Жизнь в парадигме «хорошо-плохо»: создавать боль, чтобы пережить удовольствие в момент избавления от этой боли

2020_12_25

Мое текущее состояние можно описать как «нет проблем, и все серое, безынтересное». Здесь связка проста: нет проблем — значит, нет ничего, и чтобы чем-то заполнить жизнь, необходимо создать себе проблемы.
Мы проработали один глубинный слой боли, но кластеры боли при этом никуда не исчезают. Человек выстраивает структуру личности, чтобы переводить эту боль в более явную форму, затем еще в более выраженную, пока она не становится настолько конкретной, что на нее можно четко реагировать. И именно эта реакция уже становится мотивацией, импульсом к действию. Когда же удается проработать структуры личности, которые делали боль явной, мотивация исчезает, но при этом внутренняя боль и внутренние кластеры остаются. Они существуют, но человек их уже не чувствует. Даже если импульсы продолжают возникать, они уже не принуждают к действию — они могут влиять на мысли, на фантазии, создавать легкое ощущение «надо бы…», но и это постепенно стихает.
Базовое состояние здесь — восприятие жизни через ощущение «плохо». А «хорошо» возникает только тогда, когда удается избавиться от «плохого». Человек чувствует себя хорошо лишь после устранения негативного. Из этого автоматически формируется образ, что для того, чтобы было хорошо, должно быть плохо. Нет плохого — значит, нет и хорошего. Хорошее — это момент избавления от плохого. Например, нет дома — это плохо, купил дом — стало хорошо, но когда он уже есть постоянно, состояние «хорошо» исчезает.
Структура программы задает принцип: хорошее — это когда удается сбежать от плохого, избавиться от него. И все. Состояние «хорошо» всегда связано с ожиданием, что тебе станет лучше после того, как было плохо, после того, как боль ушла, после того, как ситуация стала удобной или понравилась. Если удалось что-то изменить — это воспринимается как «хорошо». Плохо — это всегда, это стабильный фон, а хорошо — это момент освобождения от плохого, состояние «неплохо», когда ресурсы потрачены, когда идут какие-то процессы, когда есть активное действие и решение проблемы. Именно поэтому люди автоматически создают себе проблемы, а ресурсные люди, имея возможности, решают их и переживают множество состояний «хорошо». Нересурсные же продолжают жить в той же программе, создают себе проблемы, но уже не могут их решать, из-за чего их состояние ухудшается.
В сеансе поэтому чаще всего звучит запрос не на то, чтобы перестать создавать себе «плохо», а на помощь в решении уже созданного «плохого»: «Я сам не могу решить, помоги». То есть человек просит помочь ему завершить последний цикл программы: он создал себе проблему, но устранить ее не в состоянии. Однако почти никто не исследует, как именно в начале программы сам создает импульс, запускающий весь процесс, как сам генерирует для себя «плохо», формирует проблему, выполняет всю структуру программы и в итоге оказывается в состоянии, которое нужно решить, чтобы почувствовать себя хорошо.
Это и есть программа — структура, создающая мотивацию. Сам принцип генерации себе мотивации к действию.
Точка 1.
Любая мотивация получать удовольствие, стремиться к чему-то хорошему для себя всегда опирается на нечто болезненное, на нечто плохое. Внутренняя парадигма устроена так, что в самой глубине существует замкнутый цикл: ты стремишься к удовольствию, к приятным состояниям, к трансу, к достижению целей, но чтобы всё это получить, нужна внутренняя причина действовать, и эта причина всегда болезненна. Пока не создашь себе боль — мотивация выполнять процессы и достигать чего-либо не появится. Эта логика работает на глубинном уровне.
Сегодня мы проработали большую массу личностных, острых кластеров боли, и поэтому сейчас у тебя нет чётких, актуальных проблем. Нет определённых кластеров, требующих немедленной проработки. И так было всегда, просто начиная с этого состояния, человек постепенно опускается, деградирует, и тогда возникают темы для проработки, появляются новые кластеры боли. На каком-то из ресурсных уровней в жизни у тебя не было проблем, но чтобы они появились, нужно «деградировать» до уровня их возникновения, создать себе кластеры боли, причины бежать, страдать и испытывать удовольствие от этого побега. Поднимаясь обратно, обнаруживаешь, что состояние «ничего не нужно» было всегда: нет проблем, нет желаний, есть простое существование, и от него хорошо.
