Бегство от боли путем уничтожения и разрушения всего, что считаю “неправильным”

Краткая аннотация

Документ представляет собой исследование фундаментальной структуры человеческого восприятия через уровни, описывающие механизм постоянного побега от боли. На каждом этапе проявляется один и тот же принцип: изменения достигаются не через осознанное действие, а через разрушение и уничтожение того, что объявлено неправильным. От изначальной агрессии и борьбы с собой до осознания тотальной невозможности всё пространство жизни оказывается пронизано кластерами боли, которые формируют программы поведения. Любая деятельность — от мыслей до привычек — трактуется как способ отвлечь внимание, ценой частичного самоуничтожения. Центральная точка объединяет все уровни и показывает, что движение из точки «А» в точку «Б» остаётся иллюзией: реальность не меняется, боль сохраняется как фундамент всего существования.

2021_04_09

Уровень 0
Это желание уничтожить — уничтожить то, что не соответствует каким-то внутренним представлениям о правильности. Не имеет значения, хорошие эти представления или плохие, суть в том, что всё, что не совпадает с ними, вызывает импульс разрушения, пусть даже сначала лишь умственного, ментального, эмоционального или психического.
И если бы не существовало страха наказания, если бы физическое уничтожение не было связано с последствиями, этот импульс легко мог бы проявляться в реальности. Страх здесь играет роль сдерживающего фактора, поскольку все законы, которые формируют социальный порядок, направлены именно на то, чтобы люди не уничтожали друг друга.
Вспоминается известный психологический эксперимент, где женщина в публичном пространстве предложила делать с ней всё, что угодно. Сначала на ней просто писали что-то маркером, но очень быстро люди начали наносить порезы, уколы и иные травмы. В этом перформансе ярко проявилось то, что подавленная агрессия при снятии внешних ограничителей прорывается наружу и превращается в разрушение. Здесь речь идёт не о выходе агрессии, а лишь о временной приостановке тормозов. Человек, убивающий в играх, не становится более мирным в жизни — напротив, он утрачивает границу между реальностью и иллюзией, и внутренняя программа разрушения только закрепляется.
Эта структура работает повсюду. Все популярные практики самосовершенствования в основе содержат один и тот же принцип: уничтожить в себе плохое, чтобы стать хорошим. Если нет возможности направить агрессию вовне, то её обращают внутрь, разрушая себя — тело, психику, эмоции. Переделать, исправить, «улучшить» — всё это по сути агрессивные действия против самого себя.
Механизм прост: чтобы кого-то уничтожить, сознание сначала создаёт внутри себя проекцию «врага», выделяет на это ресурсы, а затем разрушает эту часть, получая иллюзию удовлетворения. Таким образом формируется привычка внутренней борьбы и самоуничтожения.
Но принцип разрушения «плохого» распространяется не только на внутренний мир. Он закреплён в самой культуре: борьба с бедностью, борьба с болезнями, борьба с врагами — вся цивилизация построена на логике уничтожения. Формулировка «борьба с бедностью» звучит буквально как уничтожение бедных. «Борьба с болезнью» — это уже не лечение, а идея войны с самим человеком. Везде, где можно было бы говорить о созидании, возникает терминология борьбы, и этим же языком мы научаемся мыслить о себе и своей жизни.
С детства человек встраивается в эту парадигму: «борись, уничтожай — и будешь счастлив». Но результат всегда один и тот же — постоянное воспроизводство агрессии как энергии и как мотивации, превращающейся в способ существования.

