Программа фиксации в позиции “Я маленький”

Аннотация

Документ представляет собой подробное исследование программы фиксации в позиции «Я маленький». На протяжении уровней описывается постепенное углубление в состояние безразличия, апатии, стыда и отказа от ответственности, которое сопровождается дроблением восприятия, уходом в иллюзии, драматизацией и ощущением бессилия. Каждый уровень фиксирует очередную грань этой программы: от поверхностного сопротивления и зависимости от мнения «взрослых» до крайних форм отрицания себя и иллюзии окончательного исчезновения.
Центральная точка показывает, что ощущение завершённости является фикцией, поддерживаемой усилием удержания. Даже в предельной форме остаётся скрытое движение, свидетельствующее о возможности выхода. Имплант «Я маленький», оформленный как голографическая структура вдоль позвоночника, закрепляет всю программу, внушая постоянный стыд, страх взросления и безответственность.

2021_02_19

Текущее состояние

Я переместился в иное пространство, и то, от чего я, по сути, убегал, не исчезло — оно осталось в виде определённых духовных игр, которые продолжают фоном присутствовать. Сильный страх и избегание взаимодействия с реальностью проявлялись в уходе в ментальные игры, и хотя сейчас эта тенденция ослабла, всё же ощущается внутреннее сопротивление реальному контакту. В то же время есть чувство наличия ресурсов для движения, и я начинаю осваивать новые направления деятельности, которые гораздо ближе к реальности, чем мои прежние занятия. Однако параллельно с этим я испытываю волнительность и напряжение, когда речь заходит о взаимодействии с реальными людьми.
Общее состояние можно охарактеризовать как сбегание в безразличие. Часто я ухожу в реакцию похуизма, позволяю себе словно исчезать, занимая позицию «меня здесь нет», чтобы не взаимодействовать и не чувствовать. Этот страх сковывает грудную клетку и мешает свободно дышать, создавая ощущение, что я почти не дышу, и это становится частью моего состояния.

ПРИКАЗываю себе найти и проявить, в чём я сейчас нахожусь.

Я чувствую, что воспринимаю о себе устаревшую информацию, как будто смотрю не в реальность, а в память, избегая прямого взгляда на происходящее. Моргая, я создаю эффект отключения от реальности, и общее состояние можно описать так: я сижу в своей голове, а мир происходит где-то вокруг, без моего участия, словно я зритель, отстранённый и безучастный. Я не хочу ничего менять в этом пространстве, напротив, оно кажется тёмным и пустым. В этой безучастности я ожидаю, что кто-то другой будет рассматривать и решать за меня, полагаясь на чужое вмешательство, вместо того чтобы самому смотреть и действовать.
Чувствую себя пустым пространством, в которое буквально проваливаюсь. Когда я начинаю смотреть в сторону этого пространства, глаза тяжелеют, веки закрываются, и возникает сильное желание уйти от восприятия. Всё это сопровождается выборочностью внимания и имитацией деятельности: я смотрю не для того, чтобы реально видеть, а из представления о том, как «должна» происходить работа. Внутреннее давление рождает ощущение, что я — пустое место в пустом пространстве, и многочисленные программы останавливают меня, не позволяя проявляться.
Моя позиция состоит в том, что я лишь пытаюсь рассмотреть, экспериментирую, но не делаю по-настоящему.

ПРИКАЗываю себе найти и проявить, в чём я сейчас нахожусь.

Я смотрю на себя словно сверху, передвигая абстрактные «кубики» в пространстве, оставаясь холодным и безучастным наблюдателем, за которым скрывается стена отстранённости. Я становлюсь точкой зрения, отрезанной от процессов и состояний, лишённой живости и вовлечённости. Это похоже на сон, в котором происходит лишь пассивное наблюдение и самоанализ во сне. Я продолжаю абстрагироваться от того, что вижу, и возникает ощущение, что мне нужен внешний источник света или опора, нечто стороннее, что даст поддержку, потому что сам я не ощущаю себя видящим и смотрящим.
Общее состояние окрашено в безнадёжность и удручённость, словно пространство, в которое я погружаюсь, стремясь сдаться ему и просто распластаться внутри. Здесь возникает отказ от деятельности, от себя как от деятеля, от рассмотрения себя как самостоятельной и способной единицы. Всё, что я описываю, звучит абстрактно, будто бы я через это состояние и пытаюсь рассматривать происходящее. Перед глазами всё плывёт и расплывается, и я словно автоматически выталкиваю из себя всё, что вижу, без малейшей задержки, без анализа или трезвой оценки. Этот поток напоминает безостановочный конвейер, на котором всё выбрасывается без разбора, создавая разрушительную и слепую тенденцию.
Сознательности в этом процессе нет. Вместе с отстранённостью появляется и безучастность, позволяющая не чувствовать боль, которую я причиняю себе и окружающим. Эта отстранённость рождает внутреннюю боль — от ощущения, что я сам себя отвергаю, отказываюсь от себя, одновременно наказывая и отвергая. Порой это происходит в моменты, когда есть ресурс, и тогда появляется стремление разрушить что-то извне, а затем переключить это разрушение на себя. Я замечаю, что игнорирую многое, не позволяю себе смотреть и видеть, применяя крайне выборочное восприятие, чтобы избегать боли.
Вокруг этой боли образуется апатия, отключённость и отсоединённость от всего. В такие моменты хочется исчезнуть, перестать существовать. Возникает ощущение детской уязвимости и трепета, тревожности и беспомощности, переплетённых с вредностью и стремлением насолить и себе, и другим. Логика этой программы сумбурна, но внутри неё всё воспринимается с огромной серьёзностью и важностью. Я чувствую, что не успеваю за собственным восприятием: всё проносится слишком быстро, оставляя после себя ошеломление, оцепенение и желание причинять боль.
Это восприятие лишено линейности и взаимосвязей, оно похоже на абстрактный, пустой бред. Пустое состояние тянет за собой стремление заново его заполнять, и в этом проявляется странный энтузиазм, словно я должен всё время заново наращивать то, что только что освободил. В этой динамике чувствуется ступор: бесконечность циклов, нескончаемость повторяющихся программ. Я убеждаю себя в собственной неспособности создавать что-то новое и реальные причины для этого генерирую прямо перед собой, чтобы ещё раз подтвердить неспособность.
Я ощущаю пространство как симулятор, в котором воспроизводится безжизненность и бездеятельность. Здесь внушается идея, что мир полон боли, и я больше не могу её выносить. Перед глазами поднимается густой серый туман, заставляющий опускать взгляд и избегать контакта. Внутри этого состояния возникает одновременно и трепет, и нежность, и желание разрушать. Это похоже на трансовое состояние, когда внимание усыпляется абстрактным эффектом мягкости. Каждое новое усилие превращается в повторение, и я оказываюсь в цикле, где убеждаю себя и окружающих, что не могу разорвать программу.
Всё это напоминает ментальное зацикливание: кажется, что я удаляю программу, а на самом деле переписываю её на себя заново. Осознание этого не приносит освобождения, а лишь подтверждает беспомощность в пределах этой системы, которую я сам же и продолжаю выполнять.