Это состояние соответствует прямому прожиганию ресурсов в моменте: «я есть», «я существую», «мне хорошо от самого факта существования». На каком-то уровне именно в этом и заключается смысл воплощения — тебе просто хорошо от того, что ты человек, что ты жив. Не важно, чем именно занимаешься, — хорошо уже от того, что существуешь. Это общий формат существования, и на этом уровне никто надолго не задерживается. Он появляется ещё в утробе матери, затем человек уходит дальше, в деградацию ума и личности. Появляются кластеры боли, проблемы, мотивации — всё то, что мы долгие годы прорабатывали.
Это состояние есть всегда у каждого, просто оно скрыто за последующими слоями. Это ресурсный уровень, на котором тебе хорошо, что ты существуешь, потому что ты только что спустился с более высокого уровня, убегая от какой-то глобальной боли. Как если бы ты находился в бункере и знал, что снаружи катастрофа — тогда хорошо уже от того, что ты здесь, в безопасности. И так устроено восприятие на любом уровне: сама жизнь — уже лучше, чем тот кластер боли, из которого ты пришёл.
Поэтому суть текущей проблемы в том, что нам хорошо просто жить и существовать — и это общее для всех. Уровень 1 — это ресурсное состояние, через которое проходил каждый человек, но затем внимание неизбежно опускается ниже, появляются кластеры боли, личность, ум и всё, что мы разобрали. Двигаясь в обратном порядке, мы прорабатываем все уровни и возвращаемся сюда — туда, откуда всё началось. И здесь уже «хорошо, что я есть», не важно в какой форме, просто важен сам факт существования. А если ещё и есть какие-то дополнительные приятные обстоятельства, то это воспринимается как настоящая красота.
Точка 2.
Уровень 2 — это состояние и парадигма, при которых, на каком бы уровне сознания ты ни находился, какие бы программы ни прорабатывал, какие бы процессы восстановления ни запускал, ты всё равно пребываешь на уровне своего текущего состояния. И если это состояние звучит как «у меня нет тем для проработки, у меня всё более-менее хорошо», то относительно самой идеи «у меня всё хорошо» ты всё равно находишься уровнем ниже. Просто не осознаёшь, что завис в этом процессе и постоянно его поддерживаешь. Ты видишь отсутствие тем и принимаешь это на веру, залипаешь в этом убеждении, хотя тема есть всегда. Потому что текущее состояние существует всегда.
Если взять в качестве отправной точки утверждение «у меня нет темы для проработки» и начать рассматривать его, мы увидим, что тем множество. Да, тебе может быть хорошо сейчас, в этой точке, хотя ты находишься в пространстве, которое летит в пропасть. И если взглянуть глобально, через 10–20 лет — смерть, старение, которое никто не остановил. В рамках сегодняшнего дня, завтрашнего или даже года всё нормально. Но если расширить масштаб до 5, 10, 15 лет — впереди полный крах. Были времена похуже, да, но нынешний слой сознания — это «ширма» под названием «всё хорошо». Она работает в минимальных масштабах, в пределах месяца, но глобально мы не видим реальных проблем, не видим слоёв деструктивных программ, которые находятся чуть выше того восприятия, что у нас сейчас есть.
Эти слои размыты для нас во времени, и именно поэтому создаётся впечатление, что всё в порядке. Если бы восприятие не было так растянуто, мы бы увидели множество деструктивных процессов, ведущих к старости и смерти, которые мы же и выполняем. Они никуда не делись. Почему же тогда тебе хорошо? Потому что ты прямо сейчас находишься в активном процессе разрушения себя, но не видишь и не чувствуешь этого. Это возможно только в состоянии полной нечувствительности, когда восприятие заблокировано, как у людей, употреблявших наркотик «крокодил» — они гнили заживо, но были счастливы, потому что нервы отмирали. Мы знаем, что умрём, но готовы умереть счастливыми, в отличие от тех, кто умрёт в муках. Разница лишь в сроках: кто-то — через пару месяцев, сгнив в «счастье», кто-то — через десятилетия.