Уровень 1
На первом уровне агрессия проявляется уже не как скрытая установка, а как основной способ взаимодействия — с самим собой, с окружающими, с любыми событиями и обстоятельствами жизни. В основе лежит парадигма борьбы, и она прослеживается повсюду: в рекламе, в социальных практиках, в языке. Мы слышим бесконечные призывы: «победи болезнь», «победи лень», «победи прыщи», «победи неудачу». Всё, что связано с изменениями, трактуется через идею сражения и уничтожения противника.
Сама структура восприятия формируется так, что человек получает удовольствие от «победы», от иллюзии преодоления боли через борьбу. Даже простое действие — починить что-то, справиться с задачей, решить проблему — воспринимается как сражение, в котором есть враг, которого нужно уничтожить. Этот враг может быть внешним или внутренним: часть личности, черта характера, проявление тела. Всё, что определяется как «неправильное», тут же маркируется как противник.
Таким образом любое взаимодействие с собой превращается в форму внутренней войны. Изменить себя напрямую человек не может — он вынужден придумывать образ врага и вступать с ним в борьбу, будто бы через уничтожение чего-то неправильного возможно движение вперёд. Вся система воспитания и социальных отношений закрепляет именно эту модель.
На практике это приводит к тому, что человек постоянно живёт в состоянии агрессии, в ощущении необходимости что-то побеждать. С детства формируется бесконечный список врагов: плохие привычки, ошибки, недостатки, болезни, несовершенства. Всё это трактуется не как естественные состояния или нейтральные процессы, а как то, что требует уничтожения.
Поэтому вся жизнь оказывается организована вокруг внутреннего процесса разрушения: «уничтожь в себе лишнее, исправь несовершенное, замени неправильное». Но в действительности этот способ ничего не исправляет — он лишь закрепляет саму структуру борьбы. Человек ходит по миру в состоянии агрессии, ненавидя и разрушая, часто даже без причины. Где бы ни остановилось внимание, там тут же обнаруживается «враг», с которым нужно сразиться.
Именно поэтому жизнь воспринимается как цепочка войн и сражений. Любая попытка изменить что-то в себе превращается в войну против самого себя. А после того как очередная «битва» завершена, остаётся лишь каменеющий след — окаменевшая структура личности, которую нельзя вернуть в мягкое и гибкое состояние, её можно только отбросить и на обломках построить что-то новое. Но принцип всегда один: уничтожить, чтобы что-то изменить.
Так формируется основной вектор взаимодействия человека с действительностью — постоянная внутренняя война, где разрушение воспринимается как единственный путь к изменениям.

Уровень 2
На втором уровне становится очевидно, что сама культура целиком построена на принципе борьбы и агрессии, и именно отсюда проистекает необходимость постоянно что-то в себе уничтожать, чтобы изменить. Программы формируются как шаблоны, которые, однажды возникнув, уже невозможно изменить напрямую.
Человек не может взять и по своей воле переписать глубинные параметры организма, психики или личности. Всё формируется под воздействием условий среды, детства, воспитания, наследственности, и потому любая часть себя воспринимается как нечто жёстко заданное. Изменить это изнутри невозможно, и единственным способом остаётся разрушение. В точности так же, как с телом: внешность нельзя изменить по желанию, её можно лишь подвергнуть хирургическому вмешательству, то есть уничтожить один образ и заменить его другим.
Принцип оказывается универсальным: если невозможно изменить структуру напрямую, значит, её надо разрушить. Отсюда рождается глобальная парадигма — изменение через уничтожение. Именно она становится основной моделью существования.
Подобно дереву, которое выросло кривым под воздействием ветра или ограниченных условий, человек не может изменить его форму, оставаясь в настоящем. Для этого нужно вернуться в прошлое и переписать сами обстоятельства, в которых дерево росло. Но так как это невозможно, остаётся только радикальный путь — уничтожить старое и на обломках попытаться выстроить новое.
Вся жизнь личности оказывается списком структур и программ, которые воспринимаются как неизменные. Человек видит, что эти программы ограничивают его, но при этом не может их трансформировать иначе, как через разрушение. Психология, культура, социальные практики закрепляют именно этот подход, предлагая «убирать лишнее», «исправлять неправильное», «переделывать слабое» — всё через уничтожение.
Таким образом формируется иллюзия изменений, которая на деле является лишь циклом разрушений. Сначала создаётся структура, затем она объявляется неправильной, после чего человек направляет на неё агрессию и уничтожает, чтобы на её месте построить нечто иное. Но новое неминуемо становится таким же неподвижным и неподатливым, и цикл повторяется.