Позиция в проработках

ПРИКАЗываю себе найти и проявить позицию, в которой я рассматриваю это состояние.

Я ощущаю себя маленьким по отношению к огромному пространству, которое рассматриваю, словно я сам уменьшен, а всё вокруг приобретает несоразмерно большие размеры. Это создаёт впечатление несоразмерности и приводит к отказу от переживания самого состояния, заменяя его фиксацией на собственной ничтожности. Я словно масштабирую себя до точки, тогда как окружающее пространство становится чрезмерно большим, и этим утверждаю себя в роли слабого и зависимого. В этой позиции возникает детское ощущение потребности во взрослом, который будет рядом и заботиться. Я цепляюсь за эту идею, не оставляя себе шанса проявлять самостоятельность. Внутри этого залипания появляется иллюзия доверия миру, где я могу заниматься чем-то приятным и не думать о неприятном, передавая всё нежелательное в эту позицию.
Чувствую себя словно одномерной молекулой, точкой, чем-то мельчайшим. Восприятие дробится на множество окошек, через которые я измельчаю себя всё сильнее. Возникает ощущение большого числа процессов разного масштаба, ведущих меня к этой точке-мельчайшей сущности. При этом сохраняется фоновое чувство недовольства собой, которое постоянно подталкивает меня предъявлять к себе требования, создавать правила и ограничивать свободу. Я стремлюсь определить себя окончательно, свести всё к форме точки, считая это предельной определённостью.
В действительности здесь проявляется механизм отказа: я отказываюсь воспринимать всё пространство целиком, выбираю лишь один квадратный метр и объявляю всё остальное не собой. Таким образом я дисциплинирую себя, создаю программу отказа, выполняя её слепо и без разбора. Осознанности в этом процессе нет, это автоматическое выполнение отторжения. Внутреннее желание сжать себя в точку становится суровым и жестким, порой даже жестоким. Я ощущаю холодность, незаинтересованность и суровость в отношении к себе и к взаимодействию с реальностью.

ПРИКАЗываю себе выбросить эту позицию выделенного пространства.
ПРИКАЗываю себе найти и прояснить все идеи и установки из этой позиции.