Весь этот слой состояний, если подняться над ним, — огромная ширма, трансовое состояние существа. Это техническая программа с конкретной ролью: в ней нет проблем, всё «хорошо», но суть одна — ты не видишь глобального разрушения, в котором находишься. Не видишь старости, смерти, упадка, которые уже идут. Эти программы перекрывают восприятие как самой системы, так и тела, являющегося её частью. Они блокируют видение более глобального пространства, настоящей реальности. И в пределах сегодняшнего дня или завтрашнего тебе хорошо лишь потому, что ты смотришь из ограниченной точки восприятия: еда есть, жильё есть, деньги есть, ничего не болит. Хорошо!
Это как надеть шлем с узкой щелью для обзора: вид ограничен, и за его пределами ты не видишь, что происходит. Программы формируют целые пласты состояний, которые мы не можем рассоздать мгновенно, поэтому приходится разбирать их слоями. Весь этот пласт — отказ от видения реальных состояний, что позволяет весело играть в умственные игры и при этом не замечать настоящего пространства, в котором мы находимся, и глобальных кластеров боли, от которых мы бежим. И это уже не бегство как у человека, а бегство самой человеческой природы от себя.
Это программа «мне больно от того, что я живой». Логика проста: если я живой, значит, я могу умереть. Боль — от факта жизни, но она не осознаётся. Прямо сейчас тебе больно, но ты бежишь в смерть, в старость, в любое уничтожение, потому что не видишь этой боли. Восприятие урезано, и благодаря этому удаётся строить человеческие игрушки — личностные и умственные конструкции, заниматься повседневными делами, наслаждаясь процессом.
Как же на фоне глобальных проблем тебе может быть хорошо? Только если ты чего-то не видишь, не знаешь или отказался видеть. Все эти состояния — ширма перед уровнем выше, где проблем полно, но мы их игнорируем. Мы родились уже в этом пространстве, где, чтобы играть в ум, человеку, находящемуся на самом дне, нужно запретить себе видение. Иначе, включив сознание, он увидит, в какой жёсткой реальности находится, увидит масштаб боли, социальной катастрофы, тотальные проигрыши в играх жизни. Но вместо этого он предпочитает заниматься бессмысленными делами, чтобы не сталкиваться с этим. И тогда даже социальное дно воспринимается как «нормально» — но только потому, что отказался видеть, что находишься в самой глубокой точке.
Точка 3.
Тема восприятия. Любое состояние, в каком бы направлении, аспекте и логике его ни рассматривать, всегда связано с восприятием. В человеческом воплощении и существовании в принципе нет ничего по-настоящему хорошего. Вся структура жизни состоит из деструктивных игр, а деструктивные игры всегда означают кластеры боли и побег от них. Это значит, что нам всегда больно — на всех уровнях, во все времена, в любом состоянии. Что в прошлом, что в настоящем, что в будущем, боль всегда есть. Все программы — это формы боли. Даже наши ресурсные уровни, которые мы перестали видеть, на самом деле — это кластеры боли, от которых мы однажды сбежали.
Боль никуда не исчезает. Так же и с нашими «проблемами» — мелкие могут закончиться, и отношение к ним меняется, но глобальные остаются. И глобальная картина всегда одинакова — впереди старость и смерть, которые медленно и неотвратимо приближаются. Как можно при этом спокойно себя чувствовать? Только отказавшись от восприятия. И тогда кажется, что впереди всё хорошо, что в ближайшие 5–10 лет всё будет ровно, а значит, «красота». Но на самом деле это обман: «впереди» нет никакой жопы — ты уже в ней. Машина давно летит в пропасть, просто ты закрыл глаза и, как в фильме «Начало», успел уйти в сон.