Уровень 3
Третий уровень связан уже не столько с отдельными проявлениями агрессии, сколько с самим процессом сознания, с тем движком, который работает непрерывно. Это постоянное состояние направленности на изменения: внимание всё время фиксируется на том, что хотелось бы исправить, изменить или переделать. Даже если напрямую мысль «я хочу что-то изменить» не формулируется, само настроение сознания пропитано этой установкой.
Человек смотрит на себя, на других людей, на события своей жизни — и везде всплывает импульс изменения. За этим всегда стоит боль: любое внимание цепляется за то, что вызывает дискомфорт, и сразу включаются программы, призванные эту боль устранить. В зеркале взгляд останавливается на какой-то детали, и тут же активируется мысль о том, что нужно исправить, переделать, улучшить. В теле любая ноющая боль воспринимается как сигнал для изменений, но инструмент изменений остаётся прежним — уничтожение.
Это состояние глобально. Оно формирует бесконечное множество мелких программ, которые разворачиваются в повседневности: в отношениях с людьми, в восприятии событий, в оценке самого себя. Всюду одно и то же: боль становится триггером, а реакцией оказывается желание её устранить. Но устранить боль можно только через разрушение.
На более глубоком уровне обнаруживается, что внимание в принципе устроено так, что куда бы оно ни было направлено, там всегда обнаруживается боль. Встреча с реальностью неизбежно ведёт к столкновению с болью, а за ней тут же следует побег в агрессию, рационализацию или фантазии. Таким образом, сознание превращается в бесконечный поиск точек, где «что-то не так», и каждое такое обнаружение ведёт к очередному циклу внутреннего разрушения.
В основе этого уровня лежит фундаментальная установка: «раз больно — надо избавиться от боли». Вся жизнь воспринимается через эту призму, и поэтому любое взаимодействие с реальностью становится серией попыток самоуничтожения, маскируемого под изменения.

Уровень 4
На четвёртом уровне становится ясно, что речь идёт уже не только о программах или умственных установках. Сама реальность воспринимается как пространство, полностью пронизанное болью. Любая точка, куда направляется внимание — слово, жест, событие, образ, лицо человека, физический предмет или абстрактная мысль, — оборачивается кластером боли. Здесь нет ничего, кроме боли: она становится самой материей восприятия.
Даже если каждая отдельная программа, связанная с личными комплексами или умственными искажениями, была проработана, сам факт контакта с реальностью всё равно оказывается болезненным. Смотришь на людей — и чувствуешь боль. Смотришь на собственное лицо, даже после того как убрал все старые установки, — и боль остаётся, потому что она не из ума, а из самой структуры существования.
Человек, живущий в этой парадигме, оказывается в ситуации, где боль невозможно устранить, а потому запускаются всё новые программы отвлечения. Включается агрессия, появляются мысли и эмоции, которые отводят внимание от самой боли. Но реальность при этом не меняется: куда бы ни повернулось внимание, всюду обнаруживаются новые кластеры боли.
В этом проявляется фундаментальная закономерность: мы создаём и поддерживаем программы только для того, чтобы отвлечься, чтобы не видеть и не чувствовать саму боль. Чем больше программ проработано, тем меньше остаётся способов бегства, и тем явственнее проступает сама реальность как непрерывное поле боли.
Отсюда и парадокс: вместо облегчения проработки открывают ещё более жесткую правду — боль оказывается повсюду, и убежать от неё невозможно. Но именно в этом и проявляется смысл: столкнуться не с иллюзиями ума, а с самой тканью реальности, которая держится на боли и побегах от неё.