Я ощущаю, что нахожусь в мире, где ничего не умею, и именно это является следствием выполнения программы. Я стою перед этим состоянием в недоумении и ужасе, осознавая, насколько глубоко погрузился в игру, где основой становится процесс дробления себя. Внутри я чувствую стремление всё время уменьшать себя, становиться определённым, сужаться и убегать в пустоту, которая кажется единственным убежищем. Эта пустота сопровождается звоном и ощущением, что в ней нет ничего определённого, и именно это воспринимается как спасение.
Я чувствую в себе огромную скорость выполнения этой программы, инертное движение, которое набиралось во мне долго и настойчиво. Энергия затрачивалась на сжатие и отказ, и теперь этот процесс словно обрёл собственную инерцию. Я не успеваю себя осознавать в этом движении, а фиксирую уже лишь его следствия. Мысль о том, когда всё это закончится, становится навязчивой: я повторяю внутри себя вопрос «Когда я уйду из сознания?», и каждый раз устремляюсь туда, повторяя одно и то же стремление уйти из осознавания в пустоту.
Я осознаю и чувствую себя нересурсным в реальности, словно у меня нет достаточного количества средств или условий, которые якобы должны быть. Это проявляется в восприятии несоответствия между желаемой и фактической реальностью — уровнем качества жизни, отношений, ресурсов. Всё это рождает острую боль и ощущение проигрыша, словно я стою на развалинах собственных устремлений. При этом я активно усиливаю драматизацию происходящего, создавая образ жертвы драмы, в которую сам же себя погружаю.
Я воспринимаю происходящее как сокращение и дробление себя, будто ужимание до определённой точки, где я должен ощутить выполнение программы, почувствовать эффект её завершения. Но на деле я постоянно проигрываю: создаю впечатление невыполненности, которое становится частью выполнения программы. Невыполнение превращается в иллюзию выполнения, и этот парадокс рождает боль. От боли я бегу, снова выполняя программы, но с каждым разом они становятся мельче, а ресурса всё меньше. Таким образом я ужимаюсь до всё более низких уровней и обрубаю память о предыдущих циклах, словно каждый раз начинаю заново, не допуская воспоминаний о том, что уже выполнял это прежде.
Возникает стремление создать определённость в восприятии: занять некую позицию, из которой будет легче смотреть. Эта иллюзия лёгкости подкупает и внушает эффект кажущегося комфорта. Самое простое — двигаться по колее программы, ведь всё остальное воспринимается как слишком сложное и автоматически отсеивается. В итоге вся реальность представляется большой, тяжёлой и непосильной, и я оказываюсь в состоянии тупости и ступора, которое сам же и создаю, воспроизводя ощущение собственной ограниченности.
Стоит вниманию чуть расшириться за пределы программы, как я вновь сжимаюсь обратно, находя очередной участок ещё не использованного пространства и сразу же дроблю его. Порой откладываю этот процесс, но ненадолго: программа возвращается, и снова идёт деление, снова идёт ужимание. Попытки рассмотреть и передать программу через призму времени проваливаются, я скатываюсь либо в будущее, либо в прошлое, а ресурсов, чтобы удержаться в целостности, не хватает. Основная энергия уходит на выполнение самой программы, и её выполнение воспринимается как движение по жизни, как развитие, хотя реальные эффекты при этом отсутствуют.
Я ощущаю, что именно эта программа создаёт иллюзию движения: мне кажется, что я живу, развиваюсь, двигаюсь вперёд, но всё это сопровождается лишь эйфорией и мнимым эффектом. Возникает желание остановиться, но оно тоже становится частью программы: я думаю, что могу прекратить её выполнение, но внутри самой программы это лишь очередная её форма. В восприятии остаётся ощущение пустоты — всепоглощающей и зудящей. Это состояние пронизывает тело, создавая физическое ощущение зуда в костях, столь интенсивное, что хочется убежать в нечувствительность.
Это сопровождается состоянием неверия: я не верю в то, что чувствую, не верю в реальность происходящего. Пространство становится густым и вязким, тягучим, в котором я отказываюсь видеть реальность такой, какая она есть. Я внушаю себе, что реальность не реальна, и тем самым избегаю контакта с ней. В этом избегании я создаю торможение, словно пространство зависает и лагает. Ощущение таково, будто вся реальность — лишь выдумка, как фантазия ребёнка, который придумал себе множество эффектов и подписал множество контрактов с иллюзорными играми.

Позиция, которую я занимаю в этом пространстве

Иногда я ощущаю промежуточное состояние, словно нахожусь на перепутье: программа откладывается, но я не смотрю дальше. Вместо движения вперёд возникает сопротивление и недоумение, а вместе с ними и осознание того, что именно здесь я продолжаю сопротивляться выполнению программы, оставаясь в её пределах и воспроизводя её бесконечно.
Это состояние сопровождается осознанием невозможности охватить всю программу сразу. Я вижу, что стремлюсь воспринять её целиком, но сама попытка породить мгновенное понимание превращается в очередное выполнение программы, где я создаю множество лишних процессов и усложняю картину, вместо того чтобы рассматривать её постепенно. Эта тенденция уводит меня в сторону умственных построений, иллюзорных представлений о «высоких уровнях», в которые я будто бы перемещаюсь. Однако в действительности я не проясняю текущее состояние, а лишь фантазирую о его глубине и значении.
Работа с программой требует поэтапного движения: рассоздавая одно состояние, становится доступным следующее, и так далее. Но вместо этого я постоянно пытаюсь перепрыгнуть сразу в конец, минуя промежуточные шаги. Это приводит к отключению и разрыву связи с реальностью. Проявляется тенденция создавать иллюзию, что я уже нахожусь в более глубоком измерении, хотя фактически это лишь очередное отстранение.
Программа держится на внутреннем внушении: нужно принять идею собственной малости, ощущение «я маленький». Я снова и снова оказываюсь в этой точке, где фиксирую себя как несостоятельного, зависимого и слабого. Из этой позиции я продолжаю рассматривать всё, искажаю восприятие, словно смотрю на происходящее сверху, хотя на деле оказываюсь внизу, в точке, где не могу ни увидеть, ни изменить программу. Это и есть её цель — убедить меня, что я мал и беспомощен, что я не способен действовать.
Здесь же проявляется иллюзия: мне кажется, что понимание или усилие воли могут моментально изменить ситуацию. Но опыт показывает, что без постепенной и сознательной проработки это невозможно. Каждая точка программы должна быть рассмотрена, иначе она продолжает воспроизводиться, удерживая меня в зацикленности. Убеждения о том, что я могу перепрыгнуть через весь процесс, сами становятся частью программы и подтверждают моё бессилие.