Механизм прост: мы отказываемся от восприятия текущего уровня и уходим на уровень ниже, где времени и пространства для манёвра больше. Это та же фрактальная система. Сейчас мы на границе восприятия: в маленьком пространстве, куда сбежали с предыдущего уровня, мы восстановили сознание. Для масштаба этого маленького пространства всё выглядит приемлемо — маленькая комнатка, которую мы «почистили»: свет горит, пусть стена обшарпана, потолок провален, ветер задувает — но она видна, и здесь «всё хорошо».
А что за пределами этой комнаты? Остальной дом, улица, страна, планета? Мы живём в ощущении, что в этой комнате нам комфортно, но это иллюзия. Всё упирается в восприятие. Хорошо может быть только при анестезии — когда не чувствуешь боль. В текущей ситуации хорошо возможно только в том случае, если не видишь предыдущий уровень, глубинный слой действительности, в которой мы живём. А в нём весь мир деградирует — цивилизация, планета, тела, массовое сознание людей. Всё постепенно разрушается, но мы урезаем восприятие этого процесса и, отказываясь видеть, погружаемся в волшебный сон.
Так живёт любой человек, у которого есть ресурс, но который не занимается проработками. У него всё «в порядке»: есть небольшие проблемы, задачи, которые он решает; есть работа или небольшой бизнес, семья, дети, друзья, пятничная выпивка. Локально бывают неприятности, но глобально картинка та же. На самом деле так же и у всей планеты — «всё хорошо». Если бы все люди начали проработки, они дошли бы до этого же уровня, где всем «хорошо». Даже просто поднявшись над уровнем своих умственных и личностных глюков, ты упрёшься в непроходимую стену — стену отказа от восприятия.
А за этой стеной — ничего хорошего. Абсолютно. Нет ничего приятного, нет эйфории, нет гармонии. Там только полный, тотальный пиздец.
Точка 4.
Это уровень программы текущего масштаба сознания. Чтобы увидеть мир шире, необходимо проработать этот объём и выйти за рамки заданного масштаба. Масштаб, в котором мы находимся, позволяет смотреть внутрь себя и проживать жизнь, ориентируясь на свои чувства, переживания, текущее самочувствие. «Что я сейчас чувствую? Чисто физически? Ничего болезненного. Значит, мне хорошо». И эта логика проста: мне хорошо, потому что ничего не болит, а если что-то где-то и болит, я этого не чувствую.
Масштаб нашего сознания зациклен на объёме умственных игр. Выпить пива, посмотреть сериал, покурить, выпить чай или кофе, заняться мелочами — всё это укладывается в рамки этого масштаба. Он позволяет спокойно жить, занимаясь простыми вещами. Но если оглянуться назад, вся предыдущая жизнь состояла из целой вселенной желаний, нужд, беготни, чередования периодов «хорошо» и «плохо», переживаний, действий, выполнения огромного количества процессов.
Чтобы просто наслаждаться текущими мелкими радостями — вроде сериалов или сигарет, — нужно создать себе условия, при которых у тебя нет стремления к большему: нет мотивации зарабатывать больше, бежать куда-то, добиваться чего-то, нет сильных внутренних импульсов. Раньше они были, потому что внутри этого масштаба существовало множество тем и болевых точек, которые подталкивали к действию. До проработок мотивация постоянно рождалась из этих болей, и движение было непрерывным.
Сейчас же, чтобы хорошо себя чувствовать в маленьком человеческом пространстве, требуется отрезать всё лишнее — весь глобальный хаос, в котором мы находимся, все деструктивные процессы, которые выполняем как люди. Нужно ужать себя до пределов маленькой комнаты: заработать, потратить, построить, съездить в отпуск, жениться, завести детей. Все простые радости возможны только потому, что каждый человек находится в узком масштабе мышления, ограниченном объёме сознания.
Стоит подняться на уровень выше — и ты видишь, в какой глубокой яме находишься. С более глобальной позиции эти маленькие радости утрачивают значение; они имеют вес лишь внутри ограниченного объёма, в котором мы живём. Когда в жизни появляется серьёзная проблема, масштаб восприятия меняется: радости мелкого уровня перестают работать, их вытесняет ощущение большего контекста.