Уровень 5
На пятом уровне становится очевидно, что всё, что формируется в мозге — личность, ум, память, чувства, процессы мышления, — изначально построено на одном и том же механизме: побеге от боли. С самого момента формирования мозга, ещё в утробе или в детстве, каждая реакция, каждый паттерн, каждая структура возникала как способ уйти от столкновения с болью.
Вся ментальная жизнь, все привычные реакции, весь набор мыслей и чувств — это не живое сознание, а лишь автоматические способы избегания. Здесь нет иного механизма, кроме как сбежать. Даже то, что мы называем жизнью, эволюцией или развитием человечества, в основе имеет один процесс — побег от кластеров боли.
Реальность целиком состоит из боли, а сознание человека приспособлено только к тому, чтобы с ней не сталкиваться напрямую. Всё, что делает человек — работа, мысли, привычки, увлечения, реакции, — это выполнение программ, которые отвлекают от боли. Сами по себе эти программы иллюзорны: они не решают ничего, они лишь отодвигают встречу с реальностью.
Даже когда человек думает, анализирует или успокаивается, он по сути делает то же самое — включает привычные механизмы, чтобы не чувствовать. Это не сознание, а мёртвый список реакций, сформированный с детства. Поэтому жизнь напоминает сон: что бы ни происходило, в основе всегда один и тот же процесс — избегание боли.
Даже страдания и агрессия, ненависть к другим или к себе — это не что иное, как разновидности программ. Один уходит в фантазии, другой — в агрессию, третий — в деятельность, но в каждом случае результат одинаков: отвлечься и не встретиться с самой болью.
Именно поэтому сознание как прямое восприятие реальности остаётся недоступным. Никто из людей по-настоящему им не пользовался: каждый раз, когда возникает боль, тут же включаются программы бегства. И только если не включается ни одна программа, появляется возможность встретить реальность такой, какая она есть, без искажений, без фильтров, без страдания. Но это и есть та точка, до которой почти никто не доходит.

Уровень 6
Шестой уровень связан с самим процессом бодрствования и направленности внимания. Каждое действие, каждая мысль, каждое занятие по сути является способом убежать от боли. Мы можем смотреть фильм, слушать музыку, читать книгу, заниматься работой или разговаривать с людьми — но в каждом случае за этим скрывается одно и то же: желание не чувствовать.
Фильм, например, выглядит как развлечение или отдых, но по сути он служит тем же побегом. Человек переключает внимание с боли, которая присутствует в его жизни, на иллюзорное пространство экранных образов. Но и сам фильм — это тоже кластер боли, ведь он остаётся частью той же реальности, которая вся пронизана страданием. Получается парадокс: сбегая от одной боли, мы неизбежно оказываемся внутри другой, просто менее острой.
Тот же принцип проявляется во всём. Алкоголь разрушает тело, но именно за счёт этого разрушения становится возможным не чувствовать что-то ещё более болезненное. Просмотр фильмов или прослушивание музыки — то же самое: время и ресурсы тратятся на процесс, который лишь закрывает более глобальную боль. Нам становится «хорошо» только тогда, когда мы что-то в себе уничтожаем, пусть и в малой мере. Выпив бутылку пива, человек теряет часть здоровья, но получает временное облегчение. Потратив часы на сериалы, он разрушает ресурс своей жизни, но ощущает мнимое удовлетворение.
Так работает вся структура. Любой побег от боли достигается за счёт мелкого самоуничтожения на фоне чего-то большего. Мы выбираем терпимую боль вместо невыносимой и тем самым удерживаем баланс. В этом заключается сама логика существования: хорошо становится только тогда, когда уничтожается кусочек себя.
Шестой уровень обнажает закономерность: никакая деятельность не является нейтральной. Всё, чем человек занимается, — от простых привычек до сложных форм творчества, — это способы уйти от боли через разрушение части своей жизни, здоровья, ресурсов. В этом механизме и заключается постоянный фон человеческого существования.