Пространство программы фиксации на позиции “Я маленький”

Уровень 1
Я осознаю, что нахожусь в позиции ребёнка, который жалуется на происходящее и описывает процессы, но не выходит за их пределы. Всё, что я делаю, — это продолжаю воспроизводить саму программу, принимая её установку о собственной малости и слабости. Но именно в этом и кроется возможность: увидеть ценность осознавания, перестать просто фиксировать и описывать происходящее, а начать рассматривать его вживую, поэтапно, шаг за шагом.
Здесь я вновь оказываюсь в позиции «я маленький», и всё, что делаю, кажется бессмысленным и бесплодным. Я совершаю действия, но ничего не меняется, и это рождает состояние застоя. Ощущение таково, что изменения должны происходить сами по себе, по моей воле или команде, будто реальность обязана подстраиваться под мои ожидания. Но это представление глючное и нереальное, и, продолжая выполнять программу, я сам же формирую эти ложные ожидания.
Программа дробит моё внимание на детали и мелочи, лишая меня восприятия целостного пространства. Я сознательно отказываюсь видеть общее, выбираю быть в узкой точке, концентрируясь на частностях, которые не позволяют выйти за рамки ограниченности. Я чувствую себя маленьким и категорически отказываюсь рассматривать, как именно формируется это состояние. Вместо прояснения я продолжаю вращаться в круге, теряя ресурс и внимание. Энергия уходит в воронку, я словно сливаю себя в трубу, не имея опоры.
Продолжая рассматривать себя в этой позиции, я остаюсь в том же самом состоянии. У меня будто нет иного выхода, кроме как снова фиксировать себя как точку, а пространство при этом перестаёт восприниматься целиком. Это рождает ступор, недоумение, ощущение детского шока, когда я впервые увидел что-то огромное и непостижимое и замер. Я воспринимаю не саму реальность, а выдуманное состояние, которое создаю на ходу. В результате всё переворачивается с ног на голову, и я оказываюсь в мире подменённых понятий и искажённых смыслов.
Основная идея программы проста: я маленький, я не способен, я лишён силы. Это убеждение становится настолько сильным, что рождает замешательство и приводит к иступлённому выполнению программы, к её непрерывному воспроизведению. Я продолжаю не видеть себя, не признавать собственного существования, словно отказываюсь поверить в то, что я есть и могу быть. Даже когда возникает простое знание «я существую», я пытаюсь вписать его в рамки старых представлений, загоняя в привычные схемы и тем самым снова теряя контакт с живым восприятием.
Я фиксирую себя в позиции маленького, чувствую стыд и стеснение, словно пребываю в детской беспомощности. Эта позиция удерживает меня, не позволяя выйти из неё без усилия. Только осознанная работа с этим состоянием может дать возможность двигаться дальше, но пока я продолжаю воспроизводить его как единственное доступное мне восприятие.

Уровень 2
Я фиксируюсь в позиции «я маленький» и ощущаю её как неписаный закон, будто думать иначе неприлично. Мне трудно даже произнести вслух, что я могу быть большим, и сразу же возникает сжатие, зажим в голосе, в дыхании, фиксация внимания на точечных восприятиях. Всё сводится к точке, я сам становлюсь точкой, а пространство — лишь продолжением этой фиксации.
Я чувствую множество вытесненных воспоминаний и детских претензий к миру, к реальности и к себе. Под ними скрывается сеть запретов — не позволять себе жить, действовать, двигаться. Реальность воспринимается как аморальная и враждебная, а внутри формируется набор идей и представлений, что всё «должно» быть иначе. В этой позиции я постоянно ищу виноватого: в окружающих, в событиях, в пространстве. Это непрекращающаяся потребность, которая заставляет оглядываться по сторонам в поисках объекта для обвинения. Параллельно я стремлюсь отключиться, перестать видеть и чувствовать, чтобы скрыть боль, которая стоит за этим состоянием.
Внушение звучит так: за этой позицией нет ничего важного, ценного или значительного. И я снова выворачиваюсь в реальность, но реальность, созданную именно этой позицией «я маленький». Здесь много стыда, неловкости, чувства беспомощности и зависимости от окружающих. Я воспринимаю себя как грудного ребёнка — полностью зависимого и беспомощного. Это состояние неестественно, искусственно, но я продолжаю удерживать его, убеждая и себя, и других в его реальности.
С этим связаны страхи наказания и осуждения со стороны абстрактных «взрослых», которые якобы наблюдают за мной и могут меня наказать. Я автоматически схлопываюсь и воспринимаю всё взаимодействие с реальностью через эту призму: взрослые есть, они смотрят и оценивают, а я вынужден прикидываться ребёнком, беспомощным и слабым. Внутри звучит: «я маленький, я не важен, я не нужен». В этом я убеждаю себя, игнорируя очевидный факт — я взрослый человек, но продолжаю воспроизводить программу, которая навязывает фиксацию в детской позиции.
Я чувствую сильное желание получать одобрение взрослых, переношу это желание на конкретных людей, ожидая подтверждения и внимания. При этом остаюсь зацикленным на одном состоянии, бьюсь в одну точку, полностью игнорируя обратную связь реальности. Собственная логика искажена: я пытаюсь объяснять, оправдывать себя и других через призму этой позиции, но ничего не меняю. Я маленький — и это состояние становится ключевым фильтром восприятия.
Моё сознание в этом состоянии отключено от восприятия. Я витаю в облаках, в фантазиях и иллюзиях, при этом ожидаю, что обо мне позаботятся и удовлетворят все мои потребности. Реальное пространство жизни я воспринимаю как чужое, и создаю себе искусственное, воображаемое, где могу играть и чувствовать себя защищённым. В этой фиксации появляется обида — на взрослых, которые не дали того, что я ожидал, и теперь я продолжаю требовать от реальности, чтобы «все плясали под мою дудку».
Я осознаю, что этот зажим укоренился глубоко. Мне трудно отпустить позицию «я маленький», потому что в ней есть скрытая выгода: сбежать от взрослости, от ответственности, от собственной деградации. Она даёт мне иллюзорную защиту, но одновременно обессиливает и лишает контакта с реальностью.