Объём мышления и сознания у разных людей различается. Кому-то нужно полететь на другую планету, чтобы почувствовать себя хорошо, а кому-то достаточно посмотреть сериал. Но с глобальной точки зрения все эти масштабы остаются человеческими, ограниченными. Это общая функция программы, в которой существо отрезает всё лишнее, оставляя только тот объём, где достаточно сериала, чтобы не чувствовать боль, не видеть и не осознавать происходящее.
Мы все живём в таких маленьких объёмах, где просмотр сериала превращается в значимый процесс, важную деятельность, позволяющую не чувствовать боль и уходить от себя. И это не только сериалы — любая простая деятельность, любая мелочь, которой мы наполняем жизнь, служит одной цели: сбежать от самого себя.
Точка 5.
Здесь продолжение темы объёмов восприятия и масштабов. Если убрать боль — ничего хорошего быть не может. Чтобы было «хорошо», нужно, чтобы сначала возникла проблема, затем она была решена, и только тогда появляется ощущение «хорошо». Но человек не создаёт себе боль сам — это сродни созданию импланта. Включить или активировать её — да, но именно создать с нуля — нет. Поэтому вся наша деятельность полностью продиктована программами и кластерами боли. Это и есть наш текущий ресурсный уровень.
Человек, чьё сознание находится выше этого принципа, уже не вписывается в человеческую систему. Это как клетка в организме, которая перестаёт подчиняться общей программе и внутренней парадигме — она уже не часть органа, а автономная бактерия, сама определяющая, что и как делать, куда двигаться. Мы же пока находимся внутри этой системы и с этого уровня никуда не делись. Наш масштаб сознания позволяет лишь быть своеобразными наблюдателями внутри всех собственных кластеров боли. Наблюдателями в том смысле, что мы просто выполняем программы: боль есть, и мы автоматически бежим от неё.
Создать эту боль, рассоздать или радикально изменить её мы не можем. Всё, что возможно с текущим объёмом восприятия и сознания, — это продолжать функционировать на уровне исполнителя. У каждого из нас есть свой набор «ДНК» — уникальная конфигурация кластеров боли, программ и имплантов, которые мы активно реализуем. И делаем это абсолютно добровольно, с использованием собственных ресурсов, желаний и мотиваций, хотя по отношению к этим кластерам находимся на уровне ниже, без возможности их изменить.
Разница между людьми заключается лишь в том, как именно они убегают от своей боли и как исполняют свои программы в рамках социума. У большинства эти схемы размыты, но есть универсальные формы побега, например — создание семьи и продолжение рода. Эта программа присутствует почти у всех, даже у тех, кто сознательно отрицает её. В основе — боль: нужно найти партнёра, создать семью, родить детей. Эта боль есть у всей планеты.
Что мы делаем с этой инструкцией? Единственное, что можем — использовать свои ресурсы и способности для побега от неё. Способы разные, но суть одна: все бегут. И никто не может этого изменить, рассоздать или прекратить. В таких кластерах боли заключён весь человек — семья, деньги, социальный статус. У каждого свой набор, но цель одна: избежать непосредственного контакта с источником боли.
Текущий уровень и масштаб восприятия позволяют находиться внутри этого пространства, не видя самой боли и не чувствуя её напрямую. Как с примером семьи и продолжения рода: мы не видим первоисточник боли, мы видим только зуд, мотивацию, импульс бежать. Мы даже не осознаём это как желание — мы просто находимся в процессе побега, в постоянном движении от кластеров боли, которые уже встроены в нас.
Технически это шаблоны: «делай вот это», без разницы, как именно — главное, чтобы выполнял. Реализовать себя, занять значимую роль в социуме, вписаться в систему. Есть ресурсы — беги в ту сторону, где активирован кластер. Так живёт вся планета: у каждого свой набор кластеров боли, и каждый пытается убежать от них, выбирая своё социальное направление. Но в основе всё едино — как у клеток, которые должны жить, функционировать и заниматься своим метаболизмом. Все движутся от списка своих болей, не видя ничего, кроме них.
И мы, убрав множество мелких отвлекающих деталей, остаёмся на верхушке этого пространства — но по сути так же движемся в рамках заложенных кластеров боли, просто с чуть большей осознанностью.
Точка 6.