Уровень 7
Седьмой уровень раскрывает жизнь как одно большое выполнение программ, как существование внутри кластера боли. Смысл здесь прост: если всё вокруг состоит из боли, то единственная возможность продолжать существовать — постоянно выполнять программы, которые позволяют от этой боли сбегать.
Такое существование может казаться убогим или тяжёлым, если смотреть с позиции человеческих категорий «хорошо» и «плохо». Но в более глубоком смысле оно оказывается наиболее безболезненным. Чем меньше у человека сознания, чем сильнее он погружён в автоматические реакции, тем меньше прямого контакта с болью он испытывает. Программы запускаются мгновенно, закрывая восприятие, и потому жизнь воспринимается как более терпимая.
Даже в случаях крайних страданий работает тот же механизм. Если человека пытают, это означает, что он отказывается чувствовать ещё более глобальную боль, и потому его внимание сосредоточено на боли меньшего масштаба. Любое страдание становится способом не чувствовать что-то ещё более болезненное.
Когда же программы начинают разрушаться, человек впервые сталкивается с реальностью без привычных фильтров. Он смотрит на людей, и они кажутся ему мразями; он замечает реакцию ненависти и впервые осознаёт, что это не естественное восприятие, а всего лишь программа бегства от боли. Этот момент критического наблюдения становится шагом к проработке, но при этом остаётся множество реакций, которые по-прежнему воспринимаются как «нормальные». Именно они и есть ещё не разоблачённые программы.
Таким образом, жизнь внутри выполнения программ — это не ошибка, а базовый способ существования. Здесь нет смысла искать добро или зло, правильное или неправильное. Всё, что происходит — болезни, конфликты, события, страдания, — это лишь разные формы одного процесса: побега от боли через выполнение программ.

Уровень 8
Восьмой уровень показывает, что боль невозможности пронизывает всё пространство существования. Она становится не отдельным переживанием, а самой сутью восприятия: куда бы ни было направлено внимание, везде обнаруживается невозможность что-то сделать, изменить или преодолеть. Эта невозможность превращается в идею несуществования, потому что если во всём пространстве человек ничего не может, то и самого его как деятеля не существует.
Состояние невозможности — это уже не частная реакция, а глобальный фон. Оно растворяется в каждом действии, в каждом намерении, в каждой мысли. Всё, что человек пытается предпринять, наталкивается на границу невозможности и разрушается. И в этот момент возникает соблазн убежать в агрессию, отрицание, фантазии или любые другие программы, которые хотя бы временно перекрывают восприятие тотальной беспомощности.
Но чем глубже человек идёт в проработке, тем меньше остаётся программ для побега. И тогда он сталкивается с самой сутью этого уровня: в основе существования лежит не возможность, а невозможность; не действие, а граница; не созидание, а пустота.
В этом и проявляется главная точка: программа невозможности не случайна и не частна, она фундаментальна. Человек везде упирается в пределы, потому что именно они поддерживают саму структуру восприятия. Невозможность становится тем фоном, на котором строится вся жизнь, и любое действие оказывается лишь временным побегом от этой истины.