Уровень 3
Я продолжаю удерживать позицию «я маленький» и вжимаюсь в неё всё глубже, создавая впечатление, будто это единственное возможное состояние. Возникает ощущение, что я нахожусь в пустоте, где нет ни движения, ни опоры, и любая попытка выйти воспринимается как угроза. Я удерживаю себя в этом состоянии, усиливая иллюзию безопасности, хотя на самом деле оно разрушает и обессиливает. Я смотрю на мир из этой позиции и вижу его в искажённом виде: всё становится больше, страшнее и сильнее, чем есть на самом деле. Любое проявление реальности воспринимается как опасность, перед которой я бессилен.
Это порождает внутреннее сопротивление и ступор: я будто намеренно отказываюсь видеть целое, удерживаю внимание на мелких деталях, создавая тем самым иллюзию контроля. Но этот контроль оказывается фикцией: на деле я просто повторяю выполнение программы, которая заставляет меня всё больше сжиматься и растворяться. Чем дольше я нахожусь в этой позиции, тем сильнее формируется ощущение утраты себя, и это превращается в болезненный цикл.
Внутри этого состояния возникает драматизация: я представляю, что нахожусь в особой точке, где решается моя судьба, и что каждое движение может привести к катастрофе. В этих фантазиях я ухожу в сторону детских образов — вижу себя ребёнком, которого наказывают взрослые, или младенцем, беспомощно лежащим в кроватке. Эти иллюзии становятся подпиткой для программы, которая внушает: «я маленький, я не имею значения, я не существую». Я продолжаю верить в это, несмотря на то что реальность опровергает подобное восприятие.

Уровень 4
Ощущение физически проявляется в теле: дыхание становится поверхностным, грудь сдавлена, взгляд уходит вниз, появляется желание закрыть глаза. Я фиксируюсь в этом, как будто удерживаю застывшую позу, чтобы ничего не видеть и не чувствовать. Появляется сильное желание отключиться и уйти в сон, потому что сон кажется выходом и защитой. На деле же это ещё одно бегство, очередная форма отказа от осознавания.
Я понимаю, что продолжаю создавать вокруг себя пространство иллюзии. Всё, что я воспринимаю в этом состоянии, построено на программных идеях и не имеет связи с реальностью. Но иллюзия настолько плотная, что я снова и снова проваливаюсь в неё, убеждая себя, что выхода нет. В этом круге я оказываюсь не живым и не действующим, а всего лишь точкой восприятия, выполняющей программу.
Эта позиция порождает боль и одновременно скрывает её: я ощущаю фоновую истерику, которая нарастает внутри, но стараюсь не допускать её проявления. Слёзы, крик, отчаяние — всё это подавлено и спрятано глубоко, но именно это удерживает программу и делает её устойчивой. Я продолжаю скрываться от этой боли, вместо того чтобы встретиться с ней и рассмотреть её до конца.
Я вижу, что программа продолжает углубляться, и позиция «я маленький» превращается в нечто фундаментальное, будто в основу всего восприятия. Здесь я уже не просто ощущаю себя маленьким, а принимаю это как непреложный закон, встроенный в саму структуру бытия. Я отказываюсь от возможности быть иным, отказываюсь даже рассматривать варианты, в которых могу проявляться иначе. Это состояние становится окончательным приговором, превращаясь в точку фиксации, где все выходы заблокированы.
Здесь возникает ощущение тотального бессилия и обречённости. Я не могу ни пошевелиться, ни взглянуть на происходящее по-другому. Всё вокруг будто подавляет и заставляет склониться, принять, что я ничто. Это состояние превращается в замкнутый круг, в котором я сам поддерживаю иллюзию собственной незначительности. Любое воспоминание или импульс к действию сразу же обнуляется, и я снова возвращаюсь к ощущению беспомощности.

Уровень 5
В этом пространстве я не просто маленький — я превращаюсь в идею отсутствия. «Я не существую» становится основной установкой, которая поддерживает программу. Я чувствую, что продолжаю создавать эту фикцию, воспроизводя её снова и снова. Внутри появляется тяжесть, от которой невозможно скрыться: тело воспринимается как груз, дыхание сдерживается, а внимание сжимается в точку. Я буквально исчезаю в этом сжатии, убеждая себя, что выхода нет.
Парадокс в том, что программа создаёт иллюзию завершённости: кажется, будто именно здесь я дошёл до конца, и это и есть финальная точка. Но это ложь. Это не конец, а лишь фиксация, созданная программой, чтобы удержать меня внутри неё. Настоящего завершения здесь нет, есть лишь цикл повторений, в котором я убеждаю себя, что достиг предела, и снова возвращаюсь в состояние беспомощности.
Эта фиксация сопровождается сильным внутренним страхом. Я ощущаю, что любое движение приведёт к разрушению, и потому не позволяю себе двигаться. Остаётся только одно — застыть в этой точке, сохраняя иллюзию, что я таким образом сохраняю себя. Но в действительности я лишь удерживаю собственное исчезновение. Внутри возникает паника, смешанная с истерикой, которая то прорывается наружу, то снова прячется. Эта истерика — напоминание о том, что фиксация неестественна и держится лишь за счёт усилия, которое я сам же прикладываю.
Я вижу, что нахожусь в пространстве, где всё построено на отказе от себя. Я не хочу быть, не хочу жить, не хочу смотреть. Эта программа внушает мне, что так и должно быть, что я никогда не смогу выйти за её пределы. Но даже это осознание — уже шаг, указывающий, что программа не является окончательной. Она лишь удерживает меня в иллюзии, которую я могу рассмотреть и начать разрушать.