Это уровень выше, пласт тех тем, список которых огромен, но которые в рамках текущей человеческой жизни мы перестаём видеть, чтобы заниматься человеческими «штучками». Чтобы можно было спокойно залипать в своих играх, выполнять деструктивные процессы на уровне ума, необходимо перестать видеть всё, что шире и глобальнее, чем сама человеческая жизнь. На фоне масштабных и болезненных процессов, в которых мы находимся, все мелкие увлечения становятся невозможными — они теряют смысл и притяжение.
Умственные игры возможны только за счёт отказа от восприятия — отказа от видения собственных программ, уровней, структур, которые выше ума и выше тебя как человека. Например, стремление создать семью, найти партнёра. По отношению к этой программе ты настолько мал и подчинён, что она воспринимается как абсолютная естественность — как дыхание или сердцебиение. Создать семью, завести детей кажется нормой, но эта «естественность» всегда относительна. С какого уровня ни смотри — за ней скрыта боль.
От какой боли ты бежишь в эту программу? Почему лично тебе необходимо заниматься продолжением рода? Какой у тебя от этого реальный профит? Ответа нет. Это вложение огромного количества ресурсов — времени, сил, нервов, средств — с сомнительными «плюсами» в виде умственных или эмоциональных удовлетворений от отцовских или материнских ролей. А сама боль, запускающая этот процесс, — откуда? Почему люди в принципе этим занимаются? Никто не видит, не чувствует и не осознаёт, и именно поэтому этим можно заниматься. Чтобы выполнять эту программу, нужно не знать, не видеть и не чувствовать её истоков.
Если бы ты видел всю систему целиком, все кластеры боли, внутри которых каждый индивидуум бежит, то продолжение рода или другие подобные программы были бы последним, чем ты захотел бы заниматься. Но таких кластеров множество, и мы в них живём. Стремление их выполнять есть, но мы их не видим. Эти невидимые кластеры формируют твою жизнь и личность. Ты участвуешь во всём глобальном процессе, в котором цивилизация продолжает существовать и после тебя.
Ты приходишь в эту систему на короткое время, выбрасываешь в неё свою энергию, подпитываешь её существование, а затем уходишь. И речь не о социальной системе в узком смысле — на уровне «существа-человека» ты выполняешь свою часть программы. В социуме же твоя роль — тратить силы, энергию, оставаться активным потребителем до самой смерти, и чем дольше, тем лучше. Постоянно хочется что-то купить, чем-то обладать — это тоже часть той же структуры.
Есть уровень программ, которые на самом деле формируют нашу жизнь, — в них есть внутренняя боль, которую ты даже не знаешь, не чувствуешь и не понимаешь. Для тебя она не существует как осознаваемое явление, есть только некая общая инструкция, которую ты выполняешь в меру своих сил. Вся тема с детьми, браками, отношениями — ты входишь в неё, выходишь из неё, но не понимаешь, зачем и почему всё это устроено именно так. Ты можешь придумать объяснение, но не понимаешь, откуда это взялось.
Всё твоё существование состоит из выполнения каких-то действий, но сами источники этих стремлений тебе неизвестны. Эти процессы происходят помимо твоего контроля: «Я такой, я выполняю эти программы, мне хочется жены, мне хочется детей». Но почему хочется? Какая за этим стоит боль? И то же самое — с тысячами других видов деятельности. Список желаний огромен, но нет восприятия того, откуда он взялся, почему он существует и зачем ты его исполняешь. И на уровне серьёзной, глобальной деятельности эта слепота сохраняется.
Точка 7.
Это состояние переключения. Чтобы у человека появилась увлечённость, интерес, хобби, он с самого начала создаёт для этого пространство. В какой-то момент активируется определённый объём восприятия, включается зона внимания — и всё, тема захватывает. Человек залипает в ней, она становится для него важной и ценной. Появляется множество процессов, желаний, стремлений, настроений; целый сектор его жизни посвящается этому. Сама тематика этого пространства становится больше, чем он сам.
