ускоряется: промежуток между болью и действием сокращается, и возникает иллюзия непрерывного движения — сплошной процесс, в котором трудно отследить, где началось, а где продолжается. Условно, если рассматривать классического человека без экстремальных страданий, его жизнь может выглядеть так: он учится, работает, ставит цели — купить машину, жильё, построить карьеру, семью. И всё это, казалось бы, нормально. Но на самом деле вся жизнь движется от одного импульса: "сейчас мне чего-то не хватает, и я хочу, чтобы стало иначе".
Ты в любой момент можешь задать себе вопрос: чего ты сейчас хочешь? Например — попить воды. Через пять минут — другое желание. Вся жизнь как будто бы состоит из таких неуловимых моментов, где за каждым "хочу" стоит лёгкое, фоновое, но неизбывное "здесь больно". Это не всегда явная боль — это импульс, и чтобы он сохранялся, тебе необходимо некое устойчивое основание, от которого можно было бы оттолкнуться. Условно, в уме ты застрял. Это понятно. Мы живём в этом состоянии, другого фундаментального способа существования у нас будто бы нет. Все процессы разного уровня — это вариации одного и того же побега от внутренней боли.
Иногда ты бежишь не в действие, не в занятие, не в какие-то увлечения, а уходишь в умственные конструкции, в фантазии, в иллюзии, даже в саму проработку как способ избежать. Но важно понимать: неважно, куда ты бежишь — ты бежишь. Это сам процесс побега, а не направление, становится причиной всего, что происходит в твоей жизни.
В момент прояснения ты, казалось бы, садишься, чтобы рассмотреть — "почему я сейчас бегу?", — но вместо того чтобы осознать, ты вновь запускаешь механизм и продолжаешь бежать. Любой человек, начинающий работать с собой, садится в этом состоянии: "мне больно, я хочу от этого уйти". Но, как правило, вместо подлинного прояснения, запускается очередной цикл бегства, пусть и в новой, чуть смещённой форме.
Иногда становится легче. Но это не результат остановки, не результат исцеления — ты просто сделал шаг в сторону, на мгновение ушёл с линии жара, как будто по пустыне прошёлся и нашёл точку тенистую. Но пустыня осталась, ты не вышел из неё, ты не изменил самого принципа. Просто на мгновение стало прохладнее, и ты снова пошёл.
Фишка в том, что из этой пустыни нельзя выйти. Потому что вся система восприятия, весь этот шар, в котором ты находишься — он и есть пустыня. И сколько бы ты по ней ни бегал, ты не выйдешь, пока не осознаешь: не нужно просто перестать бежать — нужно перестать находиться внутри самой парадигмы этой пустыни. Проблема не в направлении, а в самом механизме.
Ты как будто бежишь по раскалённому песку, и, чтобы не обжечься, должен всё время двигаться. Пока ты движешься — не так больно. Но стоит остановиться — и ожог. Поэтому движение становится образом жизни, а боль — топливом. Всё тело, весь ум, всё твоё бытие работают по этому принципу. Жизнь — это нечто, что движется, потому что иначе — боль.
И вот ты бежишь. Но куда ты бежишь? Никуда. Это бег ради бега. Иногда кажется, что ты куда-то пришёл, что жизнь меняется, но глобально — структура остаётся прежней. Этот принцип бегства одинаков и для «здорового» человека, достигающего целей, и для того, кто просто живёт в голове, погружённый в нескончаемый поток образов.
Сеанс закончился — и ты видишь: снова мысли, снова картинки, снова бег. И этот бег — от рождения до смерти — не прекращается. Просто ты не всё помнишь. Даже когда спишь, ты видишь сны. Они ярче и глубже, чем ты их запоминаешь. Мозг генерирует картинки всегда. Ты никогда не находишься в моменте, где ничего не происходит — потому что ты всё время где-то.
Всё это физиология, всё это — твоя жизнь. Даже когда ты играешь сам с собой, в тонких, почти неуловимых уровнях ума, ты всё равно продолжаешь тот же процесс. Просто ты этого не осознаёшь, пока не поднимешься над ним, не увидишь его как структуру. Ты начинаешь осознавать, что всё время играл в какую-то ментальную игру, возможно, даже глупую, но она определяла всё твоё движение.
Формула «мне здесь больно» — универсальна. Можно назвать её иначе, но в нервной системе именно она фиксируется точнее всего. Пустыня, раскалённый песок — ты в этом. Эта идея и есть основа, и пока ты продолжаешь двигаться внутри неё, ты не можешь выйти.
На самом деле, ты не человек, бегущий по пустыне. Ты — кубик льда, который тает при каждом касании к этой раскалённой поверхности. Каждый побег — это минус часть тебя. И пока ты не исчерпаешь себя полностью, ты продолжаешь бежать, теряя по капле, пока от тебя ничего не останется.

Уровень 2
На втором уровне работы с программой боли начинает проступать структура самого сознания — причём не в смысле осознанной части, а именно той, которую мы не замечаем, не фиксируем, но которая управляет практически всем нашим поведением. Это и есть то, что мы всё время выполняем. При этом речь не о том, что мы не можем прекратить выполнять этот процесс, — просто технически не существует другой альтернативной возможности. И даже если она существует теоретически, она не заложена в систему как действующий механизм: не предусмотрена.