Уровень 6
Здесь я сталкиваюсь с предельной формой программы, где позиция «я маленький» превращается в абсолютное отрицание себя. Я не просто ощущаю себя незначительным — я утверждаю внутри, что меня вовсе нет, что всё моё существование иллюзорно и лишено смысла. Эта точка становится замком, застывшей конструкцией, которая удерживает меня в состоянии полного отказа от жизни. Кажется, будто я дошёл до самого дна, и здесь нет больше ничего, кроме пустоты.
В этой фиксации я ощущаю глухую тишину, лишённую движения. Восприятие как будто схлопывается внутрь, и я перестаю быть наблюдателем. Состояние воспринимается как абсолютное исчезновение: «я — ничто». Любая мысль о том, чтобы выйти за пределы этого, мгновенно отсекается, будто встроен механизм блокировки. Я сам внушаю себе: «это конец, выхода нет», и тем самым удерживаю себя в этой точке.
Физически это выражается в полном ступоре: дыхание минимальное, тело кажется неподвижным, внимание уходит в черноту. Я ощущаю не боль, а именно отсутствие — отсутствие чувств, отсутствия меня самого, словно я растворяюсь в небытии. Это переживается как смерть, но не как процесс перехода, а как застывшее состояние вечного исчезновения.
Возникает иллюзия, что именно это и есть финал всей программы, будто я наконец достиг последней точки. Но в этой иллюзии чувствуется фальшь: я понимаю, что нахожусь в искусственно созданной конструкции. Это не естественное завершение, а программа, которая убеждает меня, что выхода нет. Я замечаю, что внутри всё равно остаётся напряжение, усилие удерживания этой точки. Значит, она не окончательна — она требует постоянной подпитки, чтобы существовать.
Эта фиксация рождает глубокий страх: если я сделаю шаг за её пределы, то всё исчезнет, и вместе с этим исчезну я сам. Я удерживаю себя в этой позиции, потому что боюсь разрушения. Но в то же время именно удерживание и есть разрушение, только медленное и неосознаваемое. Я начинаю видеть, что эта программа строится на парадоксе: она утверждает, что исчезновение защищает, хотя на самом деле оно лишает возможности жить.

Уровень 7
Внутри звучит тихая истерика, прорывающаяся сквозь толщу пустоты. Это свидетельство того, что программа неестественна, что за ней есть что-то ещё, но я не позволяю себе туда смотреть. Эта истерика — как сигнал о том, что даже здесь, в иллюзии конца, существует движение, и оно противоречит идее окончательного исчезновения. И именно это движение указывает, что программа не является истиной, а лишь фиксацией, которую я продолжаю удерживать.
Я нахожусь в состоянии крайней фиксации, где программа достигает завершённой формы, превращаясь в абсолютное отрицание самого факта моего существования. Здесь я не просто маленький и незначительный — я исчезаю, и исчезновение становится единственной допустимой реальностью. Это состояние похоже на точку, где больше нет движения, нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Всё схлопывается, и я остаюсь в полной пустоте.
Эта пустота имеет особый характер: она воспринимается как конечная истина, как окончательный ответ на все вопросы. Программа внушает, что здесь и есть завершение, что дальше нет ничего. Я чувствую, что удерживаю себя в этой точке с колоссальным напряжением, но продолжаю верить, что напряжение — это не усилие, а сама природа бытия. В этом обмане заключена вся сила программы: она заставляет меня считать фиксацию окончательностью.

Уровень 8
Физически это состояние ощущается как полное оцепенение. Дыхание замедляется до минимума, внимание уходит внутрь, взгляд словно выключается, и я перестаю видеть реальность. Всё вокруг кажется ненастоящим, иллюзорным, будто меня вообще нет, а весь мир существует сам по себе. Возникает чувство полной утраты связи с жизнью и с самим собой.
Я ощущаю одновременно страх и странное спокойствие: страх перед возможностью выйти за пределы этой пустоты и спокойствие от иллюзии завершения. Но этот баланс хрупок, он держится на усилии, которое я постоянно прикладываю. Как только я перестаю его подпитывать, внутри пробивается движение, напоминающее, что фиксация неестественна. Это движение выражается в тихой внутренней истерике, в нарастающем давлении, в ощущении, что я удерживаю что-то, что невозможно удержать вечно.
Программа утверждает, что «выхода нет», что любое движение разрушит всё. Но именно в этом и проявляется её слабость: если бы фиксация была истиной, не требовалось бы усилия удержания. Я начинаю видеть, что пустота не является конечной, что за ней скрывается пространство, которое я не позволяю себе рассмотреть. Всё, что удерживает меня здесь, — это иллюзия конца, созданная самой программой.
Таким образом, уровень 8 — это не окончание, а крайняя форма фиксации, удерживающая меня в убеждении, что завершение достигнуто. Но само наличие движения, пробивающегося сквозь эту фикцию, указывает: завершения здесь нет, есть только иллюзия, которую я могу рассмотреть и начать разрушать.