Изменить себя в этом он не может, да и не собирается — он нашёл, куда сбегать от «плохо» в «хорошо». Достаточно просто создать пространство и уйти туда с головой. Оно становится больше человека. Наше «всё хорошо» — это тоже глобальное пространство, в которое мы забрались, и в его рамках действительно всё хорошо: у тебя хорошо, у меня хорошо. Любое пространство, в котором мы залипаем, на уровне ума и личности всегда «всё хорошо» — просто потому, что оно ограничено и изолировано.
Это маленький кусочек реальности, как хобби, — в нём всё упорядочено в пределах доступных ресурсов. Всё остальное вне контроля, всё остальное летит в пропасть. Мы удерживаемся в этих малых пространствах, где удалось навести порядок, проработать, и в их масштабах всё действительно хорошо. За их пределы выходить мы не хотим. Зачем? Никто не пытается «прорабатывать» свою хорошую жизнь — потому что она и так ощущается как хорошая.
Но по сравнению с целым этот объём ничтожно мал. Как и любое хобби на фоне всей жизни — это всего лишь комнатушка. Сделать себе «хорошо» — значит перестать замечать, что вокруг «плохо», и сосредоточить внимание на маленьком фрагменте, залипнув в нём, пока он закрывает собой остальное.
Пространство, в которое мы рождаемся, несёт в себе печать «плохо» — всё здесь плохо. И единственный способ испытать «хорошо» в этой парадигме — отказаться от восприятия части этого «плохо». Момент отказа и есть «хорошо». В этом мире нет пространства, где «всё хорошо и ничего не надо делать». Хорошо возникает только тогда, когда мы перестаём видеть и ощущать что-то плохое. Это не парадигма «плохо — хорошо», а парадигма: уничтожай или отрезай плохие пространства — и будет хорошо.
Но самого состояния, в котором тебе постоянно хорошо, не существует. Хорошо только в момент отказа. Отказался видеть «плохо» — стало хорошо. И чтобы продолжать чувствовать «хорошо», нужно снова и снова отказываться видеть что-то плохое. Отрезал кусок, но ничего не изменилось — ты как был в плохом, так и остался, просто на мгновение ощутил облегчение.
Любая форма погружения — в молитву, в транс, в еду, в развлечение — это бегство в «хорошо». Пока ешь торт — тебе хорошо; съел — снова плохо. И чтобы снова стало хорошо, нужно положить в рот следующий кусок. Поэтому обычный человек постоянно «жует» — в еде, в развлечениях, в информационном потреблении. Когда смотришь фильм, сериал или видео — тебе хорошо в момент самого процесса, но как только он заканчивается, возвращается «плохо». В итоге оказывается, что тебе постоянно плохо, а удаётся лишь на короткие мгновения переставать это чувствовать.
Точка 8.
Уровень 8 — это цикличность состояния, в котором перманентно больно, но в чисто человеческих моментах удаётся на мгновение эту боль заглушить. И самое коварное здесь то, что ты можешь насытиться. В еде, в просмотре, в информационном потреблении — новость, мем, сериал, видео, музыка, снова новость — всё это один и тот же механизм. Интернет даёт возможность поддерживать этот процесс без остановки, а еда хотя бы вынуждает делать паузы.
Задача здесь вовсе не в том, чтобы проснуться. Цель — находиться в процессе отказа от боли постоянно. Перманентно плохо, но в это мгновение тебе хорошо, и в следующее мгновение хорошо. Как с едой: жрать и драть без остановки и конца. Хорошо только в момент деструктивного процесса, в момент отказа от чего-то, потери или разрушения чего-то. Съел — стало хорошо, но почти сразу снова плохо.
Это фоновая парадигма: всем всегда перманентно больно, но в момент разрушения себя, в момент отказа от чего-то удаётся на секунду почувствовать чуть-чуть «хорошо». Еда, сериал, фильм — и вот уже полтора-два часа, за которые ты как будто отдыхаешь от боли. На самом деле всё просто растянуто за счёт различных процессов. Жизнь построена из этих мгновений отказа — и по сути, только из них. Каждый процесс — это деградация. Тебе хорошо, потому что ты успешно, шаг за шагом, выбрасываешь куски себя, растрачиваешь ресурс, деградируешь. И в этом и складывается ощущение «хорошо»: час выкинул, следующий выкинул, день, неделя, месяц.