У нас нет инструмента, чтобы создать принципиально иной эффект. Весь организм, само сознание, вся система твоего бытия построена так, чтобы выполнять один-единственный процесс — постоянное движение от боли. Где бы ты ни находился, в каком бы теле, на каком бы уровне — ты продолжаешь делать одно и то же: убегаешь от внутреннего импульса. Если бы ты был муравьём — ты бы точно так же убегал, только от боли муравьиного уровня: обслуживать муравейник, защищать, выживать. Это была бы такая же стратегия — стратегия побега от смерти, стратегия выживания.
С нами происходит то же самое. Только структура стала сложнее, с множеством аспектов: тело, личность, роль, игры. Мы называем это прогрессом, эволюцией, но по сути всё сводится к усложнению одной-единственной функции — бегства. У животных свои формы, у людей свои, но если смотреть глубже, то никакого принципиального различия нет. Все формы жизни — от насекомых до человека — бегут от несуществования, от исчезновения, от боли.
Если рассматривать уровни программ, то сначала выстраивается тело, затем личность, затем начинаются процессы разрушения этой личности — условно на уровнях с 1 по 4. А начиная с 5 уровня, уже включается механизм, при котором вся система становится бесструктурной. Ты переходишь в позицию, похожую на животное, у которого уже нет личности как таковой. Возникает среда, в которой происходит не игра, а чистое выживание, причём без индивидуального пространства. Это уже декоративный уровень, уровень существования как коллективного, бессознательного механизма.
Разница между нами и ими — только в сложности. По сути, всё остаётся прежним: в какой бы форме ты ни оказался, ты всегда исполняешь один и тот же импульс — бежать. Это может быть бег от смерти, от страха, от скуки, от пустоты — но это всегда бег.
Мы пытаемся этот бег остановить. Не ускорить, не улучшить его, не сделать бег весёлым и осмысленным, как часто предлагают практики саморазвития — а перестать бежать. Но не в смысле "исчезнуть", не умереть — а буквально прекратить выполнять этот цикл.
Однако к пятому уровню включаются программы, которые уже работают как замкнутые, самовоспроизводящиеся петли. Ты оказываешься внутри них, и кажется, что выхода нет. Обычный, условно ресурсный человек приходит на сессию, прорабатывает боль и получает результат: он действительно на шаг уходит от текущей боли. У него хватает энергии, и у него есть цель — улучшение жизни. Это движение от боли во что-то. У него сессия — часть целого, она встроена в более широкий контекст.
У тебя же — всё иначе. У тебя сессия становится циклом в себе. Ты бесконечно пытаешься проработать, бесконечно не получается, и ты снова пытаешься. Процесс становится ловушкой. В какой-то момент ты уже не прорабатываешь боль — ты прорабатываешь саму невозможность проработать боль. И именно в этом ты застреваешь.
Для ресурсного человека боль — задача. Он её обходит, перерабатывает, и двигается дальше. Для тебя же боль становится не задачей, а целым пространством, в котором ты существуешь. И это пространство бесконечно размножается. Ты создаёшь внутри него локальные процессы, бесконечно делишь одно движение на сотни мелких, и застреваешь в каждой из них.
Разница в масштабе. Как у животных, насекомых, у людей — у всех свой масштаб усилий, своего времени, своей жизни. Муравью прожить день — это совершить подвиг. Тебе прожить день — практически ничего не стоит. Бабочка живёт сутки и за это время должна родиться, найти партнёра и умереть. У тебя — в сутках один миг. Масштаб сознания и масштаб восприятия формируют твою способность действовать и воспринимать боль.
Как только ты теряешь этот масштаб, даже элементарная мыслительная игра становится непреодолимой. То, что раньше было низкоуровневой, вторичной программой, теперь кажется непроходимым лабиринтом. Ты начинаешь воспринимать себя как нечто маленькое, суженное, и из этой точки не можешь даже прикоснуться к процессу, не говоря уже о его прояснении.
Ты по-прежнему бежишь. Но теперь ты бежишь не в решение, не в действие, не в результат, а просто в сам процесс бегства. И чем дальше ты бежишь, тем меньше становится твой масштаб. Ты таешь — как кубик льда. В начале ты был большим, полным, объёмным. Потом — меньше. Потом — ещё меньше. И ты теряешь себя не из-за того, что тебя уничтожили, а потому что сам растратил себя в этом бесконечном движении.
Проблема не в том, что ты бежишь. Проблема в том, что ты бежишь не чтобы изменить, а чтобы просто не чувствовать. Ты создаёшь пространство, в котором даже процесс побега от боли становится болью.
И да, это не фатально. Это не значит, что всё потеряно. Но важно понять, что масштаб твоего сознания — это и есть та самая «вода», которой ты наполняешь себя на пути по пустыне. Без неё ты иссушаешь себя до остатка.