Центральная точка
На этом уровне я оказываюсь в пределе фиксации, где сама программа воспринимается как истина, а пространство, в котором она существует, становится единственной допустимой реальностью. Здесь я уже не просто чувствую себя маленьким или исчезающим — я отождествляю себя с самой идеей отсутствия. Всё, что происходит, рассматривается через призму «меня нет», и это воспринимается как окончательная данность.
Состояние превращается в замкнутую петлю: я не ищу выхода, не стремлюсь рассмотреть иное, потому что программа внушает, что за пределами этого ничего нет. Кажется, будто я упёрся в стену, которая бесконечна и непроходима. Эта стена воспринимается как граница мира, и я убеждаю себя, что выхода за неё не существует. Внутри рождается ощущение вечного заключения, в котором я лишён права на движение.
Физически это состояние проявляется в полной неподвижности и застывании. Дыхание поверхностное, тело обессилено, внимание сжато в точку, и вся энергия уходит на удержание этой фиксации. Возникает впечатление, что я нахожусь в состоянии смерти, но это не естественный процесс ухода, а искусственно созданная конструкция, которая воспроизводит идею небытия.
Программа здесь утверждает: «это конец, это всё». Она внушает, что любое усилие по выходу за пределы будет тщетным, и это ощущение безысходности становится основным содержанием восприятия. Однако даже внутри этого состояния я замечаю слабые проблески движения: истерика, внутреннее напряжение, ощущение несоответствия. Всё это говорит о том, что фиксация не является окончательной. Она требует постоянного усилия для удержания, и именно это усилие выдаёт её искусственность.
Я начинаю видеть, что сама идея «окончательного конца» — это часть программы. Настоящее завершение не может строиться на напряжении, страхе и отрицании. То, что я удерживаю в этой точке, не является истиной, а лишь иллюзией завершённости, которую я продолжаю поддерживать. За пределами этого состояния существует пространство, которое я не позволяю себе рассмотреть, но именно оно свидетельствует о том, что конец не является конечным.
Таким образом, Центральная точка — это предельная форма фиксации, иллюзия завершения, в которой я убеждаю себя, что выхода нет. Но само наличие внутреннего движения, скрытого за этой иллюзией, указывает на возможность рассмотреть и разрушить программу, открыв доступ к реальности за её пределами.

Имплант «Я маленький»

Ощущение импланта похоже на множество скрепок, распределённых вдоль позвоночника, почти у каждого позвонка. Они воспринимаются как единая структура, словно голограмма, удерживающая меня в постоянной фиксации. Эта конструкция пронизывает всё тело и формирует основу восприятия себя через призму «маленького».

Что внушает данный имплант
Он внушает постоянное чувство стыда: я опозорюсь, мне будет стыдно за себя и другим будет стыдно из-за меня. Я начинаю стесняться самого факта собственного существования, своих эмоциональных реакций, состояний, мыслей, ошибок и проявлений. Имплант навязывает ощущение, что я сам — это бред, что во мне нет ничего, кроме стыда и несоответствия. Он подталкивает к постоянному сравнению себя с другими, заставляет ощущать себя меньше, чем кто-либо ещё, и воспринимать мир как давление и ожидание от меня того, чем я не являюсь.
Имплант внушает страх быть взрослым, адекватным реальности, страх проявлять себя в своём возрасте и брать ответственность за свою жизнь. Вместо этого возникает постоянное желание изменить себя, казаться старше, преувеличивать или преуменьшать собственное состояние. При этом внушается ощущение, что я не могу измениться самостоятельно, что мне всегда нужна помощь и поддержка извне. Формируется безучастность к собственной жизни, стремление коллекционировать атрибуты детскости, чтобы через них пытаться быть взрослым. Внушается стыд за реальность, за своё пространство, за окружающих, за сексуальность и естественные изменения. Создаётся противоречие между собой-ребёнком и собой-взрослым, которое я пытаюсь согласовать, но в итоге лишь запутываюсь. Имплант закрепляет ценность быть удобным для других, соответствовать их ожиданиям и бояться отличаться.

К чему принуждает данный имплант
Он принуждает искать опору только вовне, мелочиться, зацикливаться на незначительном, действовать из позиции ребёнка, спрашивать мнение окружающих и оценивать себя через их восприятие. Он заставляет создавать внутренние игры и сценарии, зацикливаться на них, не уважать себя как взрослого, отказываться от собственных способностей и возвращать себя в детское состояние. Имплант вынуждает бросать начатое, не доводить дела до конца, перекладывать ответственность за свои действия и результаты на других, придавать значимость отсутствию чего-либо, игнорировать свои ресурсы и обязательства. Он формирует тенденцию манипулировать реальностью и чувствами других из инфантильных желаний, игнорировать свои чувства и жить как ребёнок, отказываясь от владения своим пространством. Возникает привычка соглашаться со всеми требованиями, быть удобным, додумывать мнение окружающих, игнорировать собственную боль и ответственность за свою деструктивность, провоцировать и переживать чувство отвержения.