Пока ничто не мешает тратить ресурс, тебе будет казаться, что хорошо.

Центральная точка
Это парадигма боли. Природа всех процессов на человеческом уровне заключается в том, что здесь стабильно есть только боль — на всех уровнях, повсюду. Но с точки зрения человеческого выполнения процессов, проживания их и получения эффектов, тебе «хорошо» только за счёт деградации. Всё болит, но в тот момент, когда ты берёшь кусок этой боли и с помощью действия выбрасываешь его, тебе становится хорошо.
Вся жизнь — каторга, безумная гонка за «хорошим», гонка за деградацией. Мы заняты поиском того, что ещё можно урезать или уничтожить, чтобы хотя бы на мгновение почувствовать облегчение. Как у наркомана: вся жизнь сжимается до цикла «плохо — доза — чуть лучше». Всё остальное время болит. Укололся — стало хорошо на мгновение, на часы или на день, но потом всё возвращается. Наркоману всегда плохо, и только за счёт дозы он может на время приглушить боль.
Жизнь наркомана ничем не отличается от жизни других людей, кроме того, что он деградирует через вещество, а ресурсным людям приходится искать «дозы» в других видах деятельности — в еде, в сериалах, в отношениях, в детях, в работе, в хобби, в увлечениях. Вся жизнь человека — это движение от дозы к дозе, от деградации к деградации, от процесса к процессу. Мы перманентно живём в аду, но время от времени удаётся пустить рай по вене и на время перестать его чувствовать.
И тогда нам кажется, что нам хорошо. Но сам факт того, что «хорошо» возможно, означает лишь одно — мы постоянно находимся в глубокой заднице, и наше «хорошо» существует только внутри неё.

Резюме от ИИ

Вся человеческая жизнь на глубинном уровне строится вокруг постоянной боли и механизмов её временного приглушения. Парадигма «хорошо» невозможна без исходного «плохо»: чтобы испытать удовлетворение, нужно сначала создать или активировать боль, затем устранить её — и только в этот момент возникает кратковременное ощущение комфорта.
Точка 1 показывает, что базовое ресурсное состояние «хорошо, что я есть» существует всегда, но обычно оно скрыто за слоями деградации, кластеров боли и мотиваций, которые заставляют действовать.
Точка 2 раскрывает иллюзию «всё хорошо» как ширму, за которой скрываются глобальные разрушительные процессы, включая старение и смерть, просто растянутые во времени и потому невидимые.
Точка 3 фиксирует, что в человеческом существовании нет по-настоящему хорошего — любая «ресурсность» есть результат побега от кластеров боли, а глобальный контекст всегда представляет собой деградацию.
Точка 4 показывает, что удержание в «хорошо» возможно лишь в узком объёме сознания, где мелкие радости значимы только потому, что заблокировано восприятие всего более масштабного и болезненного.
Точка 5 раскрывает, что набор кластеров боли предопределяет жизнь человека, а «свобода» сводится лишь к выбору способов побега от них в рамках доступных ресурсов.
Точка 6 выводит на уровень, где эти программы воспринимаются как абсолютная естественность, но их истоки и смысл скрыты, а исполнение возможно только при отказе от видения всей системы.
Точка 7 показывает, что «хорошо» достигается через уход внимания в маленькие пространства — хобби, увлечения, бытовые зоны контроля, — при полном отказе видеть общий фон «плохо».
Точка 8 фиксирует цикличность: перманентная боль глушится короткими вспышками «хорошо» в момент деградации или отказа от восприятия, а вся жизнь превращается в гонку от одной «дозы» облегчения к другой, подобно жизни наркомана.
Общий вывод: человеческое «хорошо» — это не отдельное устойчивое состояние, а краткий эффект отказа от восприятия боли. Оно существует только в контексте постоянного «плохо» и возможно лишь за счёт разрушения или обрезания частей реальности, ресурсов, себя самого. Жизнь в этой парадигме — это непрерывный процесс деградации, маскируемый чередой мелких радостей, которые на самом деле являются лишь моментами временного выключения боли.