Уровень 3
Если рассматривать глубже, становится ясно, что один из основных ресурсов, о котором мы постоянно говорим — это масштаб. Мы всё время используем понятие «ресурс» — ресурс сознания, ресурс состояния, ресурс действия, и даже на уровне жертвы речь идёт о ресурсности. Но возникает вопрос: что именно мы называем ресурсом?
С человеческой точки зрения ресурсов множество: это время, физические силы, деньги, социальные связи, стартовые условия — весь этот набор считается «ресурсом» в привычном смысле. Но в более глубоком, функциональном плане, когда мы говорим о ресурсе, мы имеем в виду нечто иное. Настоящий ресурс — это масштаб твоего сознания. Не физическая величина и не количественная мера, которую можно зафиксировать, а некая условная, но вполне осязаемая способность удерживать охват восприятия.
Масштаб — это тот самый подлинный ресурс, который тратится в любом действии. Это нечто, что невозможно пощупать, но при этом именно оно определяет, какие процессы ты способен удерживать, какие задачи способен реализовывать, какие уровни боли можешь интегрировать. Условно, масштаб — это степень охвата твоего сознания, объём восприятия, который ты в состоянии удержать одновременно.
Для примера можно сравнить: миллиардера и обычного человека. Оба выполняют, казалось бы, похожие действия — но масштаб их процессов радикально различен. Или человек и клетка его тела: клетка — это тоже ты, но на ином уровне масштаба. Разница не только в функциях, но и в восприятии, в объёме. Даже в пределах одной личности эта разница масштабов ощущается — и особенно чётко она проявляется на уровнях жертвы: там, где ресурса становится меньше, а восприятие дробится, сужается.
На первом уровне ты можешь — или мог бы — создавать целые государства, миры, структуры. Сегодня такой масштаб уже недоступен, но по сути каждый в рамках своего диапазона создаёт пространство: систему, в которой обитает и действует. Однако суть остаётся той же: всё, что создаётся, создаётся всегда как способ сбежать от боли. И то, чем ты занимаешься — это тоже побег. Просто в твоём случае масштаб в области деятельности ещё относительно сохраняется, а вот масштаб сознания уже опустился ниже критической отметки.
Ты становишься меньше — не буквально, но по отношению к тем процессам, которые хочешь прояснить. Ты вроде бы видишь отдельные элементы — как будто собираешь пазл, берёшь одну деталь, вторую, третью — но не складываешь из них картину. Они не соединяются. И каждый фрагмент, который ты берёшь, остаётся изолированным. Ты забываешь предыдущий, не видишь связи с последующим — и в итоге у тебя в руках не панорама, а десятки отдельных, несвязанных точек.
Отсюда и замкнутость: ты проясняешь, фиксируешь, анализируешь, но всё это остаётся на уровне отдельных эпизодов. Общей картины нет. Масштаб сознания не позволяет тебе объединить их. Получается, ты строишь дом, но каждый кирпич берёшь по отдельности, забывая, куда хотел его положить. У тебя нет чертежа, нет связи между элементами. Ты действуешь вслепую.
Парадокс в том, что каждое решение принимается на одном уровне, а реализуется — на другом, более низком. Поэтому действия всегда уступают намерениям. Именно по этой причине планы почти никогда не реализуются в полной мере. План — это проекция твоего масштаба в момент замысла. Но когда ты переходишь к реализации, ты уже изменился — ты стал меньше. И тебе приходится либо искать обходной путь, либо терять в качестве, либо просто отказываться.
Это происходит не потому, что ты плох или слаб — а потому что масштаб тратится. Каждый шаг забирает часть объёма. Запланировав нечто на одном уровне, ты пытаешься выполнить это с уже меньшим ресурсом. Это как попытка перетащить мешок весом 100 кг: ты оценил, что сможешь — но когда подходишь, ты уже не тот, кто был в момент замысла. Ты стал 99, или 98, или ещё меньше. И теперь тебе уже требуется не просто сила, а приспособления, рычаги, усилия, стратегии. Ты ищешь способ компенсировать утерянный объём.
И если в момент замысла ты мог бы перенести мешок силой мысли, то после перехода в действие ты должен делать это руками. А потом тебе уже не хватает и рук — тебе нужны инструменты, и если ещё чуть ниже — тебе нужен кто-то, кто поможет. Масштаб уменьшается. И если раньше ты был способен на действие сам, то теперь — уже нет.
Это убывание распространяется на всё. Чем глубже ты уходишь в цикл, тем меньше ты становишься. И в какой-то момент ресурсов не хватает даже просто на существование. Ты уже не живёшь — ты только пытаешься жить, и каждое движение отнимает последние остатки.
Но всё это не фатально. Это не приговор. Это — описание механизма, понимание которого даёт возможность остановиться. И если ты видишь, как работает механизм, ты можешь, наконец, перестать сгорать в нём.

Уровень 4
Четвёртый уровень — это снова возвращение к логике. Даже не столько к логике, сколько к смыслу существования как такового. В чём он — смысл? Каждый может назвать его по-своему, прикрепить к нему цели, формулы, мотивации, но на самом деле всё сводится к одному: ты жив, и ты живёшь. А значит, сопротивляешься смерти. И сопротивление это — не результат желания, а базовая настройка. Ты не можешь просто взять и остановиться, исчезнуть. Даже чтобы умереть, тебе нужны сильнейшие внешние или внутренние обстоятельства.