Что запрещает данный имплант
Он запрещает говорить о нём, рассматривать своё состояние, мыслить трезво и адекватно, осознавать себя в пространстве и воспринимать обратную связь от реальности. Он запрещает отличать реальную ответственность от мнимой, принимать на себя ответственность за интеллект, чувства и способности. Запрещает быть довольным собой, удовлетворять свои потребности самостоятельно, доверять себе. Запрещает говорить «нет», брать ответственность за отказ, признавать негативные состояния и боль, а также отвечать за последствия собственных действий и деструктивности.

ПРИКАЗываю себе найти и проявить все точки привязки данного импланта к своему жизненному пространству.

Я вижу, что почти каждая точка моего жизненного пространства пронизана тонкими плотными структурами, связывающими ответственность за любые проявления, решения и действия. Это словно сеть, которая охватывает всё восприятие и тело, удерживая меня в позиции «маленького».
ПРИКАЗываю себе найти и прояснить все идеи и установки из этих точек.
Они формируют восприятие завершённости: «Я заканчиваюсь. Всё заканчивается. Жизнь заканчивается. Ресурс заканчивается. Я не меняюсь, ничего не меняется». Я не ощущаю себя автономным, зрелым, взрослым, не обладаю своими чувствами и состояниями. Всё воспринимается как чужое и недоступное. Я учусь быть ответственным только в одном — в том, чтобы оставаться маленьким. Мне тесно и неуютно от всего, что показывает мою ответственность, и я автоматически хочу сбросить её. Внутри рождается страх одиночества и боль от осознания себя отдельным и большим. Я воспринимаю себя как самого маленького, которому всегда чего-то не хватает, и одновременно убеждаю себя, что когда-нибудь стану взрослым — но не сейчас.

ПРИКАЗываю себе найти и прояснить, как называется данный имплант.

«Когда-нибудь я стану взрослым. Только никогда я не вырасту».

Общее резюме

Документ фиксирует глубокий процесс самонаблюдения, связанный с исследованием программы фиксации в позиции «Я маленький». В тексте последовательно описываются состояния, возникающие в процессе рассматривания: от поверхностного сопротивления и безразличия до предельных форм фиксации, которые переживаются как иллюзия конца и исчезновения.
Главная линия документа — это движение внимания сквозь циклы сжатия, дробления себя и ухода в иллюзорные конструкции, где любое действие и попытка выйти за пределы программы воспринимаются как бессмысленные или опасные. При этом каждое состояние сопровождается ощущением застоя, беспомощности, стыда и страха проявляться как взрослый.
На уровнях 1–8 подробно раскрываются механизмы выполнения программы: постепенное ужимание до точки, удержание иллюзии безопасности, драматизация и уход в фантазии, парализация деятельности и отказ от восприятия реальности. В каждом случае повторяется один и тот же мотив: программа создаёт иллюзию завершённости и неизбежности, хотя в действительности поддерживается лишь за счёт постоянного напряжения и усилия удержания.
Центральная точка подводит итог: программа «Я маленький» есть не истина, а фиксация, искусственно создающая иллюзию конца. Даже в её предельной форме сохраняется скрытое движение, которое указывает на возможность выхода и разрушения программы.
Завершающий блок — описание импланта «Я маленький». Он раскрывается как голографическая структура, закреплённая вдоль позвоночника, внушающая постоянный стыд, страх взросления, отказ от ответственности и потребность искать опору вовне. Имплант не только формирует позицию «маленького», но и запрещает рассматривать себя, свои чувства и реальные обязанности. Таким образом, документ представляет собой целостное исследование механизма фиксации на позиции «Я маленький» — от начальных форм сопротивления до крайних иллюзий завершения, с последующим выявлением и осознанием импланта, удерживающего данное состояние.

Краткое резюме уровней и импланта

Вступление.
Фиксируется общее состояние ухода от реальности в ментальные игры и безразличие. Появляется страх взаимодействия, ощущение пустоты, апатии и безучастности. Человек описывает позицию наблюдателя, отрезанного от живого восприятия, сопровождаемую сопротивлением, драматизацией и внутренней болью. Основная позиция — «я маленький и беспомощный».
Уровни 1–8.
Постепенно раскрываются механизмы программы «Я маленький». На первых уровнях — застревание в позиции ребёнка, застывание в точке, дробление внимания и отказ от целостного восприятия. Дальше возникает стыд, зависимость от «взрослых», желание одобрения, уход в фантазии и сон, формирование иллюзии безопасности. На глубоких уровнях программа утверждается как закон, превращается в ощущение тотального бессилия, отрицания себя, исчезновения. Фиксация сопровождается иллюзией завершённости и идеи конца, хотя на деле она требует постоянного усилия удержания и остаётся искусственной.
Центральная точка.
Это предельная форма фиксации, когда программа воспринимается как истина и окончательный конец. Но внутри всё равно сохраняется движение — скрытая истерика и напряжение, указывающие, что конец иллюзорен и не является истиной. Здесь появляется возможность рассмотреть и разрушить программу.
Имплант «Я маленький».
Описывается как структура вдоль позвоночника, внушающая стыд, страх взросления и отказ от ответственности. Он принуждает искать опору вовне, оставаться в позиции ребёнка, перекладывать ответственность на других, быть удобным и зависимым. Запрещает трезвое рассмотрение себя, признание собственных чувств и обязанностей.