Центральная точка
Всё сводится к одному и тому же: где бы человек ни находился, в каком бы состоянии ни пребывал — хорошем или плохом, лёгком или тяжёлом, — он всегда оказывается в точке «А», из которой ищет возможность попасть в точку «Б». Но разница лишь в том, что в состоянии боли точка «Б» недостижима, и побег невозможен.
Когда человек сталкивается с новостями, событиями или обстоятельствами, которые причиняют ему страдание, он переживает проблему как факт: есть боль, есть реальность, от которой нельзя уйти. Невозможно сбежать, невозможно отменить. И тогда возникает необходимость жить внутри этой боли.
В такие моменты внимание автоматически переводится на что-то малое, второстепенное, несущественное, что позволяет ненадолго ослабить ощущение. Весь механизм работает так: если нельзя уйти от глобальной боли, то запускается программа бегства в частные точки — перекусить, отвлечься, подумать о пустяке. Это создаёт иллюзию движения, хотя на самом деле положение остаётся неизменным: боль есть, и выхода из неё нет.
Так и строится вся система восприятия: постоянные попытки уйти из точки «А» в точку «Б», которые никогда не приводят к результату. Каждая новая программа лишь временно переключает внимание, но структура остаётся прежней. Поэтому боль становится фундаментом, на котором держится всё пространство жизни.
Центральная точка в том, что изменения невозможны в привычном понимании. Человек всё время будет пытаться бежать, всё время будет придумывать новые формы отвлечения, но суть не изменится: любое внимание, куда бы оно ни было направлено, снова упрётся в боль. И пока это не осознано, цикл будет повторяться бесконечно.

Общее резюме
Документ раскрывает фундаментальную структуру человеческого восприятия через последовательность уровней, каждый из которых показывает, как в основе всех мыслей, чувств и действий лежит побег от боли. От изначального желания уничтожить «плохое» до осознания невозможности изменений в принципе проходит линия, которая демонстрирует: жизнь человека построена не на свободе выбора, а на постоянном выполнении программ. Эти программы маскируются под развитие, борьбу, изменения или достижения, но всегда сводятся к одному — отвлечь внимание от боли и тем самым временно сохранить возможность существовать. Центральная точка показывает, что любое движение из точки «А» в точку «Б» иллюзорно: боль остаётся фундаментом восприятия, и человек, где бы он ни находился, всегда возвращается к ней.

Краткое резюме по уровням
Уровень 0
Фиксируется базовый импульс — желание уничтожить всё, что не соответствует внутренним представлениям о правильности. Эта программа направляется как вовне, так и внутрь, превращаясь в агрессию против себя.
Уровень 1
Борьба становится главным способом взаимодействия с собой и с миром. Всё трактуется через категорию сражения: болезни, недостатки, привычки и даже личные качества воспринимаются как враги, которых нужно уничтожить.
Уровень 2
Закрепляется парадигма изменений через разрушение. Так как изменить глубинные структуры напрямую невозможно, остаётся только разрушить существующее и построить новое, что запускает бесконечный цикл борьбы с самим собой.
Уровень 3
Сознание работает как двигатель изменений. Внимание постоянно ищет, что исправить или улучшить, и каждая точка восприятия оказывается источником боли, которая вызывает желание уничтожения.
Уровень 4
Реальность осознаётся как пространство, целиком пронизанное кластерами боли. Независимо от того, что воспринимается — люди, события, тело, мысли, — везде обнаруживается боль, от которой запускаются программы бегства.
Уровень 5
Вся личность, ум и психика человека — это набор автоматических программ, созданных для избегания боли. Сознание в подлинном смысле не используется; жизнь разворачивается как сон, в котором постоянно воспроизводится один и тот же механизм бегства.
Уровень 6
Любая деятельность, даже развлечения и привычные занятия, — это побег от боли за счёт самоуничтожения. Нам становится «хорошо» только тогда, когда мы теряем часть себя, ресурсов или здоровья, и в этом закрепляется логика существования.
Уровень 7
Жизнь в программах — это и есть основная форма человеческого существования. Всё, что происходит, — болезни, конфликты, страдания — представляет собой лишь разные формы одного процесса: побега от боли через выполнение программ.
Уровень 8
Фиксируется тотальная невозможность. Везде и во всём человек сталкивается с границей, и это превращает его существование в постоянное переживание несуществования. Любое действие становится лишь временным побегом от этой истины.
Центральная точка
Все уровни сходятся в понимании, что любое движение — иллюзорно. Человек всегда пытается уйти из точки «А» в точку «Б», но каждый раз возвращается к одному и тому же: боль остаётся неизменной основой, а программы лишь переключают внимание.