Смысл жизни не придумывается — он дан изначально. Это не философская конструкция, а чисто технический факт: ты жив, а значит, обязан продолжать. Даже если ты не хочешь жить, ты всё равно будешь жить — до тех пор, пока у тебя есть тело, пока включена физиология. И, как бы ты это ни называл, вся структура сознания направлена в будущее, в точку реализации, в точку спасения от боли. Всё, что ты делаешь, — это всегда попытка сбежать от боли, на уровне своей личности, на уровне телесного выживания, на уровне ума.
Если отбросить всё лишнее, останется два ключевых компонента: боль и импульс избежать боли. Всё. И это и есть главная причина, по которой ты не можешь ни проработать свои состояния, ни изменить свои умственные конструкции: ты не стремишься к пониманию — ты стремишься к спасению. Даже в проработке ты хочешь не осознать, а избежать.
Ты можешь ничего не делать, просто сидеть — и тебе всё равно станет больно. Включится физиология: захочется есть, пить, спать. Но чтобы обслуживать физиологию, ты должен что-то делать. И в современном мире, даже если ты уедешь в лес, на край земли — тебе всё равно придётся выживать. Физиология — твой фундамент. И если ты не подчиняешься ей, ты испытываешь прямую боль. А боль — всегда требует побега.
Система не предлагает вариантов. Это не особенно изощрённая, но абсолютно жёсткая система. Если боль есть — ты обязан бежать. И неважно, в какую сторону: в обезболивание, в безчувственность, в убийство, в апатию, в насилие, в сон, в деятельность — не имеет значения. Для тебя, конечно, разница будет, но для самой системы — никакой.
Посмотри на колонию муравьёв: кто-то тащит еду, кто-то охраняет вход, кто-то обслуживает личинки, кто-то просто спит. Все выполняют свою задачу, и никого это особо не волнует. То же самое и в теле человека: миллиарды клеток делают свои дела — и нам до этого нет дела. Пока всё работает — всё хорошо.
Так и ты. Ты не чувствуешь альтернативы, потому что система не предлагает её. Ты чувствуешь только боль и набор способов от неё сбежать. Их не тысячи. Но достаточно, чтобы каждый мог выбрать по вкусу. Как с едой: можно есть вкусную, здоровую, вредную, искусственную — всё равно цель одна — насытиться.
Ты можешь выпендриваться, выбирать, придумывать, устраивать спектакли, но суть остаётся прежней — накормить тело. Всё остальное — надстройка. Так и с личностью. Ты жив, ты не можешь просто перестать быть, даже если полностью откажешься от внешней активности — тебе всё равно нужно обслуживать физиологию.
И пока ты жив — тебе всё время нужно что-то делать, чтобы выживать. И делать не один раз — а постоянно. Ты будешь есть, пока жив. Значит, нужны деньги, ресурсы, тепло, лекарства, крыша, одежда. Всё накручивается вокруг этого. И чем дальше, тем сложнее. Общество постоянно наращивает требования, и система становится всё более многослойной. Сейчас ты даже не можешь просто попить из лужи — заболеешь. Даже чтобы попросить — нужны коммуникации.
Даже если у тебя всё есть — наступает скука. И ты начинаешь развлекать себя. Ты переключаешься на другой уровень. Там тоже процессы, только уже не про выживание, а про смысл. Но основа всё равно остаётся прежней — ты бежишь от боли. Только теперь боль иного качества — скука, бессмысленность, пустота.
В этом и заключается фундаментальная формула: жизнь — это постоянный побег от боли. Боль не уходит. Она меняет форму. Ты существуешь в океане боли. И пока ты жив, ты всегда будешь в прыжке. Всегда. Просто через секунду ты коснёшься земли — и снова почувствуешь.
Разница между теми, кто ещё может работать, и теми, кто не может, — в одном: первый ещё способен развернуть внимание в сторону боли, второй — уже только ищет способ, как от неё эффективнее убежать. И вся практика, все техники, вся внутренняя активность уходит туда — как лучше сбегать.
Очень немногие доходят до точки, где могут не просто сбегать, а увидеть саму структуру этого закона. И если такой поворот возможен — только тогда появляется возможность хоть немного выйти за его пределы.
Пока ты в теле, в уме, в личности — ты всегда находишься в этом поле. Это поле — как атмосфера с нужным процентом кислорода. Попробуй дышать чем-то другим — умрёшь. Ты не просто находишься в этой среде — ты и есть эта среда.
Во всей Вселенной, в рамках этой парадигмы, другой среды нет. Всё подчинено одному закону: боль → побег. Это и есть главный физический закон нашей среды. Всё остальное — производные, модуляции, частные формы. Закон работает на всех уровнях. Его невозможно отключить. Он проявляется по-разному, в зависимости от уровня — но он один.
