Парадигма ненависти к себе

Я ненавижу себя за то, что живу, за то, что существую, за то, что до сих пор не умерла. Я заставляю себя верить, что такие люди, как я, не должны находиться среди людей, что мне не место в этом мире. Отцовская злость становится энергией, питающей это убеждение: я должна быть уничтожена, задушена, убита. Слова отца в детстве — жёсткие, уничижительные — оставили рану, которая не заживает. В них было унижение, в них был отказ, и я впитала их так глубоко, что теперь комок в горле и желание плакать становятся моим постоянным состоянием. Если даже отец ненавидит меня, то какой ценности я могу быть?
От этих слов приходит обескураженность, боль, осознание: я никому не нужна, даже самым близким — отцу и матери. Я чувствую себя обузой, неудачницей, никчёмной и пустой. Эта мысль заставляет плакать о себе, задавать вопрос: почему я такой родилась? Почему все отворачиваются от меня? Я ощущаю боль, обиду и потерю отверженности. Родители отвергли меня, и теперь я страдаю всю жизнь, даже если забыла детали. Внутри всё равно остаётся вибрация, ощущение: меня отвергают все вокруг, я недостойна быть, недостойна жить.
Каждый раз, когда это чувство возвращается, грудь сжимает ком боли, сердце наполняется страданием, а жить дальше не хочется. Приходит депрессия, желание быстрее закончить жизнь, потому что ощущение собственной ненужности становится невыносимым. Я называю себя неловкой, никому ненужной, эгоистичной, чужой. Я убеждаю себя, что никогда не буду нужна никому, что буду всю жизнь оторванной, одинокой, непринимаемой.
Внутри рождается идея — найти хоть кого-то, кому я буду нужна. Даже если муж алкоголик, я говорю себе, что я ему нужна, что я могу его спасти. Я обрекаю себя на жертву, выбираю мучения ради других, особенно ради тех, кому хуже, чем мне. Я отдаю себя в жертву, потому что иначе не нахожу смысла. И каждый раз это жертвоприношение превращается в новый способ страдать ещё больше, подтверждая, что я никому не нужна.
Я думаю о себе только плохое, заставляю себя страдать, мучиться, лишаю себя права на радость. Лучший мучитель для меня — я сама. Я убеждаю себя, что недостойна хорошей жизни, что счастье мне не положено, и мой удел — это страдать снова и снова.
От этого рождается отказ быть собой. Я тону в ненависти к собственной жизни, к самому факту существования. Я предъявляю себе бесконечные претензии, злюсь на себя, заставляю страдать и мучиться ещё больше. Внутри разворачивается бесконечный процесс искупления вины за то, что я живу. Я наполняю голову злостью, критикой, издевательством над собой. Я измучиваю себя до конца, пока не приходит мысль добровольно отказаться от жизни.
Я внушаю себе, что я хуже всех, что я недостойна любви, уважения и принятия. Я убеждаю себя, что я дрянь, что я пустышка, что люди будут отворачиваться от меня. Я гноблю себя бесконечно, свожу с ума собственными мыслями, превращаю жизнь в ад, где чем дольше живу, тем хуже становится.
И в этом аду я довожу себя до того, что ненавижу себя так сильно, что даже видеть себя не могу. Я делаю всё, чтобы разрушить себя изнутри, уничтожить личность, лишить себя права быть человеком. Но вместе с этим остаётся потребность: найти спасителя, который избавит меня от самой себя. Я жду спасителя, мужской любви, гуру, того, кто возьмёт меня из этого ада.
Я становлюсь растерянной, цепляюсь за всё подряд, теряю критерии и способность различать. Я живу необдуманно, иду в потерю, делаю всё, чтобы окончательно отказаться от самой себя. Я стремлюсь потерять веру в себя, отказаться от своей личности, разрушить контроль, перестать осознавать себя человеком.
Моя цель — потерять себя до конца, исчезнуть, перестать быть собой.

Краткое резюме на парадигму

Фрагмент фиксирует глубинное состояние самоненависти, укоренённое в детском опыте отвержения со стороны родителей, прежде всего отца. Эта травма превращается в устойчивое убеждение: «я никому не нужна», «я лишняя», «я недостойна жизни».
На этой основе выстраивается целая внутренняя система: бесконечное самонаказание, навязчивое стремление страдать, поиск подтверждений собственной никчёмности. Автор сознательно поддерживает в себе мысль о ненужности и бесполезности, превращая жизнь в замкнутый круг боли и отчаяния.
Главная динамика — это непрекращающееся гнобление себя, критика, разрушение личности, отказ быть собой. Параллельно формируется иллюзия спасения через жертвенность или через поиск внешнего «спасителя», который должен избавить от самоуничтожения.
Финальная точка этого уровня — стремление полностью потерять себя, отказаться от идентичности и человеческого «я», раствориться в небытии.