И всё же... Есть тонкий момент. Маленький луч. Микрошанс. Даже в этом океане, даже в этой плотной системе есть внутри тебя фрагмент, не полностью подчинённый этому закону. Как будто не вся твоя структура принадлежит ему. Как будто осталась часть ресурса, не встроенная в игру. И именно она — точка выхода. Именно в ней — возможность постепенно начать выходить за пределы.

Уровень 5
Пятый уровень — это, собственно, то, ради чего всё и прорабатывается. Это фундаментальный переход сознания, при котором ты — рано или поздно, местами или в целом — начинаешь входить в иной режим восприятия. В какой-то момент жизни ты доходишь до границы. Границы между двумя парадигмами.
Эта граница — это разделение ресурсности, условный переход между четырьмя начальными уровнями жертвенного сознания и четырьмя последующими. Всё твое существование происходит вдоль этой черты, словно в балансе: 50 на 50. Жизнь неизбежно приводит к этой границе, и, растрачивая себя через действия, ты постепенно начинаешь её пересекать.
И вот когда ты начинаешь переход — реальность переворачивается. Твоё сознание меняет конфигурацию. Всё, что раньше было очевидным и прямым, теперь работает иначе. Если раньше у тебя была задача — и ты её решал, был уверен: если я поставил цель — я её достигну, пусть не самым элегантным способом, но обязательно — то теперь всё иначе. Ты всё ещё можешь действовать, ты всё ещё делаешь шаги, но результата нет. Он не наступает, несмотря ни на что.
Ты можешь выбрать наилучший, самый логичный путь решения, можешь действовать эффективно, пошагово, даже точно так, как это "должно быть". Но на уровне жертвенности результат попросту не случается. Как будто реальность больше не откликается. Проблема остаётся, и ты ничего не можешь с этим сделать.
Это не связано с ошибкой. Не потому, что ты что-то сделал не так. А потому, что вся система, весь процесс, с самого начала был нацелен не на решение, а на подтверждение невозможности решения. Жертвенное сознание не отличается отсутствием действий — оно отличается намерением. На глубинном уровне в тебе не стоит задача решить. Там стоит задача доказать, что решить невозможно.
И это работает. Ты действительно получаешь результат — только не тот, к которому стремился на первом уровне. Твоя деятельность теперь направлена на подтверждение невозможности, и с этой задачей ты справляешься блестяще. Ты делаешь всё правильно, последовательно, разумно — и доказываешь себе, что результата быть не может.
Происходит фундаментальный сдвиг: ты уже не хочешь результата. Ты хочешь подтвердить, что результат недостижим. И это — новая форма эффективности. Твоя эффективность не исчезла, она просто направлена на иное. Теперь она служит не движению вперёд, а поддержанию концепции внутреннего краха.
Таким образом, жертва — это не отсутствие активности. Это смещённая форма активности, в которой деятельность направлена на самоопровержение. Это всё ещё деятельность, просто не ради приобретения, а ради подтверждения невозможности приобретения.
И если говорить честно — ты в этом успешен. Иначе бы ты не оказался на этом уровне. Любой человек, который доходит до пятого уровня, уже добился определённых успехов. Он просто добился их не в тех целях, которые были на третьем или четвёртом уровне. У него были другие цели.
Если изначально его цель — создать империю — он создаст её. Если же его внутренняя цель — доказать невозможность создать хоть что-либо — он тоже достигнет этой цели. Всё зависит от глубинного контекста. Не от того, что ты думаешь, а от того, что на самом деле стоит как установка.
На пятом уровне ключевым становится именно это: ты продолжаешь действовать, но сам не замечаешь, что всё твоё действие направлено на демонстрацию тупика. И чем точнее ты действуешь, чем логичнее и яснее выстраиваешь процессы, тем изощрённее ты подтверждаешь себе: это невозможно.

Уровень 6
Шестой уровень — это, по сути, то, ради чего и ведётся вся эта работа. Здесь открывается сам механизм бессознательности, не как программы, а как технической основы, как глобальной конструкции, пронизывающей весь способ функционирования сознания. Именно здесь становится очевидным: ты не ставишь себе цели не достичь результата — так же, как никто вокруг себя её не ставит. Ты продолжаешь жить как все: хочешь что-то сделать, получить, изменить. Но в определённый момент становится ясно — тобой управляет не ты, а нечто глубинное, незаметное.
На третьем уровне человек действительно хочет результата. Он готов вкладываться, тратить силы, и это нормально: ты считаешь, что успех требует усилий, и принимаешь это. И даже тебе в этом комфортно. Но здесь, на шестом уровне, становится ясно: ты никогда не осознавал, что за всеми твоими действиями стояла не твоя воля, а нечто иное — бессознательная позиция, которая аккуратно, шаг за шагом, вела тебя к определённому итогу.
Ты можешь считать, что просто ошибался, просто не везло, просто не получилось. Но если посмотреть внимательнее — ты двигался по строго заданной линии, как будто кто-то невидимый держал в руках твою нить и вёл к заранее заданному результату. И как бы ты ни сопротивлялся, ты всё равно приходишь именно туда, куда вело это бессознательное.
Это не философия — это устройство. Возьми, к примеру, классическую историю успеха. Кто-то, словно случайно, делает череду странных поступков: помог старушке, спас кошку, выбрал странный шрифт — и вдруг это всё оборачивается мировым брендом. Как говорил Джобс: «соединяя точки назад, а не вперёд». И только задним числом всё обретает смысл. Но суть не в действиях — суть в ресурсности и в позиции. У него стояла внутренняя установка: создать империю. И она сработала. Потому что за ней стояла внутренняя мощь.
Ты можешь делать те же шаги, выполнять те же действия, читать те же книги — но результата не будет. Потому что твоя бессознательная позиция — иная. У тебя внутри стоит не «создать», а «доказать невозможность создания». И ты можешь быть умным, красивым, добрым, сильным, но будешь проигрывать. Потому что бессознательная позиция работает раньше, чем ты успеваешь подумать.
Мир полон книг об успехе, которые написали люди, достигшие его не за счёт логики, а за счёт своей ресурсности. Их можно было бы заменить любыми другими действиями — и результат всё равно был бы. Потому что он был предрешён. А ты, читая эти книги, повторяя их шаги, оказываешься не в то время, не в том месте, и делаешь не то, что работает сейчас. Потому что ты руководствуешься чужим знанием, а не собственным восприятием.
Истории успеха — это зафиксированные моменты, которые были актуальны в прошлом, в определённой реальности. Через секунду всё меняется. Та же ситуация, та же дорога, та же машина — но всё уже другое. Чужой опыт становится абсолютно непригодным для твоей текущей точки.
Именно поэтому у ресурсного человека включается неудача, когда он заменяет восприятие шаблоном. Он начинает следовать чужим траекториям, игнорируя реальность. А реальность уже другая. И его успех исчезает.
Но дело даже не в этом. Суть в том, что, начиная с пятого уровня, происходит искажение самой логики действия. Ты продолжаешь быть деятелем, но вся твоя деятельность больше не направлена на достижение. Она направлена на доказательство невозможности достижения. Это не отказ от действия, это его инверсия.
И вот ты уже прорабатываешь что-то — но не для того, чтобы прояснить, а чтобы убедиться, что прояснить невозможно. И ты это получаешь. Результат есть — просто это не тот результат, который ты себе формально обозначил. Это результат позиции, не намерения.
Поэтому неважно, как ты действуешь. Важно, из какой позиции ты действуешь. И как только ты переходишь эту границу — ты входишь в состояние, где всё начинает работать по этой логике. Любая проработка, любое намерение, любое движение — превращается в подтверждение: невозможно. И ты становишься в этом успешным.

Уровень 7
Седьмой уровень — это продолжение и развитие логики предыдущих уровней, но с особым акцентом на качество деятельности. На любом уровне жертвенности человек продолжает выполнять какие-то действия, просто специфика этих действий меняется в зависимости от глубинной ресурсности. На первом уровне, например, человек может прорабатывать большой объём материала буквально за один раз. У него нет тех внутренних ограничений, которые мешают остальным. У него есть позиция, есть ресурсность, и сам процесс для него — просто действие.
Можно сказать, что люди отличаются не только способностями, но именно качеством своей деятельности — тем, как они подходят к задаче. Кто-то способен, образно говоря, «по щелчку» развернуть мощную трансформацию. А кому-то нужно годами ползти, страдая, пробиваясь сквозь слои, и это — не потому, что один лучше, а другой хуже. Просто у всех разная базовая ресурсность. Кто-то может за несколько сессий глубоко сдвинуться, а кто-то всю жизнь ходит по кругу. Кто-то приходит не чтобы работать, а чтобы доказать — пусть даже через видимость проработки.
На шестом уровне, например, человек вообще не заинтересован в прояснении. Он может манипулировать, уводить внимание, провоцировать. Его задача — не решить проблему, а вызвать реакцию, развести на эмоции. Это его форма деятельности. Он тоже деятель, но деятельность его направлена не на результат, а на управление вниманием, на раздражение, на драму.
Каждый уровень формирует особое качество того, как именно человек будет сбегать от боли. Это его базовая среда. Можно сравнить с тем, что ты, например, родился муравьём. Ты — не матка, не охранник, не королева. Ты — рабочий. И твоя роль предопределена. Ты выполняешь её, потому что система в этом замкнута. Других вариантов нет. Твоя деятельность не выходит за пределы этой парадигмы.
Отсюда возникает логичный вопрос: можно ли выйти за границы своей предустановленной ресурсности? Раз мы сейчас это проговариваем, значит, по крайней мере, частично — да. Вопрос в том, как расширить то, что было заложено с рождения. Сейчас твоя ресурсность может ощущаться как приговор. У кого-то это клетка, у кого-то просторная комната. Но суть одна: ты заперт в конфигурации, в которой тебе разрешено сбегать от боли только определённым способом.
Например, на первом уровне человек просто не может не создавать. Единственная форма убегания от боли для него — это созидание. На втором — это управление, координация, коллективное действие. На третьем — чистая работа, без амбиций, без стремлений. Классический рабочий, сварщик, мастер: он не будет создавать бизнес, не станет генератором больших систем. Его цель — быть хорошим профессионалом. И это его потолок, его форма сбегания от боли.
А вот на седьмом уровне — всё иначе. Здесь человек не хочет ни создавать, ни управлять, ни работать. Он хочет прямой и лёгкой выгоды. Самый быстрый путь — насилие, обман, мошенничество. Это может быть армия, наёмничество, криминал. Побег от боли осуществляется через доминирование, силовое давление, нарушение границ других.
Но здесь нужно понимать, что реальность размыта. Нет чистой типологии, как в муравейнике. Один и тот же человек может быть и создателем, и разрушителем. Можно быть прекрасным семьянином и одновременно — маньяком. Поведение на поверхности может быть безупречным, но истинная ресурсность проявляется только в моменте действия, особенно — в процессе прояснения.
По-настоящему ресурсность можно увидеть только в том, как ты решаешь конкретную задачу во время проработки. То, как ты обращаешься с проблемой, как от неё убегаешь или не убегаешь — это и есть показатель. Не биография, не резюме. А то, как ты сидишь на сессии и держишь в руках лопату.
Прояснение — это как копка. У тебя есть лопата. Ты можешь копать, можешь нет. Кто-то действительно копает, медленно, упорно, иногда выкапывает. А кто-то просто стоит с лопатой, размышляет, кидает её вверх, машет в воздухе, делает видимость работы. Спустя часы он устал — но яма так и не появилась. А потом он говорит: «Не получается. Лопата не работает. Наверное, проблема в ведущем».
На седьмом уровне эта логика усиливается. Основная программа — доказать, что ничего не выходит. Саботаж становится искусством. И ты снова машешь лопатой, снова устаёшь, снова не выкапываешь. И каждый раз подтверждаешь себе: "я не могу, у меня не получается". Всё повторяется.

Уровень 8
К этому моменту мы уже определили, что у твоей ресурсности — как у внутреннего качества — есть определённая характеристика, которая влияет на всё течение жизни. Каждый раз, когда ты избегаешь боли, ты запускаешь цикл, в котором не просто спасаешься от дискомфорта, но одновременно — уменьшаешь свою ресурсность.
Раньше ресурс представлялся чем-то количественным: условным объёмом, который можно было бы измерить или «потрогать». Но теперь становится ясно — это не объём, не цифра, не сумма. Ресурс — это качество. Качество твоей деятельности, глубина твоей способности действовать, ясность твоего восприятия.
Если в начале жизни у тебя, условно, была ресурсность на уровне 4, то по мере того как ты включаешься в программы, участвуешь в играх, следуешь внешним и внутренним шаблонам, ресурсность постепенно снижается. Проблема в том, что ты не замечаешь этого снижения. Внешне, наоборот, может казаться, что ты становишься успешнее. Ты развиваешься, получаешь признание, деньги, статус.
Но при этом — качество твоей внутренней деятельности падает. Это становится особенно заметно с возрастом. Люди начинают обращаться за помощью чаще после 30–40 лет. Вначале всё получалось. После университета — 10–15 лет бурной активности, роста, результатов. А потом начинается сбой. Делай что угодно — результата всё меньше. И всё чаще — совсем нет.
Что происходит? Человек, рождённый где-то между четвёртым и пятым уровнем, изначально ещё способен действовать из позиции «я могу». У него всё получается. Но со временем, выполняя одни и те же действия, он начинает получать другой отклик. Всё то же самое — но уже не работает. И это не связано с ошибкой — это связано с тем, что ресурсность упала.
Внутри человека происходит переход: из состояния «я могу» — в «я не могу и должен себе это доказать». Он продолжает действовать, продолжает работать, делать всё «правильно», но результат рассыпается. Он приходит к выводу: это не работает, и тут же начинается процесс объяснений, оправданий, причин. И всё это — действительно правда. Все аргументы — логичны. Все причины — объективны. Только это уже не помогает.
Потому что дело — не в обстоятельствах. Дело в том, что качество твоей деятельности больше не тянет на результат. Ты продолжаешь избегать боли — и каждый раз этот побег обменивается на ещё один процент ресурсности.
Поэтому вполне возможно, что на начальных этапах ты действительно что-то прорабатывал, получал результат, достигал решения. Потому что тогда ты действовал ещё из позиции четвёртого уровня. И эффективность была. Но дальше — ты снова скатываешься. И начинаешь убеждать себя: «не получается». А потом — объяснять, почему. И каждый ответ, который ты даёшь — это не анализ, это уже следствие программы, которая тебе изначально говорит: «результата быть не должно».
Это и есть цикл: ты выполняешь одни и те же действия, но постепенно переходишь границу между четвёртым и пятым уровнем. Граница, где внутренне ты ещё можешь действовать, но уже не получаешь отклика. Где ты ещё хочешь, но уже не можешь. Где ты вроде бы проясняешь, вроде бы работаешь — но из позиции: не раз создать, не решить, не изменить.
В итоге твоя работа становится обратной: ты не просто не достигаешь результата — ты выстраиваешь результатом отсутствие результата. Задача, которую ты якобы выполняешь — на деле стоит не в том, чтобы прояснить, а в том, чтобы подтвердить невозможность прояснить. Ты перечисляешь идеи, формулируешь образы, даже нащупываешь связи — но вся логика направлена на недостижение.
Ты держишь в руках лопату, подходишь к земле — и не копаешь. Вращаешь, подбрасываешь, размахиваешь — но не делаешь шаг. И в конце — усталость, пустота, и фраза: «не получилось». А потом — объяснения: плохая земля, не та лопата, не те руки, не тот настрой. И всё — правда. Но сути это не меняет.
Ты снова вошёл в цикл. Цикл, в котором задача — не получить, а доказать невозможность получить. И ты в этом цикле эффективен. Именно так проявляется обнуление ресурсности: ты действуешь, но действуешь в обратную сторону.

Центральная точка
Центральная точка сводит всё к одному — к явлению внутренней деградации. Не к бытовой, не к социальной, не к внешне наблюдаемой, а к деградации существа, происходящей в процессе систематического побега от боли. Это не просто износ — это качественный сдвиг.
Реальное изменение не проявляется напрямую в событиях, обстоятельствах или достижениях. Оно происходит внутри, в состоянии. Это — незаметный переворот, который прячется в повседневных движениях. Ты делаешь что-то — и всё вроде бы по шаблону, по привычке. Но в какой-то момент обнаруживается: результат не приходит. И ты не просто не получаешь — ты перестаёшь быть тем, кто способен получить.
Здесь начинается то, что можно назвать сдвигом в структуре. Это уже не просто «что-то не получилось». Это почему не получилось — и этот ответ не находится вовне. Он внутри. Это состояние, которое воспроизводит отсутствие результата.
Если бы задача была просто помочь, просто передать, просто вложить программу, то можно было бы ожидать результата. Но когда твоя внутренняя установка — не получить, то даже при наличии корректной программы ты продолжишь действовать в обратную сторону. Ты достигнешь цели — не достичь.
Здесь возникает тот самый парадокс: с одной стороны, я могу что-то рассмотреть, передать, прояснить, даже создать в себе программу. С другой — ты, сохраняя прежнюю позицию, продолжишь делать то же самое. Потому что твоя задача — не результат. Твоя цель — удостовериться, что результат невозможен. И ты её добросовестно выполняешь.
Таким образом, происходит конфликт намерений. Один пытается передать — другой не может это принять. Точнее, принимает только как часть следующего витка цикла: "принял — и всё равно ничего не изменилось". И всё, что создаётся, размывается.
Если же смотреть ещё глубже, то суть Центральной точки в следующем: деградация происходит не в том, что человек теряет способности или стареет. Она происходит в самом качестве внутренней деятельности.
Первые четыре уровня определяются тем, сколько сил тебе нужно, чтобы получить результат: от лёгкости и простоты — к тяжести и медлительности. Дальше начинается инверсия: результат становится недостижимым. Сначала — просто не получается. Потом — ты уже не ставишь себе задачи. А затем — сама идея результата исчезает.
На шестом уровне, например, уже нет цели «достичь». Есть только стратегия — манипулировать, управлять, пользоваться другими. Это форма выживания, а не форма созидания. Там нет деятельности как таковой — есть паразитическое существование.
А на восьмом — результат находится уже где-то в дальних ебенях, совершенно за пределами восприятия. Деятельность искажается, разрушается, а затем исчезает. Остаётся только пустой жест, который по форме напоминает действие — но в нём уже нет импульса к преобразованию.
Центральная точка — это место, где становится видно: существо изменилось. Оно стало другим. Оно больше не действует ради результата. Оно поддерживает цикл, где результат невозможен по определению. Оно занято не преобразованием, а поддержанием абсурда.
И в этом вся суть: деградация — это не утрата функции. Это утрата смысла функции. Деятельность остаётся — но она уже не ведёт никуда. Всё работает — но всё уходит в пустоту.

Резюме ИИ
Данный текст представляет собой последовательный разбор механизмов внутреннего функционирования человека в условиях жертвенного восприятия, где основной вектор сознания направлен на избегание боли. Через восемь уровней описывается, как это избегание формирует структуру личности, способ действия, масштаб сознания и качество деятельности. На первых уровнях ещё сохраняется возможность достижения результата, но по мере продвижения акцент смещается: деятельность перестаёт быть средством реализации и становится способом доказательства невозможности реализации.
Каждый уровень фиксирует определённое состояние ресурсности — как внутреннего потенциала, доступного для действия. Постепенно эта ресурсность истощается, деятельность инвертируется, результат становится недостижимым не из-за внешних обстоятельств, а в силу внутренней установки, бессознательной позиции: «я не могу». Смыслом действий становится не достижение, а поддержание цикла, в котором результат принципиально невозможен.
Центральная точка фиксирует критический сдвиг: существо больше не способно действовать ради результата. Оно продолжает движение — но в инверсной логике, где целью становится подтверждение бессилия. Это не просто психологический тупик, а структурная деградация — разрушение самой способности быть направленным. Вся деятельность сводится к поддержанию состояния, в котором ничего не происходит — и это становится главным